Читать книгу "Герой Трафальгара. Судьба адмирала Нельсона - Владимир Шигин"

Что и говорить, это был сильный ход. Впрочем, обладать Мальтой должен был тот, кто ее захватит. Для того чтобы оправдать владение островом, аргументы имелись у всех. Однако если Ушаков вел себя в отношении англичан весьма корректно, как и подобает союзнику, то Нельсон, не без оснований боясь энергичного и предприимчивого русского адмирала, действовал откровенно враждебно.

Удивительно, но неприязнь к русским, которую обнаруживает в своих письмах Нельсон, совершенно не помешала ему выпрашивать у них награды. В эти дни Нельсон трижды пишет в Петербург, прося российского императора наградить мальтийскими крестами капитана Белла, который уже больше года блокирует Мальту, и… леди Гамильтон — за ее невиданную заботу и гостеприимство к бежавшим с острова мальтийцам.

Подумав, Павел I велел переслать Нельсону два креста Что касается награждения капитана Белла, то оно было вполне объяснимо, однако награждение леди Гамильтон было явно притянуто за уши. В Англии известие, что жена посла удостоена российской награды, вызвало немало разговоров и популярности леди Гамильтон не прибавило.

Сам Нельсон сразу же заказал портрет любимой с мальтийским крестом на груди и повесил его в своей каюте.

А Мария Каролина сочла скромный крест недостойным своей блистательной подруги и велела украсить его бриллиантами.

Тем временем отряд капитан-лейтенанта Белла вместе с итальянскими повстанцами уже вышел на окраины Неаполя.

— Нам на короля, что на острове Сицилийском отсиживается, наплевать с грот-мачты! — говорили между собой русские матросы. — Нам батюшке Суворову помочь надобно! Он на севере италийском француза колотит, а мы здесь, на юге, его по холке двинем! Пусть чешется!

Русский отряд капитан-лейтенанта Белла, в несколько недель освободив Калабрию и соединившись с ополченцами кардинала Руффо, уже стоял у стен Неаполя, готовясь к штурму.

Из донесения прикомандированного к отряду Белла неаполитанского министра Мишеру на имя Ушакова: «Я написал Вашему превосходительству несколько писем, чтобы уведомить Вас о наших успехах. Они были чудесными и быстрыми до такой степени, что в двадцать дней небольшой русский отряд возвратил моему государству две трети королевства».

Поразительно, но Нельсон при всей своей любви к неаполитанским делам не решился на то, на что решился Ушаков. Как оказалось, русский адмирал многим лучше оценил политическую и военную ситуацию в материковой части королевства, а оценив, начал энергично действовать. К этому времени французы были вынуждены перебросить большую часть войск на север, где фельдмаршал Суворов в кровопролитных сражениях при Адце, Требии и Нови перемалывал одну за другой французские армии. Одновременно восстали крестьяне, недовольные бесконечными поборами со стороны французов. Малочисленные русские отряды сыграли роль спички, от которой вспыхнул большой пожар.

Пока Нельсон и Гамильтоны ублажали королевскую семью на Сицилии, русские моряки продолжали освобождение Неаполитанского королевства. По совету капитан-лейтенанта Белла во избежание напрасного кровопролития Руффо заключил перемирие с французским гарнизоном Неаполя. Французам гарантировалась отправка на судах в Тулон. Но помимо французов в Неаполе было много и итальянских республиканцев. Решено было отправить и их. Однако республиканцы, зная коварство и жестокость своего кардинала, потребовали, чтобы условия капитуляции скрепил своей подписью и представитель Нельсона — английский капитан Фут. Капитан свою подпись под документом поставил. Над сдавшимися фортами Кастель д’Ово и Кастель Нуово и над английским фрегатом «Сихорс» подняли флаги перемирия.

Спустя несколько дней Нельсон узнает о том, что русские уже находятся на подступах к Неаполю. Он понимает, что освобождение столицы Неаполитанского королевства дело нескольких дней. Он, как и прежде, не хочет покидать Эмму, он разрывается между долгом и любовью. Он то приказывает своим капитанам немедленно готовиться к походу на Мальту, то начинает жаловаться на здоровье и ссылаться на необходимость устранения каких-то технических неисправностей. Он не находит себе места и срывает зло на подчиненных.

— Мы выходим в Неаполь, и я укажу русским их место! Как можно было подписывать мир с этими гнусными безбожниками, порочными чудовищами, подлыми тварями и негодяями![12]

Ко времени своего пребывания на Сицилии Эмма Гамильтон успела вкусить не только горечь разочарований и радость любви; она успела вкусить еще сладость власти и остроту интриги. Леди Гамильтон начала вмешиваться в дипломатические дела и проводить свою собственную политическую линию. При этом ее расчет строился на преданности ей Нельсона, в котором Эмма не сомневалась. В Лондоне быстро поняли всю сложность ситуации при неаполитанском дворе. Конечно, Гамильтона можно было немедленно отозвать и отправить в отставку, однако в министерстве пока не хотели портить отношения с королем Фердинандом, благоволящим к нему, но и оставлять без контроля потерявшую чувство меры супругу посла тоже было нельзя. Поэтому в Палермо срочно командируется генеральный консул Чарльз Локк, который должен был приглядывать за Гамильтонами и в случае, если проводимая ими линия не будет соответствовать британским интересам, немедленно извещать министерство иностранных дел.

Когда же в Палермо пришло известие о том, что русский морской десант успешно продвигается к Неаполю, а навстречу ему идет ополчение кардинала Руффо, первым забил тревогу лорд Гамильтон.

— Надо срочно действовать, а то все лавры освободителей Неаполя достанутся русским! — вразумлял он любовника своей жены.

А чтобы Нельсон не искал повода не разлучаться с Эммой, заверил, что и он, и жена будут сопровождать его в этом плавании. Леди Гамильтон и королева Мария Каролина уже разработали план возвращения Неаполя. Для этого им требовалась помощь английской эскадры и лично Нельсона.

Разумеется, Нельсон не посмел отказать даме своего сердца. Некоторое время он колебался, а потом все же решил, что Кейт справится с Брюи и без него.

В нарушение всех указаний Кейта Нельсон отдал приказание готовить эскадру к походу к Неаполю. На английские корабли начала грузиться неаполитанская гвардия.

В который уже раз контр-адмирал не выполняет распоряжений высшего руководства До поры до времени это сходило ему с рук как победителю французов при Абукире, но бесконечно продолжаться не могло. Политическая обстановка на Средиземном море и сложнейшая многоходовая игра, которую вели Джервис и Кейт с французским и испанским флотами, была куда важнее для Англии, чем мышиная возня вокруг Неаполя, который в данной ситуации имел даже не второстепенное, а третьестепенное значение.

На борт флагманского «Фоудройанта» в качестве почетных посетителей поднялись сэр Гамильтон с супругой. Чарльз Локк хотел было присоединиться к ним, чтобы быть в курсе всех событий, которые начнут вскоре разворачиваться на побережье Италии, но леди Гамильтон распорядилась генерального консула на борт не брать, и тот был оставлен на берегу в Палермо. Это было неслыханно, однако супруга посла и любовница адмирала, кажется, потеряла всякое чувство меры, возомнив себя едва ли не королевой.