Читать книгу "Эпоха мертворожденных - Глеб Бобров"

– О-о-о!!! С этим – не ко мне. Нашел, блин, духовника… И потом – зачем мешать все вместе? Развал Союза, сам по себе, вторичен. Основа – в крушении идеологии. Народ хотел материальных благ: колбасы – на выбор, а не два сорта по праздникам да и сыра бы – неплохо. На машинах ездить нормальных, а не копить на один корявый тарантас до самой старости. Джинсы, жвачки, колготки и всего того, чего у нас отродясь не было. Бумаги туалетной, например. Я уже не говорю про свободы, как, например, по миру поездить. Вот и все! Вот ради чего народ отказался от многого и, в первую очередь, от власти, потерявшей всякое доверие. Вместо реформы все снесли бульдозером – к едрене фене. И хорошее, а его было совсем немало, и всякое дерьмо – которого тоже хватало. И ведь неспроста – снесли! Мы проиграли информационную войну – главную составляющую войны холодной. В сравнении с рекламным буклетом общества потребления все наши ценности, включая уверенность в завтрашнем дне, – выглядели блекло, не говоря уже о допотопной доктрине построения утопического коммунизма, из всех атрибутов которого, на бытовом уровне, знали лишь один – "там денег не будет". Только вот теперь не надо плакать, ибо закон – "горе побежденным" – никем не отменялся. Раз проиграл, то пляши под дудку победителя. И твой развал, Деркулов, уже производное от всего этого. Ладно, проехали… Итог твоей проблемы… ты в качестве лекарства взял осколок от общей проблемы и устроил на нем личную войну – занялся надругательством над украинской идеологией? Так, что-ли?

– Ой!!! Шо – опять надругались? Сплюндрувалы?! Ну, что ты будешь делать… Как ни отпустишь погулять эту неньку, так обязательно – отъебут. Хоть за ворота не выпускай. Может, всеж-таки тут какое-то виктимное поведение прослеживается? Юбчонка, там занад-то короткая? Иль макияж – блядский? А!? Как юрист – юристу?

– Ну, повело кота на мясо…

– Да, ладно! Что там, товарищ полковник, насиловать? От "а" до "я" – все абсолютно искусственное и за уши притянутое. И история. И язык. И культура. И менталитет. И теперь все на этом песочке сикось-накось построенное – посыпалось. Виноват же во всем, как водится, кошмарный убийца и жуткое чудовище Деркулов – деток им пугать осталось только: "Прийдэ Кырыл, видрыжэ пуцьку"! Отстойный Бука – отдыхает.

– Как много слов…

– Да, какой там!

– Конечно. Всё, в одну кучу свалено.

– Можно и раздельно. Вы, товарищ полковник, на мови – размовляетэ?

– Нет…

– Жаль. Много в жизни потеряли… Знаете, как по-украински будет "медведь"?

– …?

– "Ведмидь".

– Точно. Слышал.

– Это случай правильного словообразования по законам "мовы – творэння". Бывают, иногда, как в настоящем языке, и неправильного – "лысыця", например.

– Лиса, что-ли?

– Да. Почему – "неправильно". Если следовать окровской логике, то должно быть – "лыцыся"… Или, еще проще – как, по окровски, звучит Уильям Шекспир?

– Ну?

– Ылля Трясоспыс!

– Да ладно! Нет такого перевода.

– Да ну, Павел Андреевич – правда?! В мой паспорт загляните. И еще в официальные документы миллионов Олэксиев та Мыкол.

– Есть такой перегиб, известно.

– Перегиб был, когда при советской власти на эту пидарастню глаза закрывали. Вспомните, сколько народов было в Союзе?

– Та! Кто считал, Деркулов?

– Правильно! А скольким национальностям дозволялось игнорировать государственный язык и везде, даже в армии, лопотать на своем суржике? А?!

