Читать книгу "Уйти по воде - Нина Федорова"

– Просто подумай, что как раз страх может быть слева, – сказала Маша. – Я ничего не утверждаю, просто говорю Потому что страх и ужас всегда от него «По плодам их узнаете их». А любовь как раз от Бога… И любовь, и доброта не могут быть слева.

– Я тоже так думала иногда, что все промыслительно (опять словечко из этого лексикона!), мы с Костей – как близнецы, разлученные в детстве, – так все у нас совпадает, и перед иконой в Дашином храме я молилась именно о таком человеке. Я вижу в этом волю Божию – вот искренне, вижу! Но вдруг я просто в прелести? Ведь отец Митрофан всегда говорил, как дьявол коварен, как черное меняет на белое, он же виртуозно натренировался на человечестве, знает все наши слабости, наши обычные мысли, наши оправдания, и ты уже не можешь разобраться, где правда, а где ложь. Может, я в прелести своей считаю, что все правильно делаю, что все это мне Бог послал, потому что здесь любовь и радость, а на самом деле просто мне хочется грешить: не ходить на службы, не исповедоваться, не молиться… И вот я ухожу все дальше и дальше… Ведь я же отошла от Бога, я же не хожу больше в храм, разве это может быть сверху? Разве может быть воля Божия в том, чтобы я оставила храм? Получается, из-за Костика оставила… И разве может быть в таком случае он послан Богом? Помнишь, отец Маврикий говорил, я прямо наизусть помню: «А как может быть предназначен Богом человек, который не разделяет твою веру?»

Маша пожала плечами:

– Я сама не знаю… просто иногда я думаю, что у Бога все не так просто и понятно, как у отца Маврикия… «Дух дышит, где хочет» – помнишь? Он ведь может дышать не только в храме, об этом в Евангелии ни слова – что только в православном храме и есть Дух. Ведь неправославные – они такие же люди, как и мы, но у нас как-то об этом не говорят, не знаю даже, почему Они как будто другая раса, причем презренная. Мне просто иногда кажется, что Бог вообще в другом, не может быть Он только в этом… – она сразу не нашла слова, – «загончике» без любви Потому что там правда нет любви Там что угодно, но не любовь и не уважение к человеку. Батюшка почему-то решает за тебя – грешить тебе или нет, держит тебя в ежовых рукавицах. Знаешь еще эту теорию… «гетто», что ли, другого слова не найду. Чтобы подбирать детям только православных друзей, а то они веру потеряют в переходном возрасте Чтобы окружить подростка, занять его, не давать ему доступа ни к каким соблазнам. И у меня так было! И летний лагерь православный, и походы, и чаепития, и тусовка своя… Но что толку держать человека в стерильной колбе, раз у него нет крепкой веры? От этого вера не появится. Сколько я видела таких – которых «додержали». Даже женили по благословению, даже работать при храме устроили, а потом – раз! И сорвался человек где-то, и покатилось, и оказалось, что он вовсе не верующий, просто жил «как надо» И еще проклинает всех, что жизнь не сложилась, что жил не так, как хотел, а как ему говорили… И что толку тогда в этих «колбах»? Почему у нас так боятся всего? Боятся мирских, боятся испачкаться как будто Ведь кто тебя победит, если с тобой Бог? К тому же у мирских все куда цивилизованней, у них куда больше христианства зачастую У нас так много неуважения, даже хамства, но все считают, что это надо терпеть – ведь это «тебя смиряют». Батюшки на исповеди незнакомым «тыкают», отвечают грубо. И ведь сам не замечаешь потом, как сам так же хамишь – ведь от жизни в хамстве и в неуважении к тебе теряется и способность любить, уважать и понимать другого человека… Нельзя любить себя – у нас это всегда проповедуют, себя надо ненавидеть, всячески притеснять, но ведь помнишь заповедь – возлюби ближнего своего как самого себя! А как любить ближнего, когда у тебя нет точки, ориентира, каким образом его любить? Как себя? А ты себя ненавидишь. И если тебе ездят по мозгам всё время, что ты недостойный и грешный, что ты должен отключить разум и молчать в тряпочку, то и начинаешь на ближних отыгрываться – ведь от повторения этих «мантр» самоуничижительных не появляется ни смирения, ни кротости! Только загнанная внутрь злоба и депрессия… Невротизация страшная И вот мне кажется иногда – пусть это ересь, но я хочу сказать это вслух, – что Бог не хотел, чтобы я была в Церкви – именно так, как я там была. Он хотел, чтобы я поняла, что это неправильно, – так жить, и вся эта история в приходе со мной произошла не случайно Я верю, что Бог хотел, чтобы я выбралась, как будто все время посылал мне «знаки» А я отмахивалась, боялась, не хотела быть с собой честной. Ведь когда тебе плохо, надо что-то менять, а не барахтаться на одном месте. Но в голове как стена стоит: нельзя, опасно. Нельзя верить себе, своим мыслям, своему сердцу А мне все хуже и хуже. Ну, ты знаешь, у нас на все один ответ: плохо тебе, так больше молись, исповедуйся тщательнее, постись, это просто уныние, это искушение Причащайся Но Причастие в таком случае только истончает душу, не знаю, как это выразить Может, я кощунственные вещи говорю… Как это сказать? Мне кажется, это и есть – причащаться в осуждение. Когда все неправильно – твои молитвы, посты, хождения в храм, когда ты вся истеричная, то и Причастие неправильное, точнее, оно-то всегда правильно, просто по делам своим и получаешь И когда я оставила это дело, то постепенно душа как будто обросла кожей, стало чуточку проще. Может быть, и не стоит пока ходить в храм… Может быть, иногда и в этом воля Божия – выйти из этого загончика, прыгнуть за борт лодки, в которой ты так долго сидишь, и пойти самостоятельно, пусть даже и по воде. Мне так и брат говорит.

