Читать книгу "Голубой горизонт - Уилбур Смит"

Этим утром незадолго до встречи с Замой и Луизой Джим заметил небольшое стадо из четырех или пяти болотных козлов, которые паслись выше по склону в долине. Теперь он оседлал Холодок, а Баккат сел без седла на другую захваченную лошадь. Джим оставил Луизу спать под охраной Замы, и они поехали назад, туда, где видели болотных козлов. Те перешли на другое место, склон оказался пуст, но Джим знал, что животные вряд ли ушли далеко. Стреножив лошадей, они оставили их пастись на участке свежей травы с пушистыми розовыми метелками, зреющими на весеннем солнце.

Баккат взял след козлов сразу под вершиной и быстро двинулся по нему по каменистой поверхности, Джим – за ним. На противоположном склоне хребта они увидели стадо – животные улеглись за большими камнями, которые защищали их от холодного ветра. Баккат подвел Джима совсем близко, и тот полз, как леопард, держа мушкет на сгибе локтя. Подобравшись на семьдесят шагов, Джим понял, что дальше идти нельзя: встревожишь стадо. Он выбрал жирную серовато-коричневую самку, которая лежала, отвернувшись от него. Джим знал, что на расстоянии в сто шагов пуля из мушкета отклоняется вправо на три дюйма, поэтому для устойчивости уперся локтем в колено и ввел поправку на цель. Пуля ударила в основание черепа, раздался такой звук, словно спелая дыня упала на каменный пол и раскололась. Самка не двинулась, только уронила голову на землю. Стадо бросилось прочь, размахивая белыми хвостами и издавая тревожные крики.

Самку освежевали и выпотрошили, пожирая за работой свежую печень. Она оказалась средней величины, молодая и упитанная. Шкуру, голову и внутренности оставили, а мясо, сгибаясь под его тяжестью, отнесли к лошадям.

Добычу навьючили на спину Холодка, Баккат набил свой мешок для пищи кусками свежего мяса, и они расстались. Вооруженный подзорной трубой Джима, Баккат отправился наблюдать за Кайзером и его людьми. Джим хотел точно знать, что, лишившись лошадей, они отказались от преследования и начали долгий трудный путь по горам к далекой колонии. Джим не собирался сразу верить, что полковник сделает то, чего от него ожидают: он научился уважать упорство Кайзера и силу его ненависти.

Джим добрался до лагеря за полдень, но Луиза все еще спала. Ее разбудил запах жареного мяса. Джим умудрился сварить слабый кофе из уже вареных зерен, и Луиза с удовольствием выпила его.

К концу дня, когда солнце садилось за далекие вершины, окрашивая их багрянцем, в лагерь вернулся Баккат.

– Я застал их в пяти милях от места нашего ночного нападения, – рассказал он Джиму. – Они отказались от погони. Бросили все имущество и припасы, которые не могли унести с собой, и даже не стали тратить время на то, чтобы сжечь их. Я принес все, что может пригодиться.

Пока Зама помогал ему разгрузить добычу, Джим спросил:

– Куда они пошли?

– Как ты и надеялся, Ксиа ведет их назад на запад, прямо к колонии. Но движутся они медленно. Большинство белых людей страдают. Их сапоги предназначены для езды верхом, а не для ходьбы. Толстый полковник уже хромает и опирается на палку. Похоже, долго так идти он не сможет: ведь до колонии не меньше десяти дней пути. – Баккат взглянул на Джима. – Ты говорил, что не хочешь его убивать. Но горы могут сделать это за тебя.

Джим покачал головой.

– Стефанус Кайзер не дурак. Он пошлет Ксиа вперед, чтобы тот привел из Кейпа свежих лошадей. Возможно, он потеряет часть брюха, но не умрет, – заявил Джим с уверенностью, которой не чувствовал. И про себя добавил: «Во всяком случае, я на это надеюсь». Он не хотел, чтобы его семью винили в смерти Кайзера.

Впервые за многие недели можно было не торопиться, уходя от преследователей. В одной из седельных сумок, брошенных Кайзером, Баккат нашел небольшой мешок муки и бутылку вина. Луиза испекла на углях плоские лепешки из пресного теста, приготовила кебаб из мяса и печени болотного козла, и они запили все это старым кларетом Кайзера. Для людей племени сан алкоголь – яд, и Баккат, пьяно хихикая, едва не свалился в костер, когда попытался встать. Меховые кароссы за день просохли после шедшего накануне дождя, путники заранее набрали ароматных кедровых дров и впервые за много дней всю ночь спали спокойно.

На следующее утро, сытые, отдохнувшие, они двинулись верхом к месту встречи у холма Голова Бабуина. Только Баккат еще страдал от последствий выпитых накануне трех глотков вина.

– Я отравлен, – жаловался он. – Я умру.

– Не умрешь, – заверил его Джим. – Предки не примут такого мошенника.

Три дня полковник Стефанус Кайзер тяжело хромал, опираясь на палку, вырезанную для него капитаном Котсом; с другой стороны полковника поддерживал Гоффель, один из солдат-готтентотов. Дорога казалась бесконечной; крутые спуски следовали за предательскими участками подъемов, где камни уходили из-под ног. За час до полудня третьего дня Кайзер понял, что дальше идти не может. Он со стоном опустился на камень у тропы, по которой они двигались.

– Гоффель, бестолочь, сними с меня сапоги! – закричал он, вытягивая ногу.

Гоффель ухватился за большой, побитый, пыльный сапог и отшатнулся, когда тот остался у него в руках. Остальные собрались вокруг и в страхе смотрели на обнажившуюся ногу. Чулок превратился в окровавленные лохмотья. Волдыри порвались, и с открытых ран свисали обрывки кожи.

Капитан Котс помигал светлыми глазами. У него были бесцветные ресницы, и поэтому взгляд казался слепым.

– Полковник! Вы не можете идти, когда у вас ноги в таком состоянии, сударь.

– Это я и говорю вам по меньшей мере последние двадцать миль, бормочущий мямля! – закричал Кайзер. – Пусть ваши люди сделают для меня носилки.

Солдаты переглянулись. Они и так были тяжело нагружены: Кайзер настоял, чтобы они забрали много снаряжения, включая его охотничье седло, складной походный стул и кровать, погребец и спальный мешок. А теперь им выпадала честь нести самого полконика.

– Вы слышали полковника, – набросился на них Котс. – Рихтер! Вы с Ла-Рише отыщите два кедровых ствола. Штыками обрубите сучья. Мы привяжем к ним седло полковника полосками коры.

Солдаты бросились выполнять приказ.

Кайзер босиком на окровавленных ногах проковылял к ручью и сел на берегу. Он опустил ноги в холодную чистую воду и с облегчением вздохнул.

– Котс! – крикнул он, и капитан побежал к нему.

– Полковник!

Он вытянулся на берегу во фрунт – худощавый, жилистый, с узкими бедрами и широкими костлявыми плечами под зеленой бязевой рубашкой.

– Хотите заработать десять тысяч гульденов?

Кайзер говорил тихо, доверительно. Котс задумался о названной сумме. С его нынешним жалованьем это плата за пять лет службы, а у него не было иллюзий относительно возможности подъема по военной лестнице.

– Это большие деньги, сударь, – осторожно ответил он.

– Мне нужен этот молодой ублюдок Кортни. Нужен больше всего на свете.

– Понимаю, полковник. – Котс кивнул. – Я сам хотел бы добраться до него.