Читать книгу "Жена №5 - Татьяна Луганцева"

Рустем осторожно ощупал конверт.

— Да там ничего нет, кроме бумаги. — Он разорвал один край и вытащил рисунок, с обратной стороны которого было письмо, написанное ровным, каким-то детским почерком по заранее намеченным простым карандашом линеечкам.

«Дорогая Яна. Мы плохо расстались, а я так не люблю. Очень тронута вашей заботой и желанием поучаствовать в моей судьбе. Вы люди из другого мира, и вы имеете право на свое собственное мнение, равно как и я на свой собственный выбор и личную жизнь. Хочу заверить тебя и твоего очень красивого спутника, что я очень счастлива. Я вполне отдавала себе отчет, что становлюсь четвертой женой великого человека, и сознательно на это шла. Егор Шимякин — очень мудрый, добрый, талантливый, и он никогда не обидит без повода. Так что не беспокойтесь за меня, и всего вам хорошего, не поминайте лихом. Олеся». После следует: «Хочу подарить на добрую память свой рисунок».

— Это все, — вслух прочитал Рустем, сделал вид, будто сплевывает на пол, и брезгливо выронил листок.

— Меня сейчас вырвет. Очень мудрый, добрый… тьфу! — поддержала его Яна, поднимая и перечитывая письмо.

В номер постучали.

— Что еще?

— Всех приглашают завтракать, — раздалось за дверью.

— А можно принести в номер? — спросил Рустем.

— У нас нет такой услуги, — после некоторого замешательства ответили ему.

— Пятьсот рублей.

— Сейчас, — за дверью послышались быстро удаляющиеся шаги. Видимо, такая услуга сразу же появилась.

— Ты согласен, что Олеся — умная девушка? — обратилась к Рустему Яна.

— У меня создалось такое впечатление, — кивнул он.

— Умный человек будет присылать какой-то непрофессиональный рисунок с полным бредом на обратной стороне?

— Не будет, — согласился Рустем.

— А нам с тобой обоим показалось, что она хотела нам что-то сказать, но не смогла по известным причинам, — огромные глаза Яны зажглись огнем охотника в предвкушении добычи.

— Хочешь сказать, что она таким образом хочет нам что-то сообщить? — догадался Рустем.

— А если я права? Это же может оказаться призывом о помощи! Ей не дадут пообщаться с нами вживую, возможно, что и приковали к столбу за то, что пообщалась. Вот ей и осталось только письменное обращение, — стала развивать мысль Яна.

— Конечно, все, что она написала, прошло жесткую цензуру, отсюда и эти липкие слова лести и завуалированная просьба не лезть в их жизнь, в их, так сказать, уклад, — продолжила Яна, — но там должно что-то быть…

— Шифровка… — тихо произнес Рустем и погрузился в текст.

Яна дышала над его плечом, до рези в глазах всматриваясь в ровный почерк девушки. Рустем молчал достаточно долгое время, затем сказал:

— Ни черта здесь нет… Я проверил все известные шифры. Если читать первые, вторые, третьи и так далее буквы — ничего не получается. Если считать количество букв в словах и соотносить с числами букву в алфавите с любого конца — тоже не получается никакого слова, и еще несколько методик, не буду забивать тебе голову… Нет тут никакой информации.

— Как ты все это просчитал? — удивилась Яна, все это время тупо всматриваясь в милые буквы, начертанные ровным почерком отличницы, — словно они сами ей подмигнут и скажут правду.

— Мне иногда кажется, что у меня вместо мозгов компьютер, я всегда все просчитываю на несколько ходов вперед.

— Хорошо играешь в шахматы?

— Чемпион, — подтвердил Рустем, поясняя: — По всемирной версии в Интернете среди любителей.

— А я наоборот, технически ничего не могу просчитать, — ответила она. — Нам в институте на занятиях по физиологии в свое время предложили тест. Было предложено записать в строчку шесть слов: самолет, машинист, автомобиль, паровоз, летчик, шофер. Задание: разбить эти слова по группам, кому как нравится. Ты бы как распределил?

— Да это же для детсада. Летчик — самолет, шофер — автомобиль, машинист — паровоз, — не задумываясь, ответил Рустем.

— Что и требовалось доказать.

— Что?

— Логический склад ума. Ты провел логическую цепочку умозаключения и посадил человека по его специальности в соответствующее средство передвижения. Так сделали все студенты нашей группы, кроме меня, — вздохнула Яна.

— А что написала ты? — заинтересовался парень.

— А мне такое даже в голову не пришло, веришь? Я сразу представила, что это люди и техника, и разбила на две группы. Первая: летчик, машинист, водитель. Вторая: самолет, автомобиль, паровоз.

— Интересно…

— Очень! Я испугалась, что меня сочтут за слабоумную, ведь я одна написала так. Но преподаватель меня успокоил и сказал, что у меня не логический тип мышления, а художественный, а это тоже нормально.

— Да что ты? Может, он тебе льстил?

— Сейчас как получишь! Тридцать процентов людей на Земле имеют художественный тип мышления, просто в нашей группе их не оказалось.

— Стоматологам художественное мышление ни к чему, — откликнулся Рустем.

— Я бы поспорила, но речь сейчас не об этом, а о послании. Что я говорила?

— Слушай! — Рустем вернулся к размышлениям. — Я могу через Интернет отправить письмо к лучшим шифровальщикам Москвы, но вряд ли это что-то даст. Поверь мне, текст мертвый, если только Олеся не агент ЦРУ.

— Вряд ли, — вздохнула Яна несколько разочарованно. Не давала ей личная жизнь Егора Шимякина покоя, и она страстно желала вывести его на чистую воду.

— Значит, обратимся к твоему художественному восприятию мира, — сказал Рустем.

— Ты что имеешь в виду?

— Что послание Олеси может быть зашифровано не в письме, а в рисунке, — ответил Рустем и перевернул листок.

Они столкнулись лбами, склонившись над страницей. Изображение было очень простым, прямо детским, но выполнено качественно и максимально приближено к действительности, хотя больше напоминало раскраску «под лубок».

Небольшая деревенька, расположенная в низине, один более крупный дом на пригорке, речка, текущая между холмами, зеленая трава, луговые цветы и прозрачно-голубое небо.

Они долго и нудно рассматривали рисунок, в каждом изгибе или разводе красок пытаясь угадать подобие буквы. Ничего. Рустем переворачивал картину на девяносто градусов и вверх ногами, но это абсолютно ничего не давало.

— У меня уже резь в глазах, но я не вижу никаких зашифрованных посланий на данной картине, — ответил Рустем, отворачиваясь и глядя на часы. — Сколько можно нести завтрак? Сейчас он не заслужит и десяти рублей.

— Да, они, похоже, гоняются за курами, чтобы те снесли яичко нам на омлет, — согласилась Яна. — У нее от напряжения даже слезы выступили.