Читать книгу "Любовь окрыляет - Галина Владимировна Романова"

– Какая баба?! – побелел Глеб и сразу подумал о Светке.

Неужели эта дура укокошила собственную мать?! Какой же причина должна быть…

Нет, погодите! У нее же ключ от квартиры матери есть, и она почти всегда им пользовалась. Даже если Наталья Ивановна и дома была, Светка всегда своим ключом открывала. Да и с сыном он ее дома оставил, когда уезжал. Не могла же она следом за ним из дома выскочить, оставив Ваньку одного, до матери добраться не пойми на чем и там, поскандалив, убить ее.

Не могла!

– Это ты у мужика того спроси, который этажом ниже меня живет, – через великое не хочу проговорил Мосин. – Я с мусором вышел на лестничную площадку, она как раз от него выходила. Ругались они.

– А потом?!

– А потом она протопала до второго этажа и в дверь позвонила. Ей открыли. Она поздоровалась, назвала женщину Натальей Ивановной, та назвала ее Ниночкой. Пригласила к себе, дверь закрыли.

– А дальше?

– А все. – Мосин развел руками. – Я мусор вынес. Покурил и домой пошел.

– Никто не встретился в подъезде?

– Нет, никто.

– Ясно…

Глеб поднялся с табуретки, поблагодарил Мосина за откровенность и пошел к выходу. Уже на пороге потоптался и виновато спросил:

– Ты извини, Васильич, но могу я следователю рассказать о том, что ты мне рассказал?

– Твое право, – с хмурым видом кивнул Мосин. – Но я слов твоих подтверждать не стану, предупредил же! Тем более что бабу эту вроде тоже того, угомонили.

– Ладно, понял я.

Глеб ушел. Опустился на два лестничных пролета. Остановился в задумчивости возле двери Сошкина.

Зайти или нет? Зайти, что сказать? О чем спросить? Скандалил он или нет со своей женой в вечер убийства Натальи Ивановны? Странным, по меньшей мере, покажется Сошкину подобный вопрос. Да и не обязан он отвечать Карпову, если уж на то пошло. О том, что делала Нина Сошкина, выйдя из квартиры, Гена мог и не знать. Другой вопрос, почему он скрыл от следствия, что она в тот вечер находилась у него?

Да! Между прочим…

Про него Симакову рассказал во всех подробностях. И как возле подъезда с ним столкнулся. И что машину его в соседнем дворе обнаружил. А вот про бывшую жену умолчал.

Ишь ты, умник какой!

И он уже без лишних колебаний нажал на кнопку звонка квартиры Геннадия Сошкина…

Глава 12

– Все, пока. Пока. – Кристина в третий раз простилась с ним у порога и выскользнула наконец за дверь.

Глеб постоял минуту у порога, слушая через дверь, как она сбегает вниз по ступенькам. Лифтом Кристина редко пользовалась, особенно утром. Потом метнулся к балкону и наблюдал уже оттуда, как она садится в свой автомобиль, как выруливает со стоянки, выезжает со двора. Не забыла, посигналила ему перед тем, как тронуться. Вернулся в кухню и тут же заскучал, наткнувшись взглядом на ее чашку из-под кофе.

Почему же он по ней так скучает-то, а? Странно это было, как-то противоестественно. Стыдно было признаться самому себе, но по Ваньке он так болезненно не скучал, хотя и не видел давно. Ныло, конечно, в груди. Увидать сильно хотелось, но болезненности никакой при этом не ощущалось. И Светку проклинал, хотя иногда с испугом ловил себя на мысли, что благодарен ей будто.

За что? За встречу с Кристиной. За то, что никогда бы не мог представить себе, что может быть так счастлив.

Вчера он осторожно намекнул ей, что, возможно, с них в скором времени снимут все подозрения. Ей бы обрадоваться, а она снова расплакалась. И Симу ей дико было жалко, и даже Наталью Ивановну. Уж той-то пристало в свои преклонные года умереть от болезней, к примеру, в собственной постели, а не от того, что кому-то понадобилось проломить ей голову.

– Это так страшно, больно, бесчеловечно, – шептала она, измочив слезами всю рубашку у него на груди. – Сима… Она такая веселая была, жизнерадостная. Почему, Глеб?!

– Прости, милая, но к ее бы жизнерадостности рассудка побольше.

– Да, она могла быть бесшабашной, но… Но разве за это надо убивать?!

– Убивают не за это, Тиночка. – Глеб нежно поглаживал ее по спине. – Этим пользуются злоумышленники, чтобы убить. А Сима… Она случайно, ведомая своим безрассудством, стала свидетелем чего-то.

– Чего?!

– Вот это мы сейчас и пытаемся выяснить. Но видеть этого она точно не должна была, уж поверь мне.

Потом им звонила мама Кристины и говорила с Глебом строгим внушительным голосом. И все допытывалась напрямую или завуалированно, как он мог оставить свою семью ради ее дочери. Что за причина?

Глеб назвал это любовью. Мама Кристины предположила, что это бес в ребро. И решила, что Глеб непременно к своей семье вернется, а ее дочери разобьет сердце. И тоже принялась плакать прямо в телефонную трубку.

Выдержать слезы сразу двух Назаровых было ему не под силу, и Глеб запросил к телефону отца Кристины. Тот был сдержан, скуп на слова, но по его осторожным вздохам Глеб понял, что тот тоже сильно переживет за свою дочь. И в конце разговора вдруг тоже не выдержал и спросил:

– Почему все же, Глеб, вы оставили Светлану? Вы казались мне таким примерным семьянином…

Оказывается, отец Кристины не раз наблюдал их семейство по субботам из окон квартиры своей дочери. И умилялся, оказывается. И все Кристине советовал найти именно такого вот основательного мужика.

Напророчил!

Глеб на них не обижался. И прекрасно их понимал. Кристина хоть и пыталась изо всех сил походить на современную независимую женщину, с несгибаемой волей, сильным характером, на самом деле оказалась очень хрупкой и ранимой. И к Глебову сильному плечу прильнула с нескрываемым облегчением и отпускать его, кажется, не собиралась.

Скорее, скорее бы все разрешилось. Скорее бы утряслись все эти страсти с розыском преступников. Чтобы они с Кристиной смогли наконец вдохнуть полной грудью своего счастья, чтобы жили без оглядки, начали наконец планировать хоть какие-то дела, не боясь, что их общее завтра может не наступить.

Вспомнив, что Новый год не за горами, Карпов загрустил. Всегда баловал Ваньку подарками. На елку возил, наряжая его то медведем, то кроликом. И хохотал там над мелкой детворой до упаду. Катал с ледяных гор, усаживая себе на коленки. Тайком от Светки покупал сыну мороженое, и они воровато ели его потом в машине, вытирая крупные молочные кляксы носовым платком. И ни разу ведь сын после того не заболел. Будто само провидение снисходило к ним, наблюдая за такой любовью между сыном и отцом.

Удастся, нет забрать его к себе в этом году? Кристина уже и подарки начала Ваньке покупать, складывая их в большой атласный мешок красного цвета с меховой белой оторочкой и шелковым витым шнурком.

– Мы его под елку ему поставим, – мечтала она, трамбуя плотными рядами плюшевых медведей с волками и тиграми… машинки, лото, домино. – Лишь бы Света разрешила…