Читать книгу "Любовь... с двух сторон - Ник Сполдинг"

— Может, все-таки зайдешь? А то промокнешь.

Надо сказать, порог я переступила не без опаски. Джейми захлопнул дверь. Лицо у него было напряженным.

— И все-таки… что ты тут делаешь?

— Ну-у… у тебя сегодня день рождения, и я подумал… Что ж ты стоишь, проходи в гостиную…

— Ладно, — сказала я, совершенно растерявшись. Я впервые видела Джейми после нашего расставания. Почему-то возникло ощущение, будто мы поменялись ролями (в смысле половой принадлежности) и сейчас он ошарашит меня новостью о своей беременности.

Я вошла следом за ним в гостиную, и у меня в буквальном смысле отвисла челюсть. Гостиная превратилась в… кусочек Италии. Железный столик, какие бывают в уличных кафе. И зонт над ним тоже имелся. На столике два бокала и бутылка пино Гриджио. Одна из стен закрыта фотографической фреской. Фото римской площади — пьяцца Навона. Огромное, примерно семи футов в высоту и семи футов в ширину. Многие считают её самой красивой из римских площадей.

У другой стены — низенький вазон с четырьмя виноградными лозами, источающими аромат свежих листьев. Из стереодинамиков лилась мелодия из тех, что звучат обычно в итальянских бистро. По-моему, это был Дин Мартин.

— Понимаю, что не удалось обойтись без штампов, — сказал Джейми, отодвигая для меня стул, — возможно, лозы — это уже лишнее. — Он окинул растения критическим взглядом. — Возможно… но все равно… С днем рождения, Лора!

Я села, все еще с разинутым ртом.

— И еще я нанял повара, потому что… ну, сама знаешь почему. Он угостит нас пиццей… а чем же еще? — он налил мне вина.

— Зачем ты все это сделал? — спросила я потерянно.

— У тебя день рождения!

— Но я шлюха. Так ты меня назвал. — Не могла не напомнить об этом.

— Назвал, было дело. Съехал с катушек. Крышу снесло. Прости меня.

— Зачем ты все это сделал? — снова спросила я, как заевшая пластинка. Все еще не могла прийти в себя.

— Помнишь, ты рассказывала мне о вашей с мамой поездке в Италию? На твой двадцать первый день рождения? — Он ткнул пальцем в сторону огромного фотоизображения. — Я знаю, что этих дней повторить нельзя, но ты сказала, что это были самые лучшие выходные в твоей жизни, ну вот…

Глаза защипало от слез. Надо же, запомнил.

В комнату вошел толстяк в белом фартуке. Еще до того, как он заговорил, я знала, что сейчас услышу сильный итальянский акцент.

— Пицца готова, сэр! — сообщил он Джейми и тут увидел меня. — Очень-очень рад, приветствую вас, мисс Лора! — Широко улыбнулся он.

— Спасибо, Джорджио, — поблагодарил Джейми, наполняя и свой бокал. Потом обернулся ко мне: — Есть хочешь?

— Да, поела бы.

— Вот и чудесно. Я знаю, ты не любишь, когда много специй. Поэтому заказал «четыре сезона».

Джорджио принес с кухни две румяные пиццы. Я посмотрела на них, на Джейми, потом оглядела комнату.

— И сколько же все это стоило? — спросила я, не придумав ничего лучшего.

Джейми улыбнулся.

— Ешь давай!

Только когда нежнейшая пицца была почти доедена и выпит второй бокал восхитительного вина, мозг мой соизволил включиться.

— Спасибо тебе, Джейми. Так вкусно и так красиво.

— Рад, что тебе понравилось.

— Не понимаю, как тебе удалось запомнить тот разговор про наше с мамой путешествие.

— У тебя было очень счастливое лицо, когда ты рассказывала про Италию. Я никогда не забуду его.

Джейми отпил огромный глоток, поставил бокал на стол и посмотрел мне в глаза.

— Я должен кое-что тебе сказать. Ты уж извини, но я люблю тебя, Лора.

Еще никто не извинялся передо мной за то, что любит меня.

— Я не должен был убегать. Ну-у… когда ты рассказала про Майка…

— Нет! Не нужно извиняться, — перебила я его, — я сама во всем виновата. Я… была так растеряна… смущена… — Если честно, произнося все эти покаянные слова, я снова была смущена. — Ты любишь меня?

Джейми густо покраснел.

— Да. Мне было без тебя так плохо, будто моя жизнь кончилась. И я понял: нужно что-то делать. — Он окинул взглядом наш уголок Рима. — Когда Чарли сказала, что ты не с Майком, я решил: надо все исправлять.

— Чарли тебе сказала?

— Ну да. Очень мне помогла. — Он состроил лукавую гримасу. — Правда, пришлось заплатить за билеты на «Призрака оперы».

— Так ты любишь меня? — Меня снова заело, как пластинку.

— С первой секунды, как тебя увидел… Впрочем, возможно, это последствия травмы, нанесенной посредством кукольного домика. — Он снова улыбнулся. Я уже и не мечтала снова увидеть эту улыбку.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала я.

Короткая фраза, но как же трудно было ее произнести.

— Правда?

Подступавшие к глазам слезы теперь вырвались наружу, хлынули по щекам.

— Правда. Спасибо, что вернулся.

Джейми встал и, обойдя стол, наклонился, чтобы поцеловать меня, но вдруг замер.

— Ты точно не хочешь быть с Майком? — робко спросил он.

— Абсолютно. — Для большей убедительности небрежно добавила: — Я даже врезала ему по морде. — И сама обняла Джейми за шею и крепко поцеловала.

А дальше все пошло само собой, сплошная романтика и нега. Я мигом простила ему и ту историю с лепешками, и то, что обозвал меня шлюхой. Джорджио ушел сразу после ужина, покинув нас с широкой улыбкой на лице и с хорошими чаевыми в кармане. Чарли пришла только к двенадцати. У Лоры и Джейми было достаточно времени на чудесные безумства, за которые их немедленно арестовали бы, если бы все это происходило на настоящей римской площади.

Потом мы долго лежали в блаженном забытьи на диване.

— По-моему, из-за этих лоз у меня началась аллергия, — сказал Джейми, шмыгая носом.

— Зато они добавили шарма в атмосферу.

— Приятно слышать.

— Ну а фреска твоя — это нечто.

— Видела бы ты лицо приемщицы в копировальном центре, когда я назвал размеры требующейся фотокопии.

— А столик откуда?

— Тут мне крупно повезло. Райан работает в садовом центре, вот и одолжил мне. — Джейми нахмурился. — Хватит уже вопросов. Ты разрушишь все волшебство.

— Успокойся, Ньюман. Усилия волшебника оценены…

— Спасибо Господу за это чудо. Я ведь даже хотел выучить некоторое количество итальянских фраз, но подумал, что это уже будет комично.

— Ты все сделал идеально. — Я поцеловала его и успела отодвинуться раньше, чем Джейми громко чихнул.

Ну вот, я рассказала тебе все, мамочка.