Читать книгу "Щит и меч Кенигсберга. Альбом - Александр Захаров"

Результаты расследования опровергли эту фантастическую версию, но она до сих пор будоражит воображение обывателей.

Экипаж подлодки провёл несколько месяцев в лагере для военнопленных на территории США, после чего все разъехались. Кто домой – в Германию, а кто – обратно в Южную Америку.

Подлодка U-3008 типа XXI с надстройкой и поднятым шнорхелем. Остров Ки-Вест (Флорида, США), 1947 год

В Аргентине осел и Хайнц Шеффер. В окрестностях Буэнос-Айреса до сих пор существует целый район, населённый бежавшими после Второй мировой войны нацистами и их потомками.

В 1945 году все они благополучно избежали возмездия. Но, как говорит русская пословица: «Бог не Ермошка, видит немножко». Судьба зачастую наказывает весьма замысловатым образом.

Один из таких «недобитых» страшно боялся: как бы его дочь не вышла замуж за чернявого индейца – «недочеловека» то бишь. Пронесло. Потом дед принялся переживать за внучку. А та нашла себе эмигранта из Украины. Поженились. Дедушка был счастлив – не негр, и не индеец! 70 лет назад фашистяка считал славян «выродками», а тут сомлел от восторга – барышня выбрала «гарного украинского хлопчика». По аргентинским меркам – почти чистого арийца…

Он убил любимца Гитлера

Старшина Матыжонок брал гестапо в Кёнигсберге

Разведчик начинает боевые действия в том положении, которое пехотинцу показалось бы отчаянным и безнадёжным.

Наставление вермахта

«Языка» взять – не курицу поймать

В ноябре 1944 года старшина Сергей Матыжонок получил тяжёлое ранение – четвёртое за годы войны. Войска 2-го Белорусского фронта, где воевал старшина, рвались к Восточной Пруссии. Ещё один бросок, и вот она – немецкая земля! Но Матыжонку не повезло: в разведывательном поиске на территории врага старшину достала фашистская пуля. Подчинённые командира не бросили: вынесли к своим. Вместе с «языком» – немецким телефонистом.

– Отвоевался старшина, – вынес суровый вердикт врач медсанбата. – В строй уже не вернётся…

Старшина Сергей Матыжонок

Матыжонка эвакуировали в глубокий тыл – на подмосковную станцию Реутово. Из госпиталя Сергей выписался только в конце марта 1945 года. И хотя война близилась к концу, в тылу старшина оставаться не захотел – рванул в родную воинскую часть. Буквально накануне штурма Кёнигсберга старшина Матыжонок стал командиром разведвзвода в 343-й стрелковой дивизии.

Работы в те дни его бойцам хватало: нужно было тщательно разведать укрепления на подступах к городу-крепости. Трое суток солдаты раз за разом уходили в поиск – безрезультатно. «Языка» взять не удавалось – не везло. К своим каждый раз приносили только убитых и раненых товарищей.

– Фрица взять, – вспоминал впоследствии Матыжонок, – не курицу в курятнике поймать. Потери у разведчиков всегда большие были, немцы – вояки серьёзные и грамотные. До сих пор мне мои однополчане снятся: висят ребята безжизненно на колючей проволоке, а над ними ракета вражеская догорает…

Понятно, что после каждой операции нервы у разведчиков на пределе. А тут не успели подчинённые Матыжонка до землянки дойти, как перед ними выросла грузная фигура начальника разведки дивизии.

– Опять впустую?! – рявкнул полковник. – Немедленно отправляйтесь снова за линию фронта! И чтобы без «языка» не возвращались – иначе под трибунал пойдёте!

– Ребята не спали трое суток, – устало произнёс Матыжонок. – Пусть отдохнут три часа, после этого и пойдём…

– Ты что, старшина, забыл, с кем разговариваешь?! – побагровел полковник. – Трус! Мои приказы вздумал обсуждать?!

Послевоенный Кёнигсберг. Вид на площадь Кайзер-Вильгельмплац и южное крыло замка. Фото М. Савина, 1945 год

Советские солдаты отдыхают после боёв на улицах взятого штурмом Кёнигсберга. Фото М. Савина, апрель 1945 года

И хвать за кобуру! Но пистолет начальник разведки вытащить не успел. Старшина отработанным движением сдёрнул с плеча автомат и дал очередь. Пули вошли в землю буквально в нескольких сантиметрах от начищенных сапог полковника – тот так и замер с рукой на кобуре. Разведчики спокойно развернулись и пошли спать. Через три часа они снова ушли в поиск. На этот раз вернулись с «языком».

Через несколько дней начался штурм Кёнигсберга – разведчики Матыжонка пошли в атаку в первых рядах. А полковник «забыл» об инциденте. Может, понял, что был не прав, может, решил с отчаянными разведчиками не связываться – уж больно они метко стреляли…

Обматерил штаб дивизии

– Трусов в разведке не было, – рассказывал после войны Матыжонок. – Старались брать только добровольцев, чтобы каждый знал, что он на смерть идёт. И не ныл, что опять задачу выполнить помешали: «осветили, обнаружили, обстреляли, отошли, оторвались…» Бывали случаи, сходит новичок «за проволоку» несколько раз, и брать его на очередное задание уже нельзя. Некоторые честно признавались, что боятся сильно или физически не могут. Мы никого не принуждали – слишком уж многое зависело от того, с «языком» мы придём или нет.

…Прорвав передний край обороны противника, советские войска вошли в пылающий город. Начались жестокие уличные бои. Старшина получил ранение в руку, но остался в строю. А 8 апреля 1945 года взвод старшины Матыжонка выполнил последнюю боевую задачу на этой войне.

Разведчики пробились в центр Кёнигсберга – к зданию гестапо (ныне Советский проспект, 3, где теперь располагается Калининградское управление ФСБ). Штурмом его брать не стали. Блокировали и дождались подхода танков. Гестаповцы оказались в плену – ни один гад не ушёл…

Северный вокзал и здание гестапо на Адольф-Гитлер-Плац в Кёнигсберге, 1938–1944 годы

На следующий день гарнизон Кёнигсберга капитулировал. Война для старшины Матыжонка закончилась. На боевом счету разведчика 76 рейдов в тыл противника, 25 «языков», добрая половина которых – офицеры, в том числе группенфюрер СС (генерал-майор) фон Штиммер. Старшина лично уничтожил около сотни фашистов, в том числе – «лучшего стрелка Германии», любимца Гитлера штандартенфюрера СС (полковника) фон Вайцеля.