Читать книгу "Когда пришел волшебник - Инна Шаргородская"

Михаил Анатольевич пожал плечами, Антон смерил капитана Хиббита очередным подозрительным и угрюмым взглядом, Вероника плотнее запахнула курточку. И после того, как капитан запомнил нужные приметы, все четверо торопливо зашагали по улице, надеясь встретить какого-нибудь лунатика или просто страдающего бессонницей горожанина, который указал бы дорогу к ближайшему приюту для странников.

Вероника, чтобы поменьше думать о холоде, неумолимо пробиравшемся под тонкую одежду, завела разговор о телепатии. Она все не могла понять, каким образом вдруг научилась говорить на франси…

Кароль, постукивая зубами, охотно пустился в объяснения. Все дело в той малой толике квейтанской крови, сказал он, которая течет в ее жилах. Иметь своим предком квейтанца – великая вещь!

– Это магическая кровь, и она наделяет своих носителей многими необычными способностями. Телепатия и лингвистический талант – первейшие из них и самые устойчивые. Ваши прабабки и прадедки, Вероника Андреевна, могли, как и вы, ничего не знать о своем происхождении. Но многие из них уж точно были ведьмы и колдуны чистейшей воды. Гадалки, провидцы, знахари… и невероятные долгожители, если только не погибали на костре. Со временем эта кровь разжижается, конечно, магических умений порождает все меньше, но и в вас она еще сказывается. И будет жить в ваших далеких потомках.

– Да, – задумчиво сказала Вероника. – Я не раз замечала, что Максимка как будто читает мои мысли. И все в нашем роду действительно долгожители. Бабушке моей уже под девяносто, а она бодра и весела, как девочка… А в вашем роду, капитан, есть квейтанская кровь?

– Увы, ни капельки, – со вздохом сказал Кароль, – я всего лишь простой смертный. И науку приходится постигать тяжкими неустанными трудами!

Они дошли до перекрестка, огляделись. На поперечной улице тоже не было ни души. Дорогу спросить не у кого…

– Мой измученный внутренний голос подсказывает повернуть направо, – капитан Хиббит зевнул и посмотрел вверх. – Светает, однако.

Небо из черного, усеянного мелкими звездами, постепенно становилось темно-синим. Звезды бледнели и гасли одна за другой.

Придя после короткого совещания к выводу, что им все равно, куда идти, четверо путников повернули направо и, хотя ноги от усталости уже отказывались слушаться, прибавили шагу – холод давал себя знать все сильнее.

– А шуалье Бредак, – вспомнила вдруг Вероника. – Он почему-то совсем не удивился, когда я заговорила с ним!

– Еще бы, – усмехнулся Кароль. – О, прекрасная и безмозглая юность!.. Малыш утопает в любовном бреду. Он не удивился бы, даже сообщи вы ему, что приходитесь побочной сестрой королеве Тефтель!

Вероника слегка смутилась, припомнив заодно и еще кое-что. Кажется, «малыш» действительно неважнецки соображал, там, на дороге из Козиринги, если позволил себе воспроизвести вслух пьяные откровения капитана Хиббита в присутствии ее мнимого мужа! И желая скрыть свое смущение, она торопливо сказала:

– Жалко юношу…

– Это еще почему? – скептически поинтересовался капитан.

– Ну… безответное чувство…

– Безответное чувство – это же замечательно, мидам! Как вы не понимаете? Юноше можно только позавидовать. Отныне наш молодой пират будет жить возвышающей душу мечтой о прекрасной и недоступной даме…

– Как вы? – не удержалась Вероника.

Капитан Хиббит вздрогнул так, словно его ударили. И тут же, указуя рукой куда-то вперед, вскричал:

– Ой, смотрите! Что это?

Вероника подняла взгляд. Улицу перебегал мелкий зверек, похожий на кошку, но совершенно круглый и без хвоста. Этакий меховой шарик…

– Надеюсь, не крыса, – озабоченно добавил Кароль. – Впрочем, есть в этом маленьком чудовище что-то смутно знакомое, волнующее сердце…

Вероника рассеянно смотрела зверьку вслед, когда Овечкин, почуявший, видно, что разговор между ними грозит перейти на некие скользкие рельсы, сказал ей:

– Не переживайте, Вероника Андреевна. Шуалье Бредак еще очень молод. Все пройдет и забудется…

– Мальчик плакал, – упрямо сказала она. – И мне его жалко!

– Некоторые мужчины, – небрежным тоном сообщил капитан Хиббит, – вопреки общепринятому мнению, плачут. Часто, легко и охотно. Вот я, например, ужасный плакса! Рыдаю по поводу и без повода. Я еще и трус к тому же – мышей и тех боюсь, не говоря уже о людях с пистолетами. А вы, Михаил Анатольевич?

– Что-то не припомню, когда я в последний раз плакал, – усмехнулся тот. – Но отчаянным смельчаком я бы себя тоже не назвал.

– А вы, масьёр Антуан?

Вместо ответа Антон вдруг остановился и схватил Веронику за руку.

– Ника, послушай, – сказал он горячо и тихо. – Давай вернемся, а? Ну, зачем тебе все это? Ладно, пока магия не действовала и мы вынужденно торчали среди пиратов… но сейчас-то? Куда мы идем? Что мы здесь забыли? Неужели тебе мало того, что уже случилось? Ведь, если бы не шуалье Бредак, мы пропали бы на Кортуне! Пожалуйста, давай вернемся домой!

Вероника высвободила руку.

– Я тебя не держу. Хочешь – возвращайся.

– Ты же знаешь, я тебя не оставлю, – с тоской сказал Антон. – Но подумай сама – что будет, если ты… если мы погибнем в очередном, никому не нужном приключении? Вспомни о Максиме!..

Вероника отвернулась.

Они стояли посреди улицы, дрожа от холода. И трое мужчин, затаив дыхание, ждали, что ответит женщина. Прошла минута, другая…

– Я бы вернулась, – сказала она наконец, поворачиваясь и обводя их по очереди печальным взглядом. – Но… я по-прежнему не могу отказаться от своих желаний. А, значит, обратный эффект остается в силе. И это опасно для Михаила Анатольевича и капитана Хиббита. А у Максимки, к счастью, есть еще бабушка. И прабабушка… Прости, Антоша. Ты можешь вернуться.

Он дернул уголком рта, насупился.

Некоторое время еще все молчали. Потом Антон неохотно буркнул:

– Ладно, будь по-твоему. Идемте дальше.

Капитан Хиббит длинно вздохнул, и они снова зашагали по улице, неведомо куда, неведомо зачем…

Вероника не смела взглянуть на своих спутников.

Ее опять начали терзать угрызения совести. Ведь, если б не ее желания, все с радостью вернулись бы на Землю, в этом она не сомневалась. Но что она могла сделать? Черт бы побрал этот самый обратный эффект! И кто его только выдумал?..

Михаил Анатольевич нашел ее руку, тихонько сжал, подбадривая. Пальцы у обоих были холодные, как ледышки. У Вероники от этого безмолвного выражения сочувствия немедленно подкатили к глазам слезы. Она зажмурилась изо всех сил…

И в этот момент капитан Хиббит неожиданно воскликнул:

– Вот те на! – и остановился.

Державший сказочницу за руку Овечкин остановился тоже, и она поспешно открыла глаза.