Читать книгу "Орел взмывает ввысь - Роман Злотников"

Я набычился.

— Это что ж, я своего старого и верного слугу в благодарность за все его добро и службу самоотверженную не могу на свой собственный кошт взять? Плохо ж ты меня, оказывается, знаешь, старина. Так вот знай теперь — и палаты, в коих ты жил, и жалованье, которое получал, все до малой копеечки — до самого последнего дня — твои. А коль что еще понадобится — то тоже твое. Подходи и спрашивай. Прямо ко мне. А коль меня не будет — к старшему дворцовому дьяку… Ну а я к тебе иногда буду захаживать твоего сбитня выпить. Уж больно он у тебя хорош!

Из глаз Аникея полились слезы. Не то чтобы он совершенно не ожидал от меня ничего подобного, да нет, ждал, наверное, что-то. Знал, что я верных слуг всегда жалую. И тех, кто рядом со мной отслужил, кого знал лично, и тех, кого лично не знал. Эвон, в царевы и царицыны школы первым списком принимаются сироты воинов, кои на защите страны и службе государевой свои головы сложили. Причем ноне не токмо служилого сословия, а и тех, кто из крестьян да посадских отечеством, но успел до любого командирского чину дослужиться — хоть сержанта, хоть капрала. Я думал даже и сирот рядовых стрельцов да драгун брать, но мест в царевых школах покамест не хватает. А старых бо увечных воинов, уже без разбору чина, обихаживали в монастырях. Такая вот тягота на церковь возложена была. Воинство, кое небесную битву ведет, своих соратников по битвам земным в свое лоно принимало и облегчение в сих трудах натруженному и изувеченному телу давало. Впрочем, туда попадало не так уж и много бывших воинов. Скорее по желанию и велению сердца, чем от безысходности. С прерывистым сроком службы, полным казенным коштом и солидным денежным довольствием у большинства дома, в тех деревнях и посадах, в кои они уходили на жилое, как правило, уже было хозяйство, обустроенное на их собственные деньги.

Ну а о тех, кто служил рядом со мной годы и десятилетия, — и говорить нечего. Они были все изрядно удоволены. Нет, я, конечно, скуп и так, как там Екатерина II или Анна Иоанновна, тысячами десятин земли и сотнями тысяч рублей своих соратников не жалую… но все ж таки без моей весомой благодарности никто из них не остался. Ну в пределах разумного, конечно. Но ведь людям, особенно в возрасте, ничего такого и не нужно. А вот некое заветное желание есть у каждого. И пока у меня получалось его угадывать. Потому что тех людей, что служили мне десятилетиями, я знал как облупленных. И из личного общения, и по регулярным докладам моей секретной службы…

И ничего в этом зазорного не вижу. Доверие есть доверие, им я людей всегда оделял, но контроля это не отменяет. И вообще, скольким людям осознание сего факта, что государь доверяет, но проверяет, помогло удержаться от очень соблазнительного в данный момент поступка, о котором потом непременно шибко пожалеешь. Очень соблазнительные они вообще почитай все такие… Так что и Митрофан, и Тимофей, барон Конвэй, мой агент в Англии, и многие другие — получили от меня и денег изрядно, и еще иного разного. Трифону Голеватому, долгие годы отслужившему мне во Франции, чье поместье располагалось под Москвой, поблизости от села Подол (оно, похоже, позже станет городом Подольском), я нанял архитектора, чтобы он построил в нем ему и его жене — французской маркизе, большой дом, по существу загородный дворец. А семья моего государева розмысла Акима жила в доме, коий за мой кошт был построен в Китай-городе. После смерти Акима я оставил этот дом за его семьей навечно… Но Аникею всего этого было не надобно. Я знал, что ему более необходима была возможность жить поблизости от меня и время от времени видеться со мной. С возрастом, знаете ли, становишься психологом…

Утренний прием прошел нормально. Все прибывшие на прием докладывали быстро, четко и по существу. Бюрократический аппарат, коий за столько лет изрядно разросся, был вышколен мною и Аникеем настолько хорошо, насколько это было в принципе возможно. Так что к обеду я чувствовал себя неплохо и, закончив прием, полистал резюме на тех, кого Аникей прочил себе в наследники. Все ребята, судя по резюме, были довольно грамотные, толковые и уже имели опыт работы, причем и, так сказать, полевой, и в сфере документооборота.

Сам я наметил трех, с коими надобно побеседовать лично, а потом отдать на стажировку Аникею. Скорее всего, брать придется всех трех, потому что как Аникей в одиночку справлялся с тем потоком информации, который ему приходилось пропускать через себя, я себе не представлял. Если честно, до сего момента я и не задумывался об этом. Ну старый дурак — тянет лошадь, и пусть ее. И лишь сегодня попытался прикинуть, что моему старому слуге приходится тянуть, потому как, подбирая человека на какую-нибудь должность, надобно по возможности более детально представить, чем ему на ней придется заниматься. А как прикинул — ужаснулся!

Обед у меня прошел не просто так, а в компании двадцати пяти человек, коих я собирался привлечь к организации шести новых банков. По два торговых, промышленных и земельных. Принцип конкуренции я старался поддерживать всемерно…

Дело в том, что до сих пор вся система управления государством Российским была выстроена по привычной мне схеме, как система управления бизнесом. Причем личным бизнесом. И меня это вполне устраивало. Никаких там заморочек с акционерами, с публикацией отчетов, с IPO и так далее. Но и я с каждым годом начинал понимать это все более четко, государство — увы, не бизнес. И различия между первым и вторым весьма велики. Например, из государства невозможно уволить нерадивую группу работников. Так же невозможно обратиться к некой сторонней структуре, кою ты сам непосредственно не содержишь, ну там полиции, прокуратуре, чтобы она провела расследование и наказала неких преступников. Да и наезды на государство вообще куда как круче и, особенно в этом времени, как правило, осуществляются намного жестче, чем это проделывали в покинутом мною времени всякие «солнцевские» или «тамбовские». Ну такие здесь времена, как говаривал Познер.

И вообще, не пройди я бандитские девяностые, я бы в принципе не смог управляться со страной, все-таки в то нелегкое время нам, тем, кто пытался заниматься предпринимательством, приходилось брать на себя многие функции, кои в нормальной экономике должно исполнять государство. Но его тогда не было… несмотря на наличие герба, гимна, флага и иных атрибутов.

Ну так вот, я прекрасно понимал, что я — это я. А у детей нет ни моего опыта, ни моих знаний, ни моей закалки, ни возможности видеть мир в перспективе, из временной растяжки в четыреста лет. И оставлять систему управления страной как бизнесом, если я не только вижу ее недостатки, а еще и начинаю испытывать в связи с этим некоторые трудности, в этом случае было просто преступно. Потому как получалось, что я просто подставляю своих потомков. Вот я и начал перестройку всей государственной системы в более подходящий для нее вариант, потихоньку отделяя от нее бизнес-структуры, коих за время своего правления породил великое множество. Государство должно жить в первую очередь за счет налогов и сборов, а не напрямую участвуя в создании материальных ценностей и торговле ими. Это азы рынка… кои, конечно, никогда на сто процентов не соблюдаются, да и не должны по большому счету, поскольку этот посыл есть некое идеальное правило типа того же «коня в вакууме» из известного анекдота, но это созданное мною государство было самым большим игроком на торговом и промышленном рынках. Да и на сельскохозяйственном тоже.