– А твой брат тоже ушел?

– Он ушел, да, но у него немного по-другому было. Он храм не оставлял, просто перестал ходить в наш приход. Он вообще сам священником хочет стать, учится сейчас. Говорит постоянно, что православие не заканчивается на том, что я видела и знаю, что оно гораздо глубже, больше, чем все эти загончики, правила, послушания, садо-мазо комплекс, как он это называет… Что надо следовать за Христом, видеть Его и Его любовь, опираться на Евангелие, что все, что происходило у нас в приходе, – это еще не все православие, даже не православие вовсе… Дневники Шмемана советовал читать. Я с ним спорила, что не вижу «другого православия», а читать ничего православного вообще не могу, меня сразу трясти начинает, он отвечает, всему свое время Поэтому и советует пока в храм не ходить, если не хочется Не знаю, может, утешает просто – меня или даже себя скорее А может, он и прав. Кто знает?

Маша усмехнулась, замолчала и стала пить пиво

Катя поставила пустую банку на пол, подперла щеки руками, глядя на снующие туда-сюда ноги, – из-под лестницы обычно можно было наблюдать именно их.

Как странно все-таки обернулась жизнь: когда-то, всего-то несколько лет назад, она сидела тут с неправославными подругами, которые пили пиво, смеялись, болтали, и она, православная Катя, тогда гордо отказывалась – пить, курить, говорить «блин».

А теперь они с Машей, две воцерковленные с детства девочки, бывшие духовные чада двух уважаемых батюшек, за пивом, предварительно покурив, утешают друг друга, оправдывая свое отступничество от православной веры

Можно ли тут сказать – неисповедимы пути Господни? Наверное, кощунственно, в подобном-то контексте.

IV

Разговор с Машей, конечно, не вселил в Катю уверенность в своей правоте, но теперь было чуточку проще противостоять ужасу, который все так же накатывал вечерами и ночами, брал за горло, раздваивал ее, ставил две половинки – палача и жертву – друг против друга Фраза «я не одна такая» стала как будто проблеском, тонким лучиком во тьме. Она повторяла ее, как заклинание, как молитву, вбивала себе в голову, связывала себя спасительной круговой порукой – не одна. Я не одна – вот что важно. Не одна еретичка, не одна грешница, кто-то тоже думает, как я, и с той же горячностью говорит – правду Правду с большой буквы, то есть Истину, или?. Но «или» она не додумывала, боясь, что опять проснется змей.