Читать книгу "Круг - Бернар Миньер"

Давид вряд ли понял смысл слов Виржини — Марго услышала, как он зарыдал, протяжно и глухо застонал, скрипнул зубами.

— О черт… черт… черт… — ныл он. — Дерьмо, вот дерьмо…

— Ты сильный, Давид. Мы с тобой. Не забывай, мы — твоя единственная семья. Сара, Юго, я и остальные… И мы ни за что его не бросим…

Наступила тишина. Марго спросила себя, что имела в виду Виржини. Отец Давида был крупным промышленником, президентом группы «Жембо». Он подмазывал, подкупал, льстил, угождал, финансировал избирательные кампании политиков, благодаря чему сумел за последние десятилетия «откусить» много жирных кусков от пирога в сфере общественных работ и дорожного строительства. Старший брат Давида учился в Париже и Гарварде и теперь управлял семейным предприятием вместе с отцом. Юго как-то раз сказал Марго, что Давид их ненавидит.

— Нужно срочно созвать Круг, — внезапно сказал Давид.

В разговоре снова наступила пауза.

— Невозможно. Собрание состоится семнадцатого, как и было условлено. Не раньше, — возразила Виржини. Снова этот тон…

— Но Юго в тюряге! — всхлипнул Давид.

— Повторяю, мы его не оставим. Никогда. В конце концов этот легавый все поймет, а если потребуется, мы ему поможем…

Кровь медленно отхлынула от лица Марго, у нее похолодела спина: в голосе Виржини прозвучала ледяная жестокость.

— Этот легавый, как ты изволила выразиться, — отец Марго.

— Вот именно.

— Что значит «вот именно»?

Виржини ответила не сразу.

— Не волнуйся, мы за ним наблюдаем, и за его дочуркой тоже…

— Что ты выдумываешь?

— Ничего. Нужно убедить полицейского, что Юго невиновен… Любым способом… А насчет остального… будем начеку…

— Ты замечала, что в последнее время она все время ошивается рядом? — вмешалась в разговор Сара.

— Кто?

— Марго.

— Хочешь сказать, Марго за нами шпионит? Чушь! — выкрикнул Давид.

Элиас повернул голову и вопросительно посмотрел на Марго. Она нервно моргнула.

— Я хочу сказать одно — мы должны быть осторожны. Эта девка для меня загадка, я ее не… чувствую.

Голос Сары журчал, как ледяной ручеек. Марго захотелось исчезнуть. Взлететь над темным лабиринтом и спрятаться среди бегущих по ночному небу синеватых туч.

В самый неподходящий момент у нее в кармане тихо затренькал смартфон, имитируя звуки арфы. Элиас вытаращил глаза и наградил Марго разъяренным взглядом. У нее бешено заколотилось сердце.

— Я поговорю с ней, если хотите… — предложил Давид.

— ТИХО! Что это за звук? Вы слышали?

— Какой звук?

— Арфа… или что-то в этом роде… Там… совсем рядом…

— Я ничего не слышал, — сказал Давид.

— А я слышала, — возразила Сара. — Там кто-то есть!

«БЕЖИМ!» — выдохнул Элиас в ухо Марго, схватил ее за руку, и они помчались к выходу, не разбирая пути и не думая о маскировке.

— Чужие! — завопил Давид.

Марго и Элиас слышали за спиной шум погони и бежали из последних сил, срезая углы и задевая ветки. Девушке казалось, что жилы на висках вот-вот лопнут и кровь брызнет фонтаном. Черт бы побрал эти бесконечные виражи и проходы. Ржавая табличка с грозным запретом чиркнула Марго по спине, когда они пролезали под цепью; она скривилась от боли, но не вскрикнула. Элиас резко потянул девушку назад.

— Не туда! — рыкнул он. — Там они нас заметят!

Они пробрались по узкому проходу между двумя изгородями и оказались прямо под деревьями, в густой и темной, как нефть, тени, потом, петляя от ствола к стволу, вынырнули прямо под окнами полукруглого амфитеатра. Их жестикулирующие тени напомнили девушке мимов театра Марселя Марсо. Они обогнули здание и оказались перед дверкой. Элиас пошарил в карманах, вытащил ключ — к превеликому удивлению Марго, — и через секунду они уже бежали по пустынным коридорам.

— Где ты откопал этот ключ? — крикнула Марго в спину Элиасу.

— Потом объясню!

Лестница. Не та, по которой они спускались. Более старая, узкая, пахнущая пылью. Они добрались до спального этажа, Элиас толкнул дверь, и Марго изумилась: перед ними был дортуар, до двери их с Люси комнаты оставалось всего несколько метров.

— Залетай! — приказал Элиас. — Не раздевайся! Ныряй под одеяло и притворись спящей.

— А ты? — спросила Марго, едва слыша собственный голос из-за шума в ушах.

— Обо мне не волнуйся, беги!

Она послушалась, скользнула к двери, тихонько надавила на ручку и оглянулась: Элиас исчез. Марго начала было расстегивать ремень, но тут же вспомнила слова друга, легла не раздеваясь и натянула простыню до носа.

Она едва не задохнулась от страха, когда через несколько секунд кто-то быстрыми шагами подошел к двери и повернул ручку. Марго закрыла глаза и приоткрыла рот, стараясь дышать глубоко и спокойно. Кто-то светил ей фонариком в лицо, и Марго казалось, что они вот-вот услышат, как колотится ее перепуганное сердце, увидят пот на лбу и покрасневшее лицо.

Потом дверь закрылась, звук шагов начал удаляться, и Марго поняла, что Сара и Виржини возвращаются к себе.

Она подняла веки. Вокруг было темно, но у нее перед глазами плясали искорки.

Горло пересохло, тело было липким от пота. Девушка откинула простыню, села на кровати и вдруг поняла, что ее бьет неостановимая крупная дрожь.

21

Римские каникулы

Он слушал радио. В наушниках звучал глубокий, хорошо поставленный голос.

— …чем занимается депутат? Проводит время на заседаниях благотворительных комитетов, посещает муниципальные собрания, голосует на сессиях провинциальных парламентов, аплодирует речам, открывает супермаркеты, разбирает местные склоки, надувает щеки, сжимает кулаки и — главное — умеет в нужный момент сказать «да». Большинство моих собратьев не верят, что проблемы общества могут быть разрешены с помощью законов. Еще меньше они верят, что общественный прогресс входит в зону их компетенции. Они — приверженцы религии привилегий, их кредо — накопительство, любимая догма — бесплатность, для себя любимых, естественно.

Сервас прибавил звук, не сводя глаз с дороги, и бархатный голос заполнил салон. Сыщик слышал его не впервые. Дерзость, молодость и умение четко формулировать мысли сделали его обладателя медийным любимцем. Тем, кого следует звать на телеканалы и в утренний радиоэфир, потому что он умеет держать аудиторию в напряжении.

— Вы сейчас говорите о политических оппонентах или о соратниках из вашего собственного лагеря? — поинтересовался ведущий.

— Слова наделены вполне определенным смыслом, разве не так? Я сказал — «большинство», сказал открытым текстом.