Читать книгу "Я, президент и чемпион мира - Лали Морошкина"

— Георгий, мы уже говорили об этом. К сожалению, ситуация такова, что я не имею права там быть, ни морального, ни вообще никакого.

— Мне будет очень тяжело без тебя. Я поклялся, что это будет моя последняя поездка без тебя. После этого мы повсюду будем ездить вместе. Обещаю, ты будешь счастливейшей женщиной…

Мы с Георгием сидели на заднем сиденье. Этот человек за несколько месяцев полностью изменил мой мир. Не соответствуя внешнему виду, нежный и удивительно заботливый, он не давал мне возможности дышать от головокружительных чувств. Мне звонили то из одного магазина, то из другого. Георгий постоянно встречал меня сюрпризами в виде золотых изделий, духов или других подарков. Одним из таких сюрпризов был подаренный моему старшему сыну желтый спортивный автомобиль марки BMW. Я никогда не испытывала недостатка во внимании, меня баловал и мой теперь уже бывший муж, но то, что делал Георгий, нельзя было описать. Приезжавшую с работы в Вариани меня ждал бадузановый джакузи, ужин подавался в постель, а влюбленный взгляд Георгия заставлял меня терять голову…

Я часто думала, что столько счастья для одного человека перебор, сколько раз боялась своего блаженства. Это было то, о чем мечтает каждая без исключения женщина, хотя часто не признается и самой себе.

И сейчас это огромное 120-килограммовое счастье куда-то едет и исчезает.

«Вайме, а может, я его больше не увижу? Или он меня за это время разлюбит?» — Переполнявшие эмоции выливались из меня слезами и промочили майку Георгия до последней ниточки.

— Вот возьму с собой запах твоих слез, — сказал Георгий и высушил набежавшую на глаза слезу.

Гела провел его до трапа и вернулся.

— Куда тебе, Лали? — спросил он.

— Обратно в Вариани. Я останусь в моей и Георгия комнате, — сказала я грустно.

От постели еще исходил аромат Георгия. Рано утром на рассвете на большой скорости я возвращалась в Тбилиси и просила Господа… разбиться.

Эту «мечту» Бог исполнил немного позже.

* * *

Через два дня я ждала визита цхинвальских журналистов. Они не были в Тбилиси после войны и потому ничего не знали о сегодняшней стране. Мне понадобилось много усилий, чтобы объяснить им, что в Грузии не стреляют, не нападают, и, вообще, их пребывание в гостях совершенно безопасно. Журналисты поверили, но не как заместителю министра, а как коллеге-журналисту, что для меня было значительно важнее. Я ждала делегацию у Каралетского ТЭК, чтобы полностью застраховаться от неприятных эксцессов.

Их было десятеро — пять девушек и пять молодых людей. Широко раскрытыми глазами они осматривали Тбилиси, и их представления явно не совпадали с увиденным. Подъезжая к министерству, они всучили мне кассету.

— Что это? — спросила я.

— Здесь все: как грузинские боевики живьем заварили осетин в трубах, как отрезали у наших ребят головы и потом делали «бусы» из срезанных ушей. Нам это показывают с детства. Помоги, чтобы эти кадры увидели грузины.

— Нет, — закричала я. — Ни в коем случае, прошу вас, давайте начнем взаимоотношения с чистого листа. У войны свои законы, у грузинской стороны тоже есть подобные кадры, но мы их людям не показываем. Обе стороны совершали много злодеяний. Наш долг — забыть страшное прошлое. Вы ведь поверили мне и приехали сюда? Для чего, для вражды или для дружбы? Хватит нам ошибок старшего поколения. Теперь что, наши добавлять? Любая агрессия вызовет ответную реакцию. Нас должна объединить любовь друг к другу, а не вражда. Это ведь Кавказ. Давайте сделаем его зоной мира, а не убийств.

Моя мольба дошла до адресата. Журналисты согласились: нашему поколению нужно начать новый этап во взаимоотношениях — мирный и бескровный. Впереди нас ждала совместная пресс-конференция.

— Лали, не отпускай осетин без проявления гостеприимства, — послышался в трубке голос Точи Дзасохова (известный спортсмен, бизнесмен. В настоящее время проживает в России, где возглавил Ассамблею народов Грузии. — Л.М.). Гоча принадлежал к той категории людей, которые одинаково любят как свои осетинские корни, так и мать — Грузию. Он всегда держал руку на пульсе грузино-осетинских отношений и прекрасно понимал, что перспектива отношений возможна только во время мира. Набожный от матери-педагога, он хорошо понимал суть слова — БЛАГОДАРЕНИЕ. — Заезжай в «Вулеву», я там что-то для вас приготовил, подари гостям, — сказал он.

В парфюмерном магазине меня ждали десять красиво оформленных упаковок, по пять мужских и женских наборов парфюмерии. После вручения подарков я пригласила гостей в ресторан. В шуме, гаме, песнях и плясках на время все забыли, что у нас, осетин и грузин, была многолетняя ненависть и противостояние. В тот вечер все мы были красивыми, свободными и весёлыми детьми мудрого Кавказа.

После этого визита в цхинвальской прессе промелькнула и положительная информация о Грузии.

Приближалось 21 декабря. Нервозность достигла пика.

У меня была назначена встреча с Джамбулатом Тедеевым в Москве. Я готовилась к поездке.

В столице России меня встретил мой давнишний друг Зура Двали.

— Лалусик, наконец-то. Как я по тебе соскучился! Пойдем, забросим твои бесконечные сумки в гостиницу и где-нибудь пообедаем, заодно, все мне расскажешь. Скажи на милость, какого черта ты таскаешь с собой весь свой гардероб, всё равно ведь и половину надеть не успеваешь?

— Я же женщина! Да и потом влюблённая! Зурик, покукарекаем немного позже, ладно? Я должна встретиться с «Диким», у меня к нему дело. В Цхинвали похищен ребенок, только он сможет помочь.

— Это же надо! Жил себе спокойно, так нет, свалилась мне как снег на голову, ты с ума меня сведешь! Как ты умудряешься постоянно находить приключения на свою задницу. Ты нормальная? Зачем тебе встреча с сомнительной личностью в этом криминальном городе, где каждый день кого-то пришивают в подъездах. Шутишь, что ли?

— Зур, милый ты мой человечек, но я должна идти, — другого пути у меня нет: ребёнку плохо.

— Нет проблем, я пойду с тобой, может быть, мне по твоей милости наконец горло перережут, безбашенная сумасбродка!

Заботливый по натуре, интеллигентный Зура как настоящий друг никогда не оставлял меня одну.

Встреча с Джамбо была назначена в VIP-купе одного из японских ресторанов столицы. При входе нас попросили спуститься вниз. Мы с Зурой долгое время спускались в неизвестность.

— Здесь не найдут и наших косточек, — как бы констатировал он.

— Надеюсь, наши косточки им ни к чему, — ответила я.

— Господи, какое облегчение! — ворчал Зура.

— Сестра, — радушно встретил нас шеф Федерации борьбы и крепко меня обнял. Несчастный Зура ничего не знал о цхинвальском инциденте, поэтому окончательно обалдел от «домашней» встречи с «Диким». Ну не по телефону же мне было рассказывать про мои неноменклатурные похождения.

Джамбо перезвонил в Цхинвали. Проблема была решена за 20 минут.