Читать книгу "Линкоры в бою. Великие и ужасные - Александр Больных"

Кое-какие новинки придумали англичане. Их новые корабли имели наклонный броневой пояс, что также повышало сопротивляемость снарядам на больших дистанциях, но при этом на тех же G-3 они убрали этот пояс внутрь корпуса. Новшество довольно сомнительной ценности, хотя его можно понять – борт с углом наклона 18 градусов выглядел бы странно. Они также переняли американскую систему «все или ничего», но при этом, стремясь защитить цитадель максимально толстой броней, постарались сократить ее размеры. Для этого им пришлось стащить все башни главного калибра в носовую часть корабля, что придавало проектируемым кораблям и построенным уже в соответствии со статьями договора линкорами типа «Нельсон» довольно интересный вид. Еще одной новинкой сомнительной ценности стала попытка встроить противоминные були в конструкцию корпуса, ведь идея булей заключалась как раз в том, чтобы максимально удалить точку взрыва торпеды от противоминной переборки, которая являлась главной защитой корабля от подводных взрывов, а встроенные були ничуть этому не способствовали. Почему мы столь уверенно называем эти новшества сомнительными? Да потому, что почти все страны испробовали их и вернулись к классическим концепциям.

Вашингтонская конференция, кроме всего прочего, вывела из тупика линейный флот, но сделала это с радикальностью гильотины. Как мы уже отмечали, в годы Первой мировой войны английский и германский флоты переросли пределы управляемости, их боеспособность совсем не соответствовала численности. После предполагаемых сокращений линейный флот плавно превратился в линейную эскадру, снова обретя гибкость и управляемость, вывести в сражение три десятка линкоров уже не мог никто. Правда, реальность оказалась гораздо более суровой, даже эскадра линкоров участвовала в бою лишь один-единственный раз – в октябре 1944 года в проливе Суригао американцам удалось собрать целых 6 линейных кораблей.

Интересно, что точный текст статей договора породил неожиданные проблемы с классификацией новых кораблей. Куда следовало отнести построенные немцами «Дойчланды»? По калибру артиллерии они попадали в линейные корабли, по водоизмещению и бронированию – в крейсера. Сами немцы дали им название «Panzerschiff» – броненосец, а англичане повесили уничижительную кличку «карманный линкор». Впрочем, к концу войны немцы перевели их в тяжелые крейсера, что, наверное, было справедливо.

Но куда деть построенные в той же Германии корабли типа «Шарнхорст»?! Опять же, по формальным признакам это линкоры, но в 1930-х годах главный калибр 280 мм смотрелся откровенно смешно. Линейные крейсера, как их чаще всего называют? Тоже вряд ли, ведь основным постулатом адмирала Фишера было равенство калибров тяжелых орудий, а чему равнялся главный калибр «Шарнхорста»? Орудиям броненосцев начала ХХ века? Американские большие крейсера типа «Аляска» и то имели больше – 305 мм. Наверное, американцы поступили разумно, придумав для обозначения этих кораблей новый класс – большие крейсера. Но к «Шарнхорсту» и «Гнейзенау» прилипло определение «линейные крейсера», и ничего с этим не поделаешь.

После Вашингтона последовала целая серия новых конференций по ограничению морских вооружений: Рим, 1924 год; Женева, 1927 год; Лондон, 1930 год; Рим, 1931 год; Женева, 1932 год; снова Лондон, 1936 год. Большинство этих конференций вылилось в пустую говорильню, причем по ходу дела политиканы попытались превратить линкор в какого-то недомерка, предложив ограничить его водоизмещение 25 000 тонн, а главный калибр – 305 мм, но адмиралы встали на дыбы. В результате всех этих перипетий родился новый договорный линкор, он имел водоизмещение 35 000 тонн и орудия калибром 356 мм. Однако в тексте договора имелась одна серьезная лазейка – Япония отказалась участвовать в переговорах, поэтому Англия, США и Франция предусмотрели возможность увеличения калибра до 406 мм, если Япония к нему не присоединится. В результате в несколько гипертрофированном варианте повторилась история линейного крейсера – на свет появились несбалансированные проекты, в которых наступательные характеристики превосходили оборонительные. Италия тоже отсутствовала на переговорах, что показывает, какой жестокой была морская битва в Лондоне.

