Читать книгу "Уцелевшие - Майк Гелприн"

Муравьев вкатил в гостиную сервировочный столик. Антон непроизвольно заулыбался. Всегда строгий, собранный и полный чувства собственного достоинства граф смотрелся неожиданно комично в роли официанта.

– Мадемуазель, – граф галантно поклонился, – и вы, господа, садитесь, прошу вас. Угощайтесь. У нас хорошие новости. Мы, кажется, впервые опережаем ее. Впрочем, скоро нам станет известно об этом в деталях.

Детали разъяснил Макс. Неторопливо и обстоятельно, облокотившись, как обычно, о дверной косяк и глядя сверху вниз на сидящих за столом коллег.

– Анжелу Заяц нашли в поселке Синегорье, – медленно и четко выговаривая слова, рассказывал Макс. – Это в двух часах лету от Магадана на север. Нашли ее, естественно, мертвую. Кабана вызвали на опознание, и он сразу позвонил нам. Кстати, недешево он обходится, этот Кабан. И, должен сказать, не самая приятная в общении личность. На прощание мне хотелось вместо расчета дать ему пару раз в морду. О, простите, мадемуазель Вертиньи, я имел в виду – ударить его по лицу.

– Не отвлекаемся, – строго сказал граф. – Слава богу, у нас достаточно средств, чтобы платить за информацию. Что было дальше?

– Я вылетел в Синегорье. Там есть такой район, совершенно отвратительный: грязь, слякоть, бараки… Называется Деревяшка. И народ в этой Деревяшке живет соответствующий, вполне определенного пошиба людишки. Достоинствами они, мягко говоря, не блещут, зато все друг о друге знают. В общем, не буду утомлять вас подробностями, господа, вот эти снимки я изъял у одного типа, – Макс отвалился от двери, шагнул к столу и бросил на него стопку фотографий. – Полюбуйтесь.

На большинстве снимков была изображена одна и та же женщина, приземистая, ширококостная, с невыразительным, одутловатым и не вызывающим симпатии лицом. При этом на всех до единой фотографиях женщину окружали сплошь представители противоположного пола, и выглядели они под стать ей самой. Всего мужчин заснято было с полдюжины, и двое из них присутствовали на большинстве снимков.

– Знакомьтесь, – Макс ткнул пальцем в одну из фотографий. – Вот этот субъект с гнусной рожей – некто Конев, он же Мерин, ныне покойный. Рядом с ним, тоже уже покойный, дружок его Рябинин по кличке Рябой. Между прочим, оба отправились на тот свет явно не без помощи вот этой красавицы. Ну а теперь о ней самой. Госпожа Нина Алексеевна Губанова, она же Нинка Губа, дама тридцати двух лет от роду, без определенных занятий. Это означает, что работы у дамы нет, зато полно увлечений. Основные из них – воровство, бродяжничество и проституция.

– И что? – спросил граф. – Это и есть та, с коей нам предстоит иметь дело?

– Почти наверняка – да. Разумеется, она может сменить оболочку еще раз, но я пока не вижу для этого причин. У Губановой нет родственников, ее никто не ищет и искать не будет, внешность обычная, мало запоминающаяся. Возраст подходящий. Так что, думаю, это она.

– Ну что ж, – граф поднялся и зашагал по помещению. – Сколько у нас есть времени, Макс? Где она может оказаться сейчас?

– Я думаю, несколько дней в любом случае есть. Нелюдь стала Губановой трое суток назад. Пока она сюда доберется, пока подготовится…

– Понятно. Что ж, на сей раз мы не должны промахнуться. Мадемуазель Вертиньи, оповестите, пожалуйста, французских коллег. Кто из них окажет нам честь своим приездом?

– Конечно, я звонить Париж, – кивнула Натали. – Я думать, приехать два Охотник. Возможно, приехать сам Комиссар.

