Читать книгу "Железная хватка - Чарльз Портис"

Дома у доктора я около недели пролежала после операции. Дважды заходил Кочет, но мне было так худо и «не в себе», что я была скверным обществом. У него лицо заклеили там, где доктор Медилл дробь вытащил. Кочет рассказал, что отряд судебных исполнителей нашел Лабёфа, а офицер отказался с места сходить, пока не достанут труп Тома Чейни. Никто особо не стремился лезть в эту яму, поэтому Лабёф сам на веревке спустился. И тело извлек, хотя его зрение подводило после того удара по голове. У Макалестера ему вмятину подлечили как смогли, и оттуда он уже поехал в Техас с трупом того, за кем так долго шел по следу в глухомани.

Домой я ехала в роскоши: лежа на спине на носилках, которые поставили в проход лакированного пассажирского вагона. Как я уже сказала, болела я очень сильно и совсем оправилась, только проведя несколько дней дома. Тут только я сообразила, что не заплатила Кочету остаток денег. Я выписала чек на семьдесят пять долларов, положила в конверт и попросила адвоката Дэггетта отправить Кочету почтой через контору судебных исполнителей.

Адвокат Дэггетт расспросил меня про все случившееся, и в этой нашей беседе я узнала кое-что тревожное. А именно. Адвокат винил Кочета в том, что тот меня взял с собой на поиски Тома Чейни, ругал его на чем свет стоит и грозил привлечь за это к суду. Услышав такое, я расстроилась. Адвокату Дэггетту сказала, что Кочет вообще ни в чем тут не виноват, скорей его надо хвалить и награждать за его закалку. Жизнь-то мне он точно спас.

С кем бы ни приходилось схватываться адвокату Дэггетту — с железными дорогами или пароходными компаниями, — человек он был благородный, а потому, услышав напрямик, как дело обстояло, немедля устыдился своих намерений. Сказал, что все равно считает, будто помощник исполнителя действовал опрометчиво, но при таких обстоятельствах заслуживает извинений. Он отправился в Форт-Смит и самолично доставил Кочету причитавшиеся тому семьдесят пять долларов, а еще вручил ему чек на двести долларов от себя и попросил принять извинения за те жесткие и несправедливые слова.

Я написала Кочету письмо и пригласила его нас навестить. Он ответил короткой запиской, похожей на те его «ручательства», где говорилось, что он постарается заехать, когда в следующий раз повезет заключенных в Литл-Рок. Я сделала вывод, что он не приедет, и сама собралась к нему отправиться, как только ногами опять достаточно овладею. Мне было очень интересно, сколько он выручил — если там вообще что-то вышло — в смысле наград за уничтожение грабительской банды Счастливчика Неда Пеппера, а также есть ли у него вести от Лабёфа. Сразу скажу: Джуди так больше и не нашли, да и второй кусок калифорнийского золота — тоже. А первый у меня был много лет, пока наш дом не сгорел. На пожарище мы потом ни следа его не отыскали.

Но съездить к Когбёрну мне так и не довелось. Не прошло и трех недель после нашего возвращения с гор Винтовая Лестница, как он попал в неприятность из-за перестрелки в Форт-Гибсоне на земле чероки. В перестрелке этой он сражался с Одусом Уортоном и убил его. Уортон, само собой, приговорен был за убийство и с виселицы бежал, но только из-за этого случая шум в обществе поднялся. Кочет стрелял еще в двоих, что были с Уортоном, и одного убил. Дрянные людишки они, по всему видать, иначе не оказались бы в компании «громилы», но закон их в то время к ответу не требовал, и поэтому Кочета критиковали. У него было много врагов. Надавили на кого нужно, и Кочету пришлось свою исполнительскую бляху сдать. А мы ничего про все это не знали, пока дело не кончилось и Кочет не уехал.

С собой он взял своего кота Генерала Прайса и вдову Поттера с шестерыми детишками, и отправились они все в Сан-Антонио, штат Техас, где Кочет нашел себе работу полевого сыщика в ассоциации скотоводов. В Форт-Смите он эту женщину не стал брать в жены, думаю, они дождались, пока не окажутся в «городе Аламо».

До меня время от времени доходили вести о Кочете от Чена Ли, который сам от него тоже известий не получал, а кормился слухами. Дважды я писала в ассоциацию скотоводов в Сан-Антонио. Письма эти не возвращались, но на них и не отвечал никто. Потом я услыхала, что Кочет и сам скотоводством занялся помаленьку. А после, уже в начале 1890-х, я узнала, что он бросил вдову Поттера и все ее потомство и отправился на север в Вайоминг с одним сорвиголовой по имени Том Смит, где их обоих наняли скотоводы, чтоб они ужас на воров наводили, а еще на тех, кто звал себя «наседками»[92] и «фермерами из ложи». Жалкое это дело, как мне говорили, прискорбное, и боюсь, Кочет не приобрел себе никакой славы в так называемой «войне в округе Джонсон».[93]

В конце мая 1903 года Фрэнк-меньшой прислал мне вырезку из мемфисской газеты «Торговый призыв».[94] То было рекламное объявление труппы «Дикий Запад» Коула Янгера и Фрэнка Джеймса, что их цирк едет с гастролями на бейсбольный стадион «Мемфисских Чиков».[95] А мелким шрифтом в самом низу объявления значилось вот что, и Фрэнк-меньшой это обвел:

ОН СРАЖАЛСЯ ВМЕСТЕ С КУОНТРИЛЛОМ!

ОН РАБОТАЛ НА ПАРКЕРА!

Бич всех изгоев Территории и техасских скотокрадов на протяжении 25 лет!

Кочет Когбёрн поразит вас своим мастерством и дерзостью в обращении с шестизарядником и магазинной винтовкой! Не оставляйте дам и детей дома! Зрители могут смотреть это уникальное представление в совершенной безопасности!

Так он, значит, в Мемфис должен приехать. Фрэнк-меньшой много лет меня дразнил и изводил Кочетом, все твердил, что исполнитель — мой тайный «миленький». И объявление это он мне прислал из чистого озорства, как он считал. На вырезке приписал: «Мастерство и дерзость! Еще не поздно, Мэтти!» Любит Фрэнк-меньшой позабавиться за чужой счет, и чем больше, как он думает, вы от этого беситесь, тем больше ему радости. Нам в семье всегда нравилось шутки шутить, и мне сдается, что на своем месте шутка — дело стоящее. Виктории вот тоже они по душе, если она их понять способна. Я их обоих никогда не упрекала за то, что они меня дома оставили за мамой смотреть, и они это знают, потому что я сама им так сказала.