Читать книгу "Недоверчивые умы. Чем нас привлекают теории заговоров - Роб Бразертон"

Сказки о Беовульфе и Гильгамеше были сочинены абсолютно независимо друг от друга с промежутком в несколько тысяч лет в двух совершенно разных культурах, однако они удивительно похожи. Современные многозальные кинотеатры с кондиционерами и успешные высокобюджетные фильмы, казалось бы, очень отличаются от продуваемых сквозняками залов и поющих менестрелей прошлого, однако нас по-прежнему приводят в восторг истории о доблестных героях, которые сражаются с ужасными злодеями. Вспомните фильм «Челюсти» Стивена Спилберга. Чудовищная акула начинает терроризировать сонный приморский городок. Главный герой – шериф полиции Броуди – выходит в море, чтобы сразиться с акулой. Кажется, что победа невозможна, но Броуди проявляет чудеса изобретательности и убивает акулу. Вспомните «Звездные войны», где чудовищный Дарт Вейдер угрожает всей галактике до тех пор, пока Люк Скайуокер не уничтожает «Звезду смерти», обнаружив ее уязвимое место с помощью «силы». Или же возьмите любой фильм про Джеймса Бонда. Злодей угрожает безопасности западного мира. Бонд проникает в логово злодея. Злодей почти схватил Бонда своими дьявольскими лапами. Бонд побеждает.

Приятно думать, что человеческая фантазия безгранична. Начиная от сказок, которые нашептывались у первобытного костра, и заканчивая подкастами, распространяющимися с помощью интернета, мы на протяжении тысячелетий рассказываем друг другу истории, используя для этого любые подручные средства. Совместными усилиями мы придумали бесчисленное множество сверхъестественных персонажей, фантастических существ и невероятных событий. Теоретически сказок существует столько же, сколько рассказчиков. Однако, как показал краткий обзор, если истории разобрать по косточкам, некоторые из них оказываются практически неотличимыми друг от друга. И дело не в том, что рассказчикам было лень переделывать сюжет или они намеренно позаимствовали его друг у друга. Скорее всего, определенные сценарии уже присутствуют в наших головах. Карл Юнг описывал архетипы как «сухие русла рек, которые определяют естественное направление психического потока»{338}. Даже трехлетние дети понимают структуру рассказа{339}. У нас есть врожденная предрасположенность находить истории определенного типа, и еще со времен зарождения человечества мы спонтанно создаем и восторженно поглощаем истории, соответствующие этим архетипам.

Ученые в целом согласны с тем, что количество архетипических сюжетов на удивление невелико, хотя точные оценки расходятся. Так, Рональд Тобиас считает, что существует 20 «моделей сюжетов»{340}. Сценарист Блейк Снайдер сократил это число вдвое, утверждая, что любой когда-либо снятый фильм соответствует одному из 10 основных жанров{341}. Журналист Кристофер Букер еще уменьшил это число. На протяжении 34 лет он занимался тщательным анализом множества сюжетов со всего мира за все исторические периоды. Результатом его работы стала книга объемом в 700 страниц «Семь основных сюжетов» (The Seven Basic Plots). Как ясно из названия, Букер утверждает, что все истории в мире – это вариации одного из семи основных сюжетов. Специалист по мифологии Джозеф Кэмпбелл превзошел всех, утверждая, что есть только один главный «мономиф» про странствия героя и ему соответствуют почти все истории{342}.

Конечно, однозначного ответа не существует. Классификация и подсчет числа сюжетов – дело субъективное. Тобиас признается, что «сюжеты можно объединять разными способами, и от того, какой вы выберете, зависит и то, какое число вы в итоге получите»{343}. Тут важно, что во всем мире определенные сценарии возникают снова и снова независимо друг от друга на протяжении всей истории человечества, для которой сохранились письменные источники. Как будет видно далее, от этих идей зависит не только то, какие рассказы мы придумываем, они влияют также и на то, как мы понимаем и объясняем все происходящее вокруг нас.

В числе основных сюжетов, перечисленных Кристофером Букером, есть один, который для нас особенно интересен. Он называется победа над чудовищем. Букер объясняет, что все истории победы над чудовищем разворачиваются определенным образом. История начинается с того, что мирные жители сталкиваются с какой-то грозной опасностью. Героя призывают на битву с силами зла. Когда герой сталкивается со злом лицом к лицу, кажется, что зло гораздо могущественней героя. Герой может попасть в лапы чудовищу. Но у чудовища есть одна роковая слабость. Когда кажется, что все надежды потеряны, герой обнаруживает эту слабость и побеждает монстра. Тьма рассеивается, возвращается мир.

Мы уже наблюдали эту последовательность в «Гильгамеше», «Беовульфе», «Челюстях» и фильмах о Джеймсе Бонде. И именно ее мы видели в самом начале главы, в конспирологической версии реальности от Дэвида Айка. Великая теория заговора Дэвида Айка – это классическая история победы над чудовищем; там прослеживаются все этапы, начиная от мирной золотой поры человечества и надвигающегося зла и заканчивая решающим столкновением в конце, а также обещанием, что мирное время вернется. Это напряженная, происходящая сейчас эпопея, в которой всем нам предлагается сыграть главную роль. И Айк здесь не уникален. Любое конспирологическое мышление обращается к архетипам победы добра над злом. Скоро мы займемся психологией чудовищ, но сначала давайте посмотрим, как формируется положительный герой.

Преимущества недостатков

Все любят победителей. Психологи называют это «греться в лучах чужой славы». В классическом исследовании 1973 г. группа ученых под руководством Роберта Чалдини обнаружила, что, когда школьная футбольная команда во время выходных выигрывала матч, в понедельник большее количество учащихся приходило в класс в одежде с командной символикой, чем когда команда проигрывала{344}. Еще интереснее, что, когда речь заходила об игре, которую команда проиграла, студенты чаще говорили «они проиграли», а про выигранные матчи – «мы выиграли». Склонностью греться в лучах чужой славы можно объяснить и многие другие особенности поведения, например то, что в детстве нам хотелось проводить время с «крутыми» сверстниками, а также бессмысленное хвастовство знакомствами и популярность дорогих фирменных товаров (и их дешевых имитаций). О нас судят по нашему кругу общения, и мало кому нравится крутиться среди неудачников. Мы хотим хотя бы чуть-чуть приблизиться к тем, кто побеждает в жизни.