Однако она принесла свои плоды – на свет появился действительно качественно новый линейный корабль, причем дело не в том, что улучшение какой-то отдельно взятой характеристики дало ему превосходство над более старыми линкорами. Изменилось буквально все, и естественно, что количество изменений перешло в новое качество.

Прежде всего, новые линкоры имели скорость, которой раньше обладали только линейные крейсера, но эта скорость не была куплена ценой ослабления бронирования. Новые котлы и турбины весили гораздо меньше, что позволило не сокращать вес бронирования. Другое дело, что прекратился рост толщины броневого пояса, так как еще в годы прошлой войны стало понятно – абсолютной защиты от тяжелых снарядов не существует, в результате даже «лондонские» линкоры не имели поясов толще 14 дюймов, или 356 мм. Зато резко возросла толщина горизонтального бронирования, теперь палубы приходилось рассчитывать на попадания снарядов с больших дистанций, а также авиационных бомб.

Качественные изменения произошли в составе зенитного вооружения. Если ранее оно являлось необязательным довеском (можно вспомнить хотя бы орудия, расставленные на крышах башен), то теперь это был органичный компонент систем вооружения, причем не имело значения, были это универсальные орудия или более легкие зенитки. Их количество как минимум удвоилось по сравнению с модернизированными старыми линкорами. Кстати, как мы только что сказали, появились качественно новые орудия – универсальные, способные с одинаковым эффектом вести огонь по морским и воздушным целям.

Изменилась и артиллерия главного калибра. Вот простой пример – если в 1914 году дальнобойность немецких 280-мм орудий достигала примерно 100 кабельтовых, то орудия «Шарнхорста», вошедшего в строй в 1939 году, стреляли вдвое дальше. Но главным был рост калибра и рост веса снаряда. Ушла в прошлое концепция боя на малых дистанциях, которая требовала легкого снаряда и его высокой начальной скорости, хотя немцы упрямо пытались за нее цепляться. Например, снаряд к новым американским 406-мм орудиям весил на четверть больше, чем, скажем, снаряд «Нельсона» или «Муцу». И этим снарядам уже не могла противостоять никакая броня, в рамках договорных ограничений оказалось невозможным создать сбалансированный корабль.

Отчасти поэтому многие страны пошли на мелкие нарушения договорных ограничений, а Германия и на достаточно серьезные, и уж совершенно точно поэтому перед самой войной Англия и Соединенные Штаты начали разработку проектов линкоров в 45 000 тонн водоизмещения. Но это снова был путь количественного наращивания отдельных характеристик, нового качества эти линкоры собой не представляли.

Совершенно иным путем пошли тоталитарные государства, которые начали резко наращивать водоизмещение линкоров, полагая добиться таким путем решающего преимущества. Если в годы Первой мировой существовали супердредноуты, то теперь появились все основания использовать термин суперлинкор. Но единственными представителями этого класса оказались японские корабли типа «Ямато», все остальные так и остались на чертежных досках, хотя немцы даже попытались воплотить свою розовую мечту в жизнь. В рамках кораблестроительной программы «Z» они даже заложили 2 линкора типа Н-39 (стандартное водоизмещение 52 000 тонн) из 6 запланированных, ничуть не смущаясь тем, что в Германии просто не было стапелей для них. Было принято соломоново решение – кормовую часть корпуса линкора строить на временных подпорках. Вообще-то интересно было бы посмотреть на подобное чудо. Самое странное, что ожидаемого качественного скачка явно не наблюдалось, можно было лишь предположить, что он довольно хорошо держал бы попадания торпед, ведь ширина корпуса нового корабля даже превосходила ширину корпуса «Ямато» с его 66 000 тонн.