– Отдельные исключения…

– Какие, в жопе, исключения?! Все хохлы – поголовно, особенно – правобережье. Вопрос даже не в уродстве этого – который языком вдруг провозгласили – уёбищного диалекта. Вопрос в отрыве, с мясом, целого куска народа. Помните, Кучмовскую "Украина не Россия". Вот в чем фишка! Все направлено на отстройку, на отторжение от общности. Любая тема хороша, хоть Мазепа, хоть Голодомор, хоть бандеровцы. Что – угодно! Но главное – язык, почему им и задирали сверх всякой меры.

– Теперь, про НАТО…

– Я понимаю, Павел Андреевич, вам смешно, но я все равно – закончу… Ладно – язык. Что уж там! Возьмите историю. Про древних укров, прародителей ариев, говорить вообще не буду – "занад-то"… Да, впрочем, как и историческая колыбель нынешних окров – Запорожская сеч – откровенная бандитская малина. Звериной Чечне начала девяностых в страшном сне такое не снилось. Ладно, история – по сто раз переписываемая наука. Возьмите культуру… Кто у нас ярче всех зазвездился: Пыдорас Грыгорыч Шевченко, Люся Окраинка, Иван Хренько, кто – еще? Почему хохлов не смущает, что все три столпа – бесноватые мракобесы? Откровенно и не стесняясь, хвостика и рожек не пряча. Кобздырь, ко всему прочему еще и помешанный на крови русофоб. Что, к слову, вовсе не мешает, а помогает! канонизации – по идолу в каждом городе – и обязательному заучиванию бездны его текстов детьми во всех учебных заведениях. При этом, Пушкин и Гоголь – внеклассное чтение по "зарубежной литературе"…

– Ты, про менталитет – забыл…

– Было бы что – забывать! В одном наперстке – поместится… Что культура, что мировоззрение – мелкая убогая задрота! Сама "мова" всю жизнь была и остается языком села! Одним словом – хуторское, местечковое, кумовское крысятничество. "Моя хата с краю" – центральная мировоззренческая доктрина… Да вообще, не углубляясь, вслушайтесь в само название – Окраина, окраинцы, окраинная культура. Культурная обочина. Страну неправильно назвали. Правильно – Маргиналия. Понимаете?!

– Вот я напоролся сегодня с тобой, Кирилл Аркадьевич! Вот – попал! Ведь просто, хотел коньячка попить, воздухом подышать… Нет! ты – со своим украиножэрством… Правильно, хоть сказал-то?

– Правильно… – буркнул собеседник.

– Вот завелся… Тебе не в партизанщину, тебе бы в политику удариться.

– Вам тогда послевоенные репрессии в Бендерстане показались бы легким фокстротом.

– Ну, дык, мало тебе было места в пропаганде: развернуться негде, хохлам всю правду матку – вбить в темечко саперной лопаткой, так ты в боевые рванул.

– Это – личное.

– Не поладил с кем?

– Да, нет. Мне-то – чего делить…

– Так чего ушел?

– То – долгая история, Павел Андреевич.

– Ты сегодня куда-то торопишься?

* * *

Двери распахнулись и на пороге моего кабинета возникла подтянутая фигура начальника службы Стасовой безопасности.

– Ну, что, дружище, готовы – на утро?

Ну, наконец-то! После трехнедельного, заданного Скудельниковым марафона, попутно решился давно уж наболевший вопрос эвакуации семей. Тема доставшая всех, но до сего дня – упорно стоявшая колом.

При правлении Бессмертных подобные, так сказать, "личные" вопросы решались по схеме: "Отъебись"! То есть – разбирайся в самостоятельном порядке, либо вылизывай у нужных людей и жди благостного позволения пристроиться холуем в хвост очередного транспорта. Да и не было у меня такой возможно, даже если бы, ради своих, и решился полакействовать: Кравец умеет и грузить, и мотивировать – я, при всем желании, с самого начала работы в "контре" не вспомню ни одного нормального выходного.