Читать книгу "Фиаско 1941. трусость или измена? - Дмитрий Верхотуров"

Вот здесь не нужно выставлять Сталина и Молотова наивными людьми, которые «клюнули на удочку». Это стремление, посеянное докладом Хрущева, не делает чести тем, кто придерживается подобной точки зрения. Объяснять поступки руководителей государств глупостью – это, пожалуй, свидетельство глупости самого исследователя, который не дал себе труд изучить все обстоятельства.

У Сталина были свои соображения пойти на переговоры с Гитлером. Во-первых, «почему бы и нет?»; отношения с Германией были одними из наилучших, а союзников у СССР тогда было только два – Монгольская и Тувинская народные республики. Во-вторых, как показывает записка Молотова от 9 ноября 1940 года, составленная перед визитом в Германию 12 ноября, эти переговоры было решено использовать как разведку намерений германского руководства: «Разузнать действительные намерения Г. и всех участников Пакта 3-х (Г., И., Я.) в осуществлении плана создания «Новой Европы», а также «Велик. Вост. – Азиатского Пространства»: границы «Нов. Евр.» и «Вост. – Аз. Пр.»: характер госуд. структуры и отношения отд. европ. государств в «Н. Е.» и в «В.-А.»; этапы и сроки осуществления этих планов и, по кр. мере, ближайшие из них; перспективы присоединения других стран к Пакту 3-х; место СССР в этих планах в данный момент и в дальнейшем»[227]. Главная цель ставилась просто – поехать и разведать. На всякий случай, если переговоры пойдут хорошо, то была разработана позиция о сфере влияния СССР. Сталин дал Молотову инструкции не давать обещаний и предлагать продолжение переговоров в Москве.

Во время этих переговоров Гитлер лично приложил все усилия к тому, чтобы создать впечатление развития сотрудничества и добрососедства, устранения угроз и улучшения отношений, старался убедить Молотова в скором падении Великобритании и заинтересовать перспективами дележа «английского наследства» на Ближнем Востоке и в Азии. По словам переводчика Хильгера, Гитлер на встрече с Молотовым был «ошеломляюще любезен» и старался произвести на него впечатление. Гитлер предложил Молотову присоединиться к Тройственному пакту, и был даже подготовлен детально разработанный проект соглашения, который Риббентроп передал Молотову в конце его визита.

Все эти переговоры были, конечно, большим дезинформационным спектаклем с личным выступлением Гитлера в них. Надо сказать, что цели этой постановки были достигнуты. Молотову ничего существенного о намерениях Германии и ее союзников узнать не удалось, и он сам признавал неудачу на переговорах. Предложения Гитлера были расценены как попытка обмануть Советский Союз перед нападением, как это уже было проделано в Европе с другими странами. В общем-то, это прямо вытекало из опыта войн в Европе. Со всеми захваченными странами Гитлер имел много договоров, но все они были нарушены. Кроме того, аргументация Гитлера и Риббентропа о скором сокрушении Великобритании и необходимости в скором будущем делить «английское наследство» была смазана тем, что в дни переговоров британская авиация сильно бомбила Берлин, и часть переговоров прошла в бомбоубежище. Близкие разрывы британских бомб давали Молотову понять, что с разделом «английского наследства» гитлеровцы явно торопятся.

Насколько можно судить, по итогам переговоров в Берлине был сделан такой вывод: несмотря на то что предложения Гитлера явно неискренние, все же стоит попробовать использовать эти переговоры для возможно более долгого оттягивания возникновения вооруженного конфликта. Даже Марк Солонин признает «долю истины» в этом[228].

Как только не трактовали этот момент! И что Сталин поверил Гитлеру, и что Сталин боялся войны и надеялся ее оттянуть, и что он рассчитывал сам напасть на Германию. Причина этого кажущегося странным решения была заключена в хозяйственных вопросах – на подготовку театра военных действий к обороне и завершение реорганизации армии остро не хватало времени. Достройка и расширение железных дорог, автодорог, аэродромов, линий укреплений, доукомплектование частей личным составом, техникой и вооружением, формирование новых соединений – все это должно было в основных чертах осуществиться к концу 1941 года. Все военно-строительные планы для западных округов, которые были выше рассмотрены, все они исходили из того, что основной объем работ будет завершен к этому сроку. Сталин не мог этого не учитывать в своей политике, и ему требовалось изыскать способ, как заболтать Гитлера до этого срока.

Сталин также учитывал военно-хозяйственное положение Германии, в особенности нехватку продовольствия и стратегического сырья, что было прекрасно известно советской разведке и дипломатам (на продуктовые карточки, рационы городского населения и их сокращение в мае 1941 года, вызывавшее недовольство населения, нельзя было не обратить внимания). Советские поставки хлеба и другого продовольствия, сырья, нефти и нефтепродуктов, а также транзит каучука из Азии, поставляемого японцами в Германию, могли привести к тому, что нападение на СССР будет отложено на какой-то срок, необходимый для создания германских военных запасов. Во всяком случае на это можно было рассчитывать, хотя шансы на это были невелики.

Ради использования этой, пусть и небольшой, возможности для оттягивания начала войны ради завершения оборонительного строительства можно пойти не только на переговоры и на поставки сырья Германии, но и на присоединение к Тройственному пакту, что точно отложило бы нападение на достаточно долгий срок. За год можно было завершить строительную программу, завершить реорганизацию армии и формирование новых соединений, увеличить военное производство, то есть подготовиться и вступить в войну с Германией относительно на равных. Договор – не слишком сильная помеха, особенно в отношении гитлеровцев, повод расплеваться можно найти всегда, да и советско-германские трения обозначились уже на переговорах в Берлине.

Какие у Сталина были альтернативы в начале 1941 года? В сущности, никаких. Горячие головы, которые предлагают задним числом нападение на Германию как решение всех проблем, совершенно не учитывают тот факт, что без подготовки театра военных действий, усиления транспорта и сосредоточения войск не получилось бы серьезного эффекта. Максимум чего можно было достичь в особо благоприятных условиях, так это несколько успешных сражений, а дальше поражение и общее отступление, как в Первую мировую войну. Немцы, как уже говорилось, имели лучший железнодорожный транспорт, мобилизованный автомобильный транспорт и смогли бы очень быстро сосредоточить в Польше большую часть имеющихся у них сил и перейти в наступление. В итоге получилась бы та же самая «Барбаросса». Помимо этого, нападение СССР на Германию означало также вступление в войну других членов Тройственного пакта: Японии и Италии. В случае с Японией это означало бы для СССР войну на два фронта. Наконец, в случае нападения СССР на Германию ни Великобритания, ни США вовсе не поспешили бы на помощь, поскольку перед ними открывалась прекрасная возможность втянуть континентальные державы во взаимно истребительное противоборство и на этом получить военные и политические преимущества. Итак, сотрудничество с Германией и «не поддаваться на провокации» – это был единственно возможный политический курс Советского Союза с осени 1940 года до лета 1941 года.