Читать книгу "Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта - Владимир Стрельников"

– Когда отметим? – Ильшат довольно похлопал себя по набрюшной сумке, ставшей весьма увесистой. – Давай на следующей стоянке?

– Ты что, того? – Я покрутил пальцем у виска, толкая дверь магазина. – Ты думай, что предлагаешь. Вот тебя крутнут на золотишко, и все. Причем даже стрелять не надо, подсыпят чего-нибудь в выпивку. Нет, братец, так не годится. До дома доберемся, тогда в каком-либо кабаке отметим, команду угостим. Все чин чинарем. Да и некогда пьянствовать и праздновать. Зайти бы в банк, деньги на свой счет положить, да времни нет. Предполетная подготовка начинается.

– Это да, – кивнул татарин, махнув рукой вывернувшей из-за угла мотоколяске-рикше. – Ладно, ты на телеграф? Опять матери отписываешься? Тогда и я с тобой, а после до дирижабля, и спатеньки.

Паренек-таксист махом домчал нас на своем рычащем агрегате до телеграфа, откуда я отправил матери короткое сообщение о том, что жив-здоров. Получил телеграмму от нее же, она была отправлена до востребования. Мать писала, что приняла к сведению, что у меня появилась невеста, и обещала присмотреть за ней, особенно не показываясь на глаза. Кроме того, мама подробно рассказала о Саре и о том, что ее братишка поступил учиться в военное училище.

Тут я удивленно присвистнул. Нет, я понимал, что отец Сары вряд ли спустит ее братцу с рук стрельбу в пьяном виде, точнее, попытку стрельбы. Того, что тогда сотворил этот пьяный балбес, достаточно для двадцатилетней каторги, а если бы он меня убил – то и для виселицы. Но таких радикальных и оперативных действий я не ожидал. Тем более поступить в военку. Военных училищ, подготавливающих офицеров для нашей армии, всего пять на весь Северный Союз, и поступить в них очень и очень непросто. Хотя этот мелкий балбес – парень неглупый.

Мама весь этот рейс по своей инициативе отсылала мне информацию о Саре в очередной порт прибытия, до восстребования. Да и я ей, после того как все-таки решил жениться на Варе, сразу отослал телеграмму. Коротко рассказал, что и как, и попросил присмотреть за невестой. Пусть Варя сто раз права, но так мне будет намного спокойнее. У мамы хватает подруг в городе, в том числе и среди тех, кто служит в управе или преподает в школе. А моя мама очень умная дама, сумеет вызнать все и при этом не вызовет подозрений. Как будто ее специально этому учили.

26 августа 2241 года, четверг

Ростов-на-Синей

Анастасия Ромашкина

– Хозяева, к вам можно? – послышалось у калитки.

Приятный женский голос, причем какой-то смутно знакомый. А в ментале тишина. От соседских кур шума больше. Это кто, интересно?

– Хозяйка, там к тебе гостья, одна. Но учти, она тоже сильная ведьма! – предупредил на мгновение материализовавшийся Каспер и снова исчез. Он обычно вечером видимым для всех становится.

Удивил, можно сказать. Я это уже поняла. Кто у нас в городе сильная ведьма с таким голосом? Кедмина или Смирнова? Но их я знаю прекрасно. Кто-то из молодых девочек? Снова Васька набарагозил? Интересно, мне в подоле внука или внучку не принесли?

– Сейчас иду, иду! – громко крикнула в ответ, отмывая руки от теста. Ну захотелось пирогов с рыбой, Женька утром с десяток ровненьких, грамм по семьсот, судачков принес. Вот и стряпаю. – Минутку.

Около калитки стояла, опираясь на костыли, черноволосая женщина годов явно поболее тридцати. Одна нога в гипсе, замотанном снизу пластиковым пакетом от грязи – дождь хороший ночью прошел. Но нога ногой, а дама-то с отличной фигурой, великолепно сохранившаяся. И со смутно знакомым лицом… очень знакомым… очень-очень!

– Настя? – не веря своим глазам, удивленно спросила гостья. – Настя Симонова? Настёнка, ты ли это?!! То-то я никого уловить не смогла, кроме кота на крыше.

– Аленка! Вот так встреча! – Я распахнула калитку и, выскочив на улицу, обняла свою однокашницу. С Аленой Шушкиной мы учились в Новодевичьем монастыре, сидели рядом и жили в одной келье. – Привет, красавица! Никогда бы не подумала, что снова увидимся! Ты как сюда попала, какими ветрами?

– Я? Я из больницы вышла, шла к одному из моих спасителей. Хотела стребовать «долг жизни». Настя, а ты что, живешь в этом доме? – Алена, отдышавшись, поглядела на меня со своей вечной ехидной усмешкой. – И погаси фаербол, подружка. Что ты так разозлилась?

– Заходи, поговорим. – Я постаралась немного успокоиться и потушила пылающий шар в левой руке, после чего открыла перед случайно встреченной подругой калитку. – К какому это ты спасителю шла? Чем он так зацепил тебя, что ты ребенка решила от него зачать?

«Долг жизни» старый обычай. Мужчина, спасший женщину, мог потребовать родить ему ребенка. И наоборот, спасенная женщина могла потребовать от спасителя зачать ей ребенка. Времена после Катастрофы были сложные, страшные, так иногда поступали и мужчины, и женщины. Не обязательно потом они жили вместе, но, по крайней мере, у женщин имелся выбор. Да и мужики были не прочь расплодиться, особых обязательств это на них не накладывало. А учитывая, что недавно Васька в старом городе спас какую-то женщину (ведь он говорил, что спасли Алену Шушкину, я просто мимо ушей пропустила!), мне совершенно не понравилось то, о чем сказала спасенная. Если точнее, я страшно разозлилась.

– Настёнка! – снова сжала меня в объятиях однокашница, совершенно не обращая внимания на мой хмурый вид. – Как же я рада тебя видеть!

– Я тоже. – Не смогла не улыбнуться я, открывая дверь дома и придерживая его перед однокашницей. – А ты знаешь, что Юля Симонова тут же живет? Моя однофамилица, на курс позже нас поступила. Помнишь, нас постоянно сестрами считали?

– Да ты что? – Алена всплеснула обеими руками, уронив при этом один из своих костылей. – Ой, опять упал, зараза! – подняла и плавно притянула его к себе.

Шушкина была обладательницей редчайшего для девушек таланта – она была телекинетиком. Среди парней телекинетиков хватает, пусть в большинстве и не очень сильных, а вот среди девушек это большая, очень большая редкость. Таким даром могут обладать только сильные пироманки. Ну, по силе я и Алена примерно равны, но я еще сильная менталистка, так что мне способности двигать предметы не достались.

– Только она теперь Кедмина, у нее дочь и сын. Кстати, мой сынок на ее дочку запал, и, похоже, дело к свадьбе. – Я усмехнулась, глядя в глаза подруге, и, проведя ее на кухню, усадила за стол. – Садись, сейчас будем пить чай, есть пироги и болтать. И еще раз спрашиваю: от какого спасителя ты хотела потребовать «долг жизни»?

– От Василия Ромашкина, – усмехнулась Шушкина, поудобнее усаживаясь на лавке. Поглядела на нахмурившуюся меня и засмеялась. – Настена, неужто это твой сын?

– Мой. – Хмуро кивнула я. Нет, я понимаю, что этот обычай хоть и древний, но нужный. Но вот так сталкиваться с ним мне не хотелось.

– Тогда чего ты переживаешь? Это мне огорчаться надо. Забыла, нам еще на втором курсе Верка гадала на совместимость? Ну, всем девушкам на курсе!