Читать книгу "Тайны Палм-Бич - Роксана Пулитцер"

Хэнк отвез ее на катере на берег около полуночи. Он хотел, чтобы Эштон осталась на яхте, однако она возразила, что не может.

– Ты должна сказать ему.

– После гонок. Я обещала, что буду наблюдать за соревнованиями.

– Мы будем наблюдать вместе. С вертолета.

– Я надеюсь, он проиграет. Надеюсь, что проиграет с треском. – Эштон не ожидала от себя подобных слов. Горечь тона потрясла ее.

Хэнк покачал головой:

– Нет. Пусть Алессандро выиграет. – Он наклонился и поцеловал Эштон. – Он скоро потеряет все остальное, поэтому я надеюсь, что этот сукин сын выиграет гонку.

Алессандро спал в своей комнате, когда пришла Эштон. Отсутствие жены не столь важное событие, чтобы он не поспал свои восемь часов перед гонкой. Стоя в дверях, она смотрела на спящего Алессандро. Темные ресницы отбрасывали тени на его щеки. Эштон вспомнила фотографию маленького мальчика на рождественской открытке, которую он показал ей в ту ночь. Сколько времени прошло с того момента – пять, шесть недель? Странно. В ту ночь она была полна отчаяния. Сейчас полна надежд.

Алессандро пошевелился во сне и прикрыл лицо рукой.

«Я не говорил, что мы, Монтеверди, не приемлем развода, – вспомнила она слова покойного свекра. – Я хотел сказать, что мы не допускаем развода».

Эштон повернулась, закрыла за собой дверь и направилась в свою комнату. Ее свекор умер. А от Алессандро можно откупиться. Она была в этом уверена.

Глава 17

Алессандро ушел до того, как Эштон проснулась. Она собиралась притвориться спящей, пока он будет принимать душ, одеваться и готовиться к гонкам, однако ей не пришлось этого делать. Она спала сном младенца.

Эштон позвонила, чтобы принесли кофе, и не успела она положить трубку, как телефон снова зазвонил.

– Доброе утро, – сказал Хэнк. Он не назвал ее ни «дорогая», ни «любовь моя», ни «мое сокровище». Он умел передать свое отношение к ней, не прибегая к подобным обращениям. – Ты еще в постели?

– Ммм, – лениво промычала Эштон.

– Я тоже, – шепотом проговорил Хэнк. – Я в постели с тобой. – Голос был мягкий, вкрадчивый, волнующий. – Ты чувствуешь, что я рядом с тобой?

– Ммм, – ответила она уже не столь лениво, скорее взволнованно.

Голос Хэнка продолжал звучать в трубке, обволакивая, лаская и возбуждая Эштон. Она снова легла в постель и закрыла глаза. Ее тело чутко реагировало на бархатный голос, у нее сладостно заныло и повлажнело между ног. Эштон выгнулась, несколько раз крепко сжала бедра, и комната словно взорвалась от ошеломительно-жгучего оргазма.

Позже, положив трубку, Эштон кое-как дошла до душа, удивляясь чуду любви и тому, что мужчина даже через расстояние способен передать физическую ласку.

Они наблюдали гонки с вертолета. Внизу блестело море, словно многогранный алмаз. Вода была темно-синей в одном месте, голубой – в другом, голубовато-белой – в третьем. Следы от несущихся лодок тянулись словно мягкие белые ленточки, брызги поднимались вверх и сверкали в пронизанном солнцем воздухе. Хэнк находился рядом и заботливо-нежно обнимал Эштон, отчего ей казалось, что она находится далеко-далеко от всего того, что видит, в том числе и от Алессандро.

Лодки приближались к линии финиша. «Колибри», ведомая Алессандро, шла впереди. И вдруг шедшая вслед за «Колибри» лодка набрала скорость и стала приближаться к лидеру. Затем обе лодки исчезли в облаке брызг и белой пены. У Эштон стеснило дыхание. Мгновенно ей пришли на память прежние травмы Алессандро. Четыре сломанных ребра, поврежденная ключица, сотрясение мозга. Она поймала себя на том, что молится, чтобы Алессандро остался целым и невредимым. Эштон вдруг с тоскливой определенностью поняла, что не сможет оставить его, если с ним что-то случится, если он получит какое-то серьезное увечье. Должно быть, Хэнк тоже это понимал, поскольку крепко сжал ее руку.

– Этого не должно быть! – Слова, вырвавшиеся из ее груди, были похожи на рыдание. Она впилась ногтями в руку Хэнка. – Господи, нет, нет! – взмолилась она.

Пена стала оседать, и Эштон различила яркие цвета лодок: желтый цвет «Колибри» и красный – другой лодки. Они шли так быстро, что два цвета слились в один – оранжевый. Затем, когда пена еще больше осела, Эштон различила две лодки. «Колибри» неслась к финишу, оставив за собой другую лодку.

Эштон разразилась аплодисментами и восторженными криками. Подобной радости она никогда раньше не испытывала. Рядом с ней ликовал Хэнк. Их губы слились в поцелуе, они обнялись, все еще не в силах оправиться от страха из-за того, что могло случиться и, к счастью, не случилось. Позже, когда вертолет шел на посадку, Эштон заметила следы своих ногтей на руке Хэнка, которые она оставила, когда молилась за Алессандро.

Алессандро принял из рук его светлости принца Альберта приз и выслушал поздравления. Когда принц сошел с подиума, послышались хлопки вылетающих пробок и команда Алессандро начала шумно праздновать победу.

Разгоряченный шампанским и упоенный успехом, Алессандро увидел Эштон, стоящую неподалеку. Алессандро подошел к ней, втянул в круг и заключил в объятия. Он ощутил ее упругое тело и почувствовал возбуждение. Он знал, что так и будет. Знал, что победа разрешит все проблемы. Он снова был таким, как прежде.

Прошло несколько часов, пока Эштон смогла остаться с Алессандро наедине. Всем хотелось поздравить чемпиона. Мужчины хотели пожать ему руку, женщины – поцеловать, репортеры из журнала – взять у него интервью, и все жаждали выпить за его здоровье. Празднование длилось целый день. Обед должен начаться вечером. Эштон не хотелось говорить ему сейчас, не хотелось портить ему день, но она понимала, что должна это сделать, ибо знала, что ничто так не возбуждает Алессандро в сексуальном плане, как победа.

Должно быть, это понимал и Хэнк, потому что собирался идти вместе с ней в отель.

– Это то, что я должна сделать сама, – возразила Эштон. Она не сказала, что боится, как бы Алессандро не наговорил резкостей Хэнку, а также ответной реакции Хэнка.

Они с трудом втиснулись в вестибюль отеля. Вокруг них толпились люди, выкрикивали поздравления, пытались обратить на себя внимание Алессандро и просто дотронуться до него – на счастье. Он все еще был в гоночном костюме, волосы падали ему на лоб, его кожа сохраняла следы соленой морской воды и шампанского. Он пробирался сквозь толпу, словно по волнам моря. Им понадобилось не менее получаса на то, чтобы добраться до своего номера.

Алессандро захлопнул за собой дверь номера, и Эштон с тоской услышала, как он поворачивает в дверях ключ. Тут же он стал стаскивать с себя костюм.

– Почему ты не закажешь бутылку шампанского, tesoro? – спросил он, направляясь в ванную комнату.

– Ты не думаешь, что мы уже достаточно выпили? – вопросом на вопрос ответила Эштон.

Он остановился, обернулся и понимающе улыбнулся.