Читать книгу "Верьте мне - я лгу! - Райан Холидей"

Журналистика как процесс, питаемый скандалами и слухами, – это зверь, не знающий пощады. Те, кто никогда не был на другой стороне уравнения, не понимают, что именно в таких ситуациях, как скандал, IPO[56], судебное разбирательство или трагическое событие, главные действующие лица меньше всего готовы общаться с прессой. Юридические соображения могут препятствовать публичным комментариям; правила Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC) иногда запрещают контакты с прессой; чувство стыда за допущенную оплошность или просто невыносимая эмоциональная нагрузка делают невозможной моментальную реакцию на любые медийные запросы. Именно в таких ситуациях, где нужна наибольшая аккуратность, осторожность в словах и поведении, блогеры не хотят так поступать, потому что это противоречит их интересам.

Принуждение человека к обсуждению чудовищно нелепых обвинений – точно такая же клевета, как сами обвинения. Истории, которые вопиют о публикации еще до того, как они написаны, причиняют невосполнимый ущерб. Скандалы, перебранки и шокирующие заявления, описанные в моей книге, уже нельзя вычеркнуть или переписать заново. Они слишком быстро распространяются и слишком легко внедряются в умы людей.

А когда доказательства оказываются неточными (или неполными), то пострадавшие задают вопрос, который задал суду несправедливо обвиненный бывший министр труда Рэй Донован после того, как ему вынесли оправдательный приговор по ложным обвинениям, разрушившим его карьеру: «В какое учреждение я должен обратиться, чтобы восстановить свою репутацию?»

Рабы в жерновах итеративной журналистики

Билл Симмонс, спортивный комментатор, который запустил цикл итеративной журналистики в связи со случайной публикацией личного сообщения, подтверждающего слухи о продаже Рэнди Мосса[57]«Викингам» в 2010 году, написал: «Twitter со своими жесткими требованиями к срочности размывает границу между репортерской работой и голословными заявлениями и вынуждает авторов гоняться за пустыми сенсациями». По его словам, привлекательность скандалов в мире итеративной журналистики «делает репортеров рабами определенных источников и заставляет их разглашать новости еще до того, как появляется что-то пригодное для официального объявления» (курсив мой. – Р. Х.).

Но, несмотря на это, самые лучшие, умнейшие (и самые богатые) онлайн-издатели продвигают итеративную журналистику как образец для подражания. Опасность журналистики в реальном времени вполне очевидна: ее поспешность легко могут использовать в своих интересах заинтересованные стороны, включая людей вроде меня. Утечка информации в «нужный» блог создает сюжет, который мгновенно завладевает вниманием. К тому времени, как установят истинное положение вещей, уже слишком поздно будет развенчивать сложившееся мнение. В этой модели читательская аудитория рассматривается всего лишь как толпа идиотов, которой можно манипулировать для увеличения количества просмотров.

Это порочный цикл. Первая лживая публикация запускает бешеную скачку в погоне за лидером. После определенного количества таких «скачек» читатели привыкают к ожиданию бесконечного парада все более громких скандалов, к которым ни один нормальный репортер не захочет даже прикасаться. Того, что распространялось вчера и собирало твиты вроде «черт побери, а ты слышал об этом?», уже недостаточно для вирусного распространения на следующий день. Оно должно быть новее, быстрее и еще безумнее. Теперь блогеры должны публиковать все более сомнительные материалы и делать на их основании все более чудовищные выводы. Почему бы и нет? Потом они могут извиниться перед читателями.

Наши друзья Джефф Джарвис и Майкл Аррингтон любят использовать «бета» для описания этого нового вида журналистики – подобно тому, как Google обкатывает свои новые программные приложения, еще не избавленные от багов. При этом они забывают, что мы имеем дело не с программами, состоящими из единиц и нулей, а с информацией, которая влияет на жизнь людей. Или, что более вероятно, Джарвис и Аррингтон знают об этом, но не обращают внимания. Довольствуясь пропагандой концепции, которая приводит к тяжким последствиям для всех, кроме них самих. Это делает их богатыми и влиятельными; какая разница, что их метафора ошибочна?

Когда Google сообщает о выпуске нового продукта в бета-версии, это значит, что он имеет прочную основу, но детали – такие, как эстетика, дополнительные функции и удобства – еще прорабатываются. Модель итеративной журналистики предполагает нечто противоположное: структура текста, заголовок, ссылки и слайд-шоу уже имеются, но факты (то есть основа для публикации) остаются под сомнением. Что это за процесс?

Если программа имеет ошибку в кодировке, у меня не может сложиться неверное представление о состоянии рынка или отрасли индустрии. Я не буду считать того или иного человека расистом или думать, что в ресторане полно тараканов, хотя на самом деле их там нет. Бета-версии программ подразумевают риск небольших «глюков»; бета-версии новостей подразумевают риск создания фальшивой реальности.

Поэт Гесиод однажды сказал, что слухи и сплетни «это груз, который легко поднять, но тяжело нести и еще труднее сбросить». То же самое можно сказать про итеративную журналистику. Ее методы просты и почти естественны, принимая во внимание устройство блогов и характер распространения информации в Сети. Она кажется более дешевой, хотя это не так. Издержки всего лишь перекладываются на читателей и героев публикаций, которые ежегодно списывают миллионы долларов из-за разрушенных репутаций и прямых убытков. Итеративная журналистика делает новости дешевыми в производстве, но дорогими для чтения.

XIX

Миф об исправлениях

Сетевой народ спрашивает: «Разве мы не можем размещать посты и говорить, что проверяем их?» В наши дни общее мнение таково: «Мы не ошибаемся, мы просто делаем обновления».

Роксана Робертс, ведущая колонки «Надежные источники» в «Washington Post»

Мы определенно помогали распространять (и разоблачали) материалы быстрее, чем это могло бы происходить само по себе. Но разве TechCrunch и другие медиаресурсы, публиковавшие фальшивые сюжеты, пострадали от утраты доверия? Судите сами, но, по-моему, этого не произошло. Мы помогали продвигать историю по направлению к истине.

Джон Орлин, TechCrunch

Разве не ясно, что общество не может до бесконечности получать новости таким непристойным образом? Одна его значительная часть организует циркуляцию ложных сведений, а другая, не менее значительная, занимается их опровержением! С таким же успехом мы могли бы послать миллион человек в пустыню рыть ямы, а потом еще миллион, чтобы закапывать их.

Эптон Синклер. Продажная пресса

Итеративная журналистика становится возможной из-за веры в способность Интернета вносить исправления в новостные сюжеты. Ее защитники считают, что, хотя ускоренная публикация может привести к ошибкам, это нормально, так как они легко исправимы. Они говорят, что итеративная журналистика слаба в индивидуальном плане, но сильна в коллективном, потому что блогеры и читатели занимаются совместной работой по циклическому улучшению сюжетов.