Читать книгу "Бумеранг - Сергей Палий"

Контролер замер на миг и отступил к стене. Я повернулся, высвечивая монстра, и навел на него автомат, готовясь пустить поперечную очередь, чтобы наверняка срезать гада.

Главное — не медлить, чтобы не успел сосредоточиться.

Но тут контролер развел руки-плети в стороны, будто показывая: я безоружен. Тень от его нескладной фигуры плясала на стальной двери, ведущей в подземелья лабораторий. Даже в свете налобника было заметно, как в жилах, которые обвивали шею, скулы и виски, пульсировала белесая жидкость, напоминающая гной.

— Не убивай, — попросил контролер.

Я вздрогнул. Голос был тихий, шипящий — его собственный, а не заимствованный у одного из нас.

А вслед за фразой последовал и вовсе удивительный пассаж: мутант присел на пол, утопая в мусоре, оставшемся после взрывов и стрельбы, склонил голову и прикрыл ее бугристыми пальцами.

Демоны Зоны… Существо просило пощады.

Я замешкался всего на секунду, позволив сомнению вкрасться в сознание вместе с цепкими ментальными щупальцами. Жалость к поверженному врагу возобладала над логикой и опытом, приобретенными в сотнях схваток с хитрыми созданиями. Мне вдруг захотелось изменить собственному принципу и не добивать противника, признавшего поражение. В сущности, зачем? Ведь он уйдет и больше не будет нам мешать, он не встанет на нашем пути к «бумерангу». Он даже не ранен. Он сумеет быстро свалить прочь и оставить нас в покое. Его когда-то звали Пауль Вийер.

Я почувствовал, как легкий ветерок коснулся моего лица. Несмело погладил огрубевшую кожу, скользнул под воротник комбеза. Мне были знакомы такие прикосновения: это было дыхание Зоны. Неизвестно откуда взявшийся в подземелье сквознячок проник в самую душу и всколыхнул в ней старые воспоминания, о сохранности которых я и не подозревал… Третий класс. Московские дворики, мой первый друг — лохматый пес, которого запойные соседи выпускали погулять и часто вообще забывали о его существовании. А мы играли с ним, когда я возвращался после уроков, и нам казалось, что крепкая дружба будет длиться вечно… Мне семнадцать. Секс у нее в квартире запомнился на всю жизнь. Все произошло быстро, не успел я сообразить, как наши молодые тела уже сплелись. Натка была куда опытней: снисходительно улыбалась, если я ставил ее в неудобное положение, и сама наскакивала на меня… Заваленная сессия на втором курсе, отчисление и повестка из райвоенкомата. Мне тогда и в голову не пришло «косить». В «учебке» было тяжело, несмотря на то, что я всегда занимался спортом и был KMC по стендовой стрельбе. Многие жизненные ценности ломались и менялись во время долгих марш-бросков, экстремальных прыжков с парашютом и побоищ с «дедами». Но, вернувшись из армии, я понял, что мне очень повезло: я не попал на войну… Двадцать два года. Четкое, казалось бы, понимание целей и видение способов из достижения. Первые удачи в бизнесе, первые серьезные партнеры, первые выгодные депозиты. Первая иллюзия благополучия…

Ветерок продолжал приятно ласкать лицо и убаюкивать сознание, погружая в тайники памяти все глубже и глубже. Оказывается, ничего не забылось. Каждая деталь лежала на своем месте, нужно было всего-то стряхнуть с нее пыль, чтобы возродить былое сияние. Никогда прежде за семь лет хождения по Зоне мне не хотелось оказаться в прошлом мире так сильно, как сейчас…

— Минор, очнись. — Я открыл глаза. Гост стоял в полуметре от меня и держал на прицеле забившегося в угол контролера. Его оклик, словно удар хлыста, сбил с меня морок, практически поглотивший волю, затуманивший голову. — Этот мозгосос хотел перекинуть ментальные клещи с Дроя на тебя.

Я кивнул. Никакого ветерка, конечно же, и в помине не было. «Орда» пискнула: цель была захвачена.

— За двумя погонишься — оба и поимеют, — назидательно произнес Дрой, подходя к нам и перезаряжая магазин.

— Я же предупреждал, что достану тебя, тварь. А ты дразнился, — усмехнулся Гост. — Капут тебе.

— К гадалке не ходи, — согласился я.

Мы светили на медленно поднимающегося с колен контролера, который теперь в каждой руке держал по увесистому железному осколку. Его морда была перекошена от ярости, широкие ноздри раздувались, на мутной роговице глаз подрагивали блики. Настырный.

Подошел Зеленый и, оценив ситуацию, скомандовал:

— Пли.

Три автомата выплюнули по веренице свинцовых пчел, которые настигли метнувшегося к вентиляции псионика прямо в воздухе. Мутанта перерубило напополам, а куски распотрошило в фарш. Белесые брызги превратили бункерную дверь в авангардное полотно, украшенное вкраплениями разорванных органов и бурыми пятнами костного крошева.

— Прощай, братец контролер, — сказал я, глядя, как в свете фонариков вьются струйки дыма из наших стволов. — Как пошутил бы один мой приятель: горе от ума.

Зеленый приподнял брови и тут же снова уронил их, вернув физиономии привычно унылое выражение. Дрой выматерился и пнул ногой расколотый череп мутанта, посмевшего покуситься не только на его бесценное тело, но и на изворотливый ум. А чистоплотный пижон Гост достал из аптечки салфетку и принялся, скривившись от омерзения, счищать со своей брони ошметки грязи и кровавые потеки.

Путь в дебри заброшенных лабораторий был свободен.

Единственный вход располагался в одной из боковых стен разгромленного помещения. За тяжелой дверью с выкорчеванным запорным механизмом обнаружился вполне современный проход, похожий на тоннель метрополитена, только поуже в сечении. Его своды были укреплены железобетонными тюбингами, на кронштейнах висели обрывки силовых кабелей, в полу попадались зарешеченные канализационные люки, а вдоль потолка тянулись ряды ламп дневного света, две трети которых были побиты. Зато оставшаяся треть, к нашему бесконечному удивлению, замерцала и вспыхнула бледно-голубыми рисками, когда Гост наудачу замкнул рубильник.

— Полагаю после дебоша, учиненного на входе, демаскировка нам уже не грозит, — прокомментировал он свое действие.

Мы выключили ставшие бесполезными налобники. В ушах еще звенело, но я уже мог расслышать, как тихонько потрескивают ртутные светильники, наполняя пространство мертвой казенной атмосферой. Полукруглый тоннель убегал вдаль, линейная перспектива скрадывала расстояние, не давая на глазок определить, насколько он длинный. По крайней мере метров на сто впереди не было видно ни поворотов, ни ответвлений.

Я не мог не обратить внимания на то, что деревянные балки с полусгнившими перекрытиями возле входа в шахту и эта прочная конструкция разительно отличались. Создавалось впечатление, будто проходчики вели «кишку» по утвержденному плану, а потом у них вдруг кончились средства. И пришлось сэкономить на материалах, закончив тоннель кое-как.

Впрочем, не исключено, что именно так оно и было на самом деле.

Несмотря на удовлетворительную видимость, мы решили продвигаться осторожно и неторопливо. Бдительность терять было ни в коем случае нельзя: ведь поддайся мы зову организма, накачанного допингом, и мигом влетим в аномалию или попадем в лапы расторопному мутанту.