Читать книгу "Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие - Игорь Оболенский"

Я как-то ее спросила:

— Светлана, что-то ты редко стала звонить, мы не видимся.

— А ты что, не понимаешь почему?

— Нет, Светлана, не понимаю.

— А потому, что ты вместе с Серго. Ты же знала, что я люблю его больше всего на свете.

— Но у тебя ведь уже муж и сын родился!

— А не имеет значения, может, я через пять лет разведусь.

Так что она все равно его не выпускала. Мы уже с Серго семьей жили, а она звонила. Если я подходила к телефону, она вешала трубку. А когда он отвечал, начинала говорить, что хотела бы еще раз с ним встретиться. Но он уже встреч избегал.

* * *

Была ли дочь Сталина избалованным человеком? Я бы не сказала. Но характер у нее был своевольный.

Одевалась очень просто. Жаловалась мне, что когда стала превращаться в девушку, отец резко изменил к ней отношение. Начал ревновать. И вот она придет к нему, он завтракает. Сталин ей: «Что это ты вырядилась? Что за кофта? Переоденься!».

Ну как же так можно было! Что я ей говорила в такие моменты? Ничего, выслушивала… Что я могла сказать? У меня была к ней страшная жалость изначально.

Мы знаете, как с ней познакомились окончательно? Когда во второй раз за мной прислали машину, я приехала на дачу к Светлане. Нянечка ее меня встретила и привела наверх к ней. Она сидела на диване и что-то шила. Сидим, молчим. Две маленькие девочки, не знаем, о чем говорить. Первый вопрос я ей задала.

— Что ты шьешь?

Она ответила:

— Платье для куклы.

— А почему черное?

— Потому что это из маминого платья. Я хочу чтобы моя кукла в мамином платье ходила.

Потом посмотрела на меня:

— Ты разве не знаешь, что у меня мама умерла!

И стала рыдать. А я сказала:

— А у меня папа умер.

И тоже заплакала. И наши слеза нас сцепили.

* * *

Про реальные обстоятельства смерти Надежды Сергеевны Светлана узнала только в Куйбышеве. Кто-то ей подсунул американский журнал, в котором была статья об этом. А она именно в Куйбышеве начала учить английский. Так как у нас были няни немки, то первым был немецкий язык.

Мне сама Светлана потом рассказывала, что в этой статье был снимок ее матери в гробу. Сейчас в здании, где проходило прощание с Аллилуевой, находится ГУМ. И в этом журнале было написано, что Надежда Сергеевна покончила с собой. Я спросила: «Ты веришь?» — «Да!» — ответила она твердо.

До этого ей говорили, что мама умерла от неудачной операции на аппендицит. И она верила в эту версию. А вот кто ей подкинул журнал — не знаю.

В Куйбышеве Светлана была уже взрослой, в восьмом классе училась. И она мне сказала: «Я не удивляюсь, что мама покончила с собой. Потому что сама от своего папаши слышу резкие слова». Отношения у них были плохие.

Когда она замуж за Морозова выходила радостная… Отец был против, но она всегда делала то, что хотела. Потому у них с отцом контакт и оборвался. До этого он ее «хозяюшкой» называл, такая игра была. Ну вот, а когда она прибежала к отцу и сказала: «Ты можешь меня поздравить, я влюблена и выхожу замуж». Он ей ответил: «Я все знаю!». И громко крикнул: «Ты что, русского не могла найти?!» и хлопнул дверью.

До этого у нее Каплер (Алексей Каплер — знаменитый журналист, писатель, впоследствии телеведущий программы «Кинопанорама». — Примеч. И. О.) был. Но его выслали быстро. Светлана им увлеклась из-за пустоты в общении. Кто был-то рядом с ней? Охранники и домработницы. И я. У нее и подруг-то других не было.

А Каплер ей понравился тем, что много интересного рассказывал. А ему было любопытно, что дочь вождя так к нему привязалась. Светлана мне говорила, что ходила с открытым ртом, боясь пропустить хоть слово.

У них не было близости никакой. Это я точно знаю. Светлана признавалась: «Это первый человек в моей жизни, с которым мне было очень интересно. Я только его слушала. То, что он рассказывал, я слышала в первый раз».

Он был очень интересный человек, массу всего знал. А познакомилась она с ним на даче — Василий, брат Светланы, привез его. Вася ухаживал в то время за женой Кармена (Роман Кармен — легендарный советский кинодокументалист. — Примеч. И. О.), очень красивой женщиной. И Василий привез ее и каких-то киношников, которые с ней были, к себе на дачу. А Светлане просто сказал, что будут интересные люди, приезжай. Светлана приехала и в итоге познакомилась с Каплером.

Когда приходила в школу, рассказывала мне, как после уроков они встречались, ходили в музеи, он рассказывал про картины, про каких-то людей.

Каплер был намного ее старше. Он, конечно же, не был никогда у нее в квартире, она тогда еще жила в Кремле. И она к нему не ходила.

Помню тот день, когда Каплер написал свое знаменитое письмо.

«Ты видишь из окна Кремлевскую стену»…

Светлана в школу приносила газету и мы читали под партой. В «Правде» было напечатано.

* * *

До замужества я жила в дедушкином особняке на Малой Никитской. Мне всегда было неудобно перед другими ребятами в школе, неловко кого-то пригласить домой. Я и не приглашала. Бывала только Светлана Сталина. Новый год она у нас встречала.

У нас всегда масса народу было. И ей это нравилось — она наконец-то видела людей. А так ведь она была практически изолирована.

Совсем маленькой Светлана приезжала к нам на новогоднюю елку в Горки. Дедушка устраивал праздник, когда в СССР елку еще официально не ставили. Может, поэтому Сталин и разрешил елку, когда узнал, что Горький всегда празднует.

У нас был большой праздник, приглашали всех детей соседских. Дедом Морозом был наш сосед, полярник Отто Шмидт. С большой черной бородой, с мешком подарков, которые он раздавал детворе. Мамы наши решали заранее, что дарить. Чтобы подарок получить, надо было или станцевать, или стишок рассказать.

Я пела «Спи, младенец, мой прекрасный» и укачивала большую куклу. Дедушка слушал и плакал. Светлана тоже стих какой-то говорила.

Бывала она у нас и на праздновании Нового года на Малой Никитской. Как-то мы гадали — на подносе жгли бумагу, а потом ставили так свет, чтобы на стене появилась тень. Светлана тоже сожгла бумагу и ей кто-то начал говорить. Разумеется, пророчил все хорошее. А когда мы за столом уже сидели, она мне шепнула: «Что он выдумывал, когда там могила с крестом была видна. Сказал бы сразу».

Чего она там увидела? Но я ее не стала расспрашивать. Сама испугалась.

* * *

Хорошо помню день, когда умер Сталин. Моя сестра плакала. А я — нет. Я жалела Светлану. Мы с Серго были на похоронах. Подходили к Светлане, они с Васей сидели у гроба.

Я Сталина не боялась. Я вообще была небоязлива. Нет, даже так скажу— я Сталина ненавидела. Из-за Светланы. И фразы, которую он произнес с невероятной злостью, глядя мне прямо в глаза.