Читать книгу "Вляпалась! - Келли Линк"

— Я думала, таких больше не продают. — говорит Элин.

— Не продают, — говорит Имми. Она чувствует тесноту в груди, словно ее вдруг наполнил яд. Нужно удержать все это внутри. Словно бросаешься всем телом на бомбу, чтобы спасти все остальных. Впрочем, бомба — это ты сама.

Почему Эйнсли всегда получает то, чего хочет? Почему Эйнсли всегда получает то, чего хочет Имми?. Она говорит:

— Не продают. Таких сейчас не купишь.

— Если только ты — не Эйнсли, да? — говорит Скай. В ее голосе злости не слышно. Она берет горстку лепестков, бросает их в Эйнсли. Они все бросаются розовыми лепестками. Когда Эмми опускает руку в гроб, она изо всех старается не касаться Бойфренда-Призрака.

— Как ты его назовешь? — спрашивает Элин.

— Не знаю, — говорит Эйнсли. Она читает инструкцию. — Так, у него, по-видимому, два режима. Воплощенный и спектральный. Воплощенный — это, сами понимаете, обычный. — Она машет в сторону Бойфренда-Вампира, Оливера. Тот машет в ответ. — Спектральный режим — это как кинопроекция, и он может левитировать. В таком режиме с ним можно общаться, но это происходит случайно или типа того. То есть он приходит и уходит.

— Ха, — сказала Скай. — То есть ты не видишь его постоянно, но он, может быть, следит за тобой? Что, если он появится ни с того ни с сего, ну, например, когда ты одеваешься или сидишь в туалете?

— Может, поэтому их и перестали выпускать, — говорит Элин. Она рвет белый лепесток на крошечные кусочки — все меньше и меньше — и улыбается, словно именно так и представляет себе развлечения.

— Его можно настроить, — говорит Эйнсли. — Если у вас есть что-нибудь, что принадлежало ныне покойному. Тому, кто уже умер. Тут где-то есть отделение. Фу! Оно у него во рту. Туда нужно что-нибудь положить. Не знаю. Это как-то глупо. Ну, то есть нужно действительно верить в призраков и все такое.

— Это и не должно быть хорошей идеей, — говорит Имми. — Поэтому их перестали выпускать, помнишь? Рассказывали всякие истории…

— Люди такие впечатлительные, — говорит Эйнсли.

— Давай, заведи его уже, — торопит ее Элин. — В прямом смысле.

— А куда спешить-то? — говорит Эйнсли. — Сначала нужно придумать ему имя.

Они обсуждают имена для нового Бойфренда, пока Эйнсли открывает подарки от подруг. Еще фотографии… Эйнсли держит бутылку абсента, который Скай сделала по найденному в Интернете рецепту. Они осыпают ее розовыми лепестками, и лепестки застревают у нее в волосах. Это очень красиво.

Оливер и Алан в этих своих шапочках. Эйнсли сидит на коленях у Оливера. Они меняют человеческую голову Алана на волчью. Он не может говорить, когда носит волчью голову, но он все равно очень симпатичный в смокинге. Симпатичнее большинства настоящих парней.

Еще фотографии. Новый Бойфренд лежит в коробке, Эйнсли наклоняется, чтобы поцеловать его. Эйнсли надела красные замшевые сапоги, которые ей прислала бабушка. Эйнсли держит в руках билеты на концерт какой-то группы, которая нравится им с Элин. Это подарок Элин.

Имми не особенно нравится музыка. Скай тоже не особенно нравится музыка. Музыка — это пристрастие Элин и Эйнсли. Ну да ладно.

Имми приготовила Эйнсли в подарок расшитый бусинками ошейник. К нему прикреплен антикварный медальон, который ляжет прямо над ложбинкой на белой шее Эйнсли.

На ошейнике чередуются бусинки из хрусталя и черного янтаря.

У медальона есть секрет.

Ошейник лежит в маленькой коробочке в сумочке Имми, но она не вынимает его. Роется в сумочке, делая вид, что ищет его, а потом говорит Эйнсли:

— Ой-ой! Кажется, я забыла подарок дома.

Эйнсли говорит:

— Ничего страшного, Имми. Отдашь в школе в понедельник.

Она пускает по кругу бутылку домашнего абсента, и они пьют прямо из горлышка. Имми понимает, что таким образом сложнее определить, делаешь ли ты только маленькие глотки или вообще притворяешься. Вкус у напитка слегка травяной, немного похож на зубную пасту.

— Ты можешь назвать его Винсент, — говорит Скай. Она изучает список детских имен на телефоне. — Или Брэн? Банкво? Тор. Фостер. М-м, наверное, не Фостер. Но надо что-нибудь старомодное, у призраков должны быть старомодные имена.

— Потому что в наше время никто не умирает, — говорит Эйнсли и делает большой глоток абсента.

Имми готова поспорить, что все эти глотки — сплошное притворство. Давайте напьемся не по-настоящему и будем не по-настоящему веселиться в компании Эйнсли и ее фальшивых Бойфрендов. Имми не оставляет ощущение, что здесь все ненастоящее, вся эта ночь, то, как она сегодня ведет себя с Эйнсли, Скай и Элин, а может, и вообще весь последний год. А если это не фальшь, если все настоящее — это веселье, эти подруги, эта жизнь, — то тогда, наверное, еще хуже, разве нет?

Имми понятия не имеет, почему у нее такое ужасное настроение. Хотя нет, подождите. Если честно, то, конечно, она знает. У нее ужасное настроение, потому что она ужасная подруга, которая хочет все то, что есть у Эйнсли. Кроме, может быть, ее матери. Свою мать Эйнсли может оставить себе.

Имми хотела Бойфренда с тех самых пор, как их начали выпускать, еще до того, как про них узнала Эйнсли. Ведь это Имми ей рассказала. А потом у Эйнсли появились Оливер и Алан, а потом стало возможным приобрести Бойфренда-Призрака из ограниченной серии, а потом их и вовсе перестали продавать, и больше нельзя было купить Бойфренда-Призрака, но с этим еще хоть как-то можно было смириться, потому что не только Имми, но и Эйнсли не могла его получить. Вот только теперь он у нее есть.

Иметь Бойфренда-Призрака было самой заветной мечтой, ничего другого она не желала так страстно.

— Может, Квентин? А что, хорошее имя, — предлагает Скай.

— А как насчет Джастина? — говорит Элин.

Все смотрят на Имми, ждут, что она предложит. Та смотрит на Элин, которая говорит: «Упс!», пожимает плечами и улыбается.

— Эйнсли может назвать своего Бойфренда-Призрака, как ей захочется, — говорит Имми. Она знает, какого рода дружба связывает их с Элин. Иногда дружба больше похожа на войну.

Элин Эйнсли тоже может оставить себе.

Как бы там ни было, но это Имми бросила Джастина. И именно Джастин никак не может об этом забыть, и вообще — вообще — это Элин все еще по нему сохнет.

А для Имми все это уже в прошлом.

— Я назову его Минт, — наконец решает Эйнсли.

Все смеются, а Эйнсли говорит:

— Нет, серьезно. Его зовут Минт. Это мой Бойфренд-Призрак, я могу назвать его, как захочу.

— Странновато как-то, — говорит Элин. — Ну да ладно.

— Пошли, — говорит Эйнсли.

Они подходят к коробке, становятся кружком, и Эйнсли, наклонившись, запускает пальцы в волосы Бойфренда-Призрака и копошится в них до тех пор, пока, судя по всему, не находит нужное место.