Читать книгу "Роль морских сил в мировой истории - Альфред Мэхэн"

И, как выясняется, в битве при Стромболи Рёйтер отступает тем же способом, хотя его мотив неясен. Клерк указывает также, что необходимый вывод, следующий из использования подветренной позиции в тактических целях, состоит в нанесении ущерба оснастке атакующих кораблей (то есть их движителям) – так, чтобы атака противника могла контролироваться обороняющейся стороной. В сражении при Стромболи аварийное состояние французского флота не вызывает сомнений, поскольку после того, как Рёйтер свалился под ветер и больше не мог оказывать помощь своему отделившемуся арьергарду, последний практически не подвергался нападению французских кораблей, хотя ни один из них не был потоплен. Поэтому хотя и невозможно со всей определенностью приписывать Рёйтеру преднамеренный выбор подветренной позиции, чему до того не было прецедента, тем не менее очевидно, что голландский флотоводец использовал все выгоды этой позиции. Очевидно также, что определенные качества французских офицеров того времени, такие как неопытность в мореходстве и безрассудная отвага, способствовали возникновению той самой обстановки, которая оказалась выгодной для обороняющейся эскадры меньшей численности. Свойства и качества противника входят в число главных факторов, которые учитывает одаренный военачальник. Именно этой способности, в не меньшей степени, чем другим, обязан Нельсон своими блестящими успехами. С другой стороны, французский адмирал атаковал совершенно непрофессионально, кораблем на корабль, без попытки сосредоточиться на отдельном подразделении эскадры противника или даже попытки выиграть время, пока французская эскадра из 8 линейных кораблей в расположенной неподалеку Мессине смогла бы подтянуться к месту сражения. Такая тактика не идет ни в какое сравнение с тактикой, использовавшейся в сражениях при Соул-Бее или Текселе. Однако поскольку Дюкен считался лучшим французским флотоводцем того столетия, исключая, возможно, Турвиля, то эта битва имеет значение для истории тактики сама по себе и никоим образом не может игнорироваться. Репутация главнокомандующего флотом является показателем того наивысшего уровня, которого достигла к тому времени французская морская тактика. Перед завершением темы можно отметить, что предложенное Клерком средство борьбы с тактикой обороняющейся стороны заключалось в атаке кораблей арьергарда строя противника и, предпочтительно, арьергарда, находящегося в подветренной позиции. Другие корабли эскадры должны в этом случае либо держаться в стороне, либо добиваться решающего боя, что, согласно постулату Клерка, является желанной целью английских моряков.

После битвы де Рёйтер направился в Палермо, по пути затонул один из его кораблей. К эскадре Дюкена на внешнем рейде Мессины присоединился отряд кораблей, находившийся в этом порту. Другие эпизоды сицилийской войны не имеют значения для данной темы. 22 апреля де Рёйтер и Дюкен вновь встретились друг с другом в битве при Аугусте (Агосте). У Дюкена было 29 кораблей, объединенная эскадра испанцев и голландцев состояла из 27 кораблей, 10 из которых были испанскими. К несчастью, эскадрой командовал испанец, поместивший в центре свои корабли вопреки совету Рёйтера, который, понимая, насколько ненадежны его союзники, хотел рассредоточить испанские корабли по боевой линии с тем, чтобы они имели поддержку и прикрытие. Сам Рёйтер возглавил авангард, и союзники, находясь в наветренной позиции, повели атаку. Но испанский центр держался на предельной дистанции пушечного выстрела, позволяя противнику обрушить на голландский авангард всю свою огневую мощь. Арьергард, следуя за маневрами главнокомандующего, участвовал в атаке крайне малыми силами. В этом печальном и вместе с тем достойном выполнении безнадежного долга де Рёйтер, который прежде был всегда неуязвим для вражеского огня, получил смертельное ранение. Он умер через неделю в Сиракузах, и с ним угасла последняя надежда на успешный исход этой морской войны для союзников. Через месяц корабли испанцев и голландцев были атакованы на якорной стоянке в Палермо. Многие из них были уничтожены. Между тем эскадра, отправленная из Голландии в качестве подкрепления Средиземноморскому флоту союзников, была перехвачена французской эскадрой в Гибралтарском проливе и была вынуждена спасаться в Кадисе.

Сицилийская кампания продолжала оставаться только побочным предприятием, и придаваемое ему небольшое значение красноречиво свидетельствует о том, насколько серьезно Людовик XIV был поглощен континентальной войной. Видимо, он оценил бы Сицилию по-другому, если бы придавал значение Египту и морской экспансии. С годами англичане все больше и больше настраивались против Франции. Торговое соперничество с Голландией, видимо, теряло для них свое значение. Было весьма вероятно, что Англия, вступившая в войну союзницей Людовика XIV, обернет оружие против него, прежде чем война закончится.

Помимо прочего, причиной неприязни англичан к французам стало то, что французский военный флот превзошел по численности собственный флот Англии. Карл некоторое время сопротивлялся давлению парламента, но в январе 1678 года между Англией и Голландией, двумя морскими державами, был заключен договор о наступательном и оборонительном союзе. Король отозвал английские войска, которые до этого входили в состав французской армии, когда же в феврале вновь начал работу парламент, он запросил денежные средства на оснащение 90 кораблей и экипировку 30 тысяч солдат. Людовик, ожидавший этого, велел немедленно эвакуировать Сицилию. Он не опасался войны с Англией на суше, но на море он не мог еще устоять против союза двух морских держав. В то же время он усилил атаки на Испанские Нидерланды. Пока сохранялась надежда на неучастие в войне английского флота, французский король избегал раздражать англичан вылазками на бельгийское морское побережье. Но теперь, когда англичан нельзя было склонить к примирению, Людовик считал наиболее целесообразным терроризировать Голландию усилением экспансии на территории, где она опасалась его больше всего.

В действительности движущей силой коалиции были Соединенные провинции. Владея наименьшей территорией среди стран, выступавших против Людовика XIV, они были сильнейшими благодаря характеру и целеустремленности своего правителя, принца Оранского, а также богатству, которое, наряду с поддержкой союзных армий, также обеспечивало верность англо-голландскому союзу обедневших германских князьков. Соединенные провинции тащили бремя войны почти в одиночку, посредством могучей морской мощи, одаренности в торговых и морских делах, и продолжали тащить, несмотря на колебания и жалобы. Как в позднейшие века Англия, так и в то время, о котором мы говорим, Голландия, могучая морская держава, поддерживала войну против амбициозной Франции, но сталкивалась с большими бедами и испытаниями. Ее коммерция несла большие потери из-за нападений французских каперов на торговые суда. К этому прибавились огромные косвенные убытки из-за утраты возможности осуществлять перевозки торговых грузов между зарубежными странами, которые столь способствовали благополучию голландцев. Когда Англия стала нейтральной, этот выгодный бизнес переместился на ее корабли, которые ходили по морям в большей безопасности из-за страстного стремления Людовика XIV замириться с англичанами. Это стремление побудило его также пойти на очень большие уступки англичанам в сфере торговых соглашений, что обесценило значительную часть протекционистской работы, посредством которой Кольбер хотел активизировать еще медленный рост французской морской мощи. Эти подарки, однако, лишь на короткий миг сдержали чувства неприязни англичан. Не своекорыстие лежало в их основе. Более серьезные мотивы побудили Англию разорвать с Францией.