К Аллочкиному дому Макс подкатил поздно вечером, запарковал «Мерседес» за пару кварталов, выбрался наружу и огляделся. Не обнаружив ничего подозрительного, он тем не менее вошел в ближайший подъезд, взбежал на пару пролетов вверх и минут пять понаблюдал за улицей через окно на лестничной площадке. Операция вступала в завершающую фазу и, хотя оснований подозревать слежку у Макса не было, он педантично заставлял себя принимать конспиративные меры. Убедившись, что причин для беспокойства нет, Макс спустился вниз, выбрался из подъезда наружу и уже через пару минут звонил в Аллочкину квартиру.

– Ну? – Аллочка захлопнула за гостем дверь и повернулась к нему лицом. – Рассказывай же!

Макс ухмыльнулся.

– Сначала немного любви, – сказал он, – я неделю как на просушке. Таскался по таким местам, что…

Аллочку не надо было просить дважды. Она сбросила халат и стащила лифчик с трусиками еще прежде, чем гость успел объяснить, по каким местам он таскался.

Через полчаса Макс, удовлетворенный, сидел в кресле перед телевизором и, закинув ноги на журнальный столик, неторопливо рассказывал.

– Я отследил ее до Челябинска, там она, похоже, села на поезд. Через несколько дней должна быть здесь. Вот ее фотка, как тебе девочка?

Аллочка придирчиво изучила фотографию.

– Шлюха, – выдала она, наконец, краткое резюме.

– Ну, нас это мало волнует. Что твой кобелек?

– Вчера не пришел. И на службе его сегодня не было.

– Это понятно, так и должно быть, пока все идет по плану. А как там его лахудра? Как ее, Вера, Люба?

– Надя. Ничего, а почему она тебя интересует?

– Если все пойдет по плану, то она скоро понадобится. Я имею в виду ее тело, разумеется. Хотя оболочка для той дряни, конечно, не такая шикарная, как сейчас.

– Да уж. Кем была эта сучка? Актриской в местечковом театре?

– Бери выше. В прошлом танцовщицей и стриптизершей, а в последние годы – моделью. Мисс Владивосток-2005, Мисс Челябинск-2006. Крутая телка. Зовут – Елена Львовна Рогожкина.

– Елена Львовна Рогожкина, – вслух зачитал имя на паспорте круглолицый курносый здоровяк сержант Волков. – Ну что ж, приятно познакомиться, Елена Львовна. Меня зовут Николай, напарника – тоже Николай. Мы с ним, получается, тезки.

Тезка, коренастый широкоскулый крепыш, оскалился и коротко ржанул, предъявив два ряда неровных, желтых от никотина зубов. Видимо, тот факт, что у сержантов одно имя на двоих, казался ему необыкновенно забавным. В купе, занимаемом сотрудниками милиции, было душно, грязно и накурено. Похоже, выходом в тамбур на перекуры Николаи себя не утруждали.

– Через два часа остановка в Ульяновске, – сказал высокий Николай, которого Гйол про себя окрестила Первым. – Там поезд встретят наши сотрудники. Вам, Елена Львовна, придется сойти и проследовать с ними.

– Куда проследовать? – автоматически спросила Гйол.

– Ну как куда, в отделение, – объяснил Николай Второй. – Вы ведь свидетель по делу. Вооруженное нападение, хулиганство, разбой. А может быть, даже не свидетель, а соучастник, вернее, соучастница. Там разберутся.

Гйол посмотрела сержанту в глаза. Она не впервые имела дело с милицией и из предыдущего опыта знала, что ничего хорошего от служивых ожидать не следует. Оправдываться бессмысленно и бесполезно, это она знала тоже. Сейчас происходит стандартная процедура – оба Николая пытаются запутать ее и, возможно, запугать. В результате все сведется к вымогательству, и они потребуют денег. Довольно очевидно, что им не удастся обвинить Гйол в соучастии, тем не менее доставить неприятности они способны, а значит, следует договариваться.