Читать книгу "Китайский цветок - Эмма По"

Желудок его как болел, так и болит — вроде не больше, не меньше. Аспигиновый тