Читать книгу "Псоглавцы - Алексей Иванов"

– Это Псоглавец? – с мукой прошептал Кирилл на ухо Лизе.

Лиза не ответила.

Псоглавец тихо дошёл до двери и исчез в церкви.

Не оборачиваясь на Кирилла, Лиза широко перекрестилась, и каждое касание её пальцев было как утверждение: «Да! Да! Да! Да!»

– Мне… – с трудом выговорила Лиза, – нельзя… с тобой.

Кирилл не понял, о чём она сказала. Он-то думал о Псоглавце, а вот Лиза думала о нём, о Кирилле. Что бы ни случалось, женщина думает о том, кого любит. Кирилл забыл об этой логике, а потому не смог сразу увязать воедино себя, Лизу и явление Псоглавца.

– Кто он? – спросил Кирилл.

– Он… ищет… меня.

– Почему тебя? – глупо переспросил Кирилл.

Он был убеждён, что Лиза знает о Псоглавце, но не рассказывает, и поиски Псоглавца – исключительно его, Кирилла, проблемы. Сумеет – разгадает секрет, не сумеет – увы. Лиза здесь ни при чём. Вне игры. Неужели не так? Неужели секрет Псоглавца – залог его отношений с Лизой? Как в фильме «Кровь и шоколад», где парень-турист узнал про оборотней в Бухаресте, и ему пришлось порвать со своей девушкой, потому что она тоже была оборотнем. Не может быть, это кино!

– Кто он? – повторил Кирилл.

– Го… Годовалов, – еле выдавила Лиза и закрыла лицо ладонями.

Кирилла будто хлестнули по щеке.

Годовалов? Этот кретин? Годовалов и святой Христофор? Это не совмещается! Вообще: Лиза увидела собачью голову или нет? Или всё-таки у Кирилла – глюки, он спятил, он видит псоглавцев, а Лиза просто испугалась своего любовника, который не застал её дома, но узнал от матери, что Кирилл позвал Лизу в церковь, и припёрся сюда?

– Лёха Годовалов?

Лиза кивнула, не отнимая ладоней от лица.

Кирилл по-прежнему обнимал Лизу за талию…А чего Лизе бояться, что Годовалов прибежит ночью к церкви? Ну, прибежит. Ну, даже застукает Лизу с Кириллом. И что дальше? У Кирилла – пистолет. По теории, конечно. Но ведь Годовалов не знает, что Гугер забрал пушку, и Лиза этого не знает. Все думают, что Кирилл вооружён. Нет, сам по себе Лёха Годовалов не мог испугать Лизу.

– Это… он… меня… – попыталась объяснить Лиза и в бессилии замотала головой.

Кирилл прижал Лизу к себе.

– Успокойся, – прошептал он, целуя Лизу в макушку.

– Он… меня… тогда… – Лиза упрямо старалась рассказать.

– Плюнь, это был не он, – внушал Кирилл. – Тебе почудилось.

– Из… на… силовая, – договорила Лиза.

Кирилл опять не сразу понял. Это всё было из другой жизни – из жизни деревни, умирающей в полуразрушенном государстве. Из жизни деградантов, гопников, алкашей. Их жизнь никак не пересекалась с тайной святого Христофора, с фреской Псоглавца, даже с ужастиками на пиратских дисках никак не пересекалась. Или же Кирилл просто не успевал находить связи одного с другим.

– В лесу… На дороге… У про… моины…

Мысли у Кирилла остановились, будто какие-то детали вставились в свои гнёзда. На промоине у лесной дороги?..

Это когда Лиза, недавняя школьница, приехала домой в деревню после выпускного бала, а потом пошла по лесной дороге на вахтовку, чтобы уехать в город и поступать в институт. Это когда вечером она приползла обратно полусумасшедшая, а потом перестала говорить. Это когда люди подобрали у промоины её брошенные вещи…

Пьяный дембель Лёха Год овалов побежал вслед за Лизой, догнал её у русла ручья и изнасиловал. Всё очень буднично. Была красивая девчонка, нравилась, а теперь вот она уезжает насовсем, и герою Российской армии ничего больше не светит. Выходит, его, героя, кинула какая-то сучка, да? Променяла на городскую жизнь? И герой догнал сучку, завалил и впёр по самое не хочу. Никаких псоглавцев.

Кирилл стиснул Лизу изо всех сил. Его затрясло так, что захотелось зарыдать. Ну что же за подонки? Что за подонки? Кто их накажет, какой святой Христофор?

Лиза почувствовала дрожь Кирилла и заревела в голос.

– Это он папку убил! – ясно крикнула она. – Я знаю! Он! Он папке горло выгрыз!..

«Выгрыз»? Что за дикое слово? Как – выгрыз?! Вот теперь Кирилла пробил такой страх, что вся душа заледенела.

– Он собака! Они все собаки! – кричала Лиза, и слово «собака» не было ругательством. – Они папке горло перегрызли!.. В гробу!.. В гробу с шарфом лежал!.. Меня!.. Где папку, там же!.. Он меня!.. Когда он со мной делал!.. У него!.. У него собачья голова была!

Эта тайна вырвалась из Лизы, как рвота. Лиза заколотилась в руках у Кирилла. А Кириллу казалось, что его самого тоже выгибает и корчит, словно на пытке, только пытке ужасом, а не болью.

– Это не бог! – завыла Лиза. – Бог не может!.. Это скиты!..

24

Лиза наплакалась, успокоилась и уснула на плече у Кирилла. До рассвета Кирилл сидел на автопокрышке, смотрел на призрачную церковь и обнимал Лизу. Псоглавец больше не появлялся. Наверное, вернулся на свою фреску. А Кирилл ни о чём не думал. Бесполезно.

Здесь, в Калитино, что-то происходит. Что-то нехорошее, тайное, жестокое. Кирилл ощущал себя кем-то вроде следователя, у которого есть преступление, есть, скажем, пять подозреваемых, и на каждого из них не очень уверенные доказательства вины. Не хватает главного: мотива. Надо нащупать мотив, и тогда всё станет ясно.

Лиза сказала, мотив – скиты.

Воздух вокруг из смутного стал мутным, отсырел и потяжелел. Лиза проснулась. Она ничего не говорила, не глядела в глаза Кириллу, осторожно высвободилась из его рук и пошла на берег умываться. А Кирилл размял затёкшие ноги и пошёл к церкви.

Просто заброшенное здание. Щербатые стены, высокие арки, битый кирпич, штукатурка, доски в птичьем помёте. В этих стенах не таилось ничего, кроме дымоходов старинных печей. И Псоглавец, унылый, тусклый и нелепый, был на своём месте. Кирилл долго смотрел на него снизу, но Псоглавец и не дрогнул.

– Ты кто? – тихо произнёс Кирилл.

В «Хищнике» титан Шварценеггер сразил инопланетного монстра и, глядя в его звериную морду, изумлённо спросил: «Что ты за тварь?». «Что ты за тварь?» – эхом изумлённо ответил дотоле непобедимый Хищник своему победителю. А Псоглавец промолчал.

Кирилл вернулся к реке. Лиза по-кошачьи утиралась локтями. Кирилл взял её за руку, как ребёнка, и повёл домой. Они пошагали от реки мимо храма и кладбища – через те места, где несколько часов назад Кириллу было невыносимо страшно. А теперь никаких чувств не осталось. Будто бы закончилось кино, в зале зажёгся свет, бездонная пропасть экрана стала плоской, а глубокое и одинокое переживание киношной драмы превратилось в бытовую толкучку на выходе.

Кирилл довёл Лизу до калитки и подождал, пока Лиза зайдёт в дом. Потом пошёл к себе. Сарай с автобусом стоял запертым, цепь и замок никто не тронул. Гугер и Валерий спали в классе на полу поверх спальных мешков. Кирилл спать не хотел. Точнее, не мог. Голова была тяжёлой, но пустой, как чугунный котёл. Для сна её требовалось заполнить информацией: долить котёл до краёв, чтобы потянуло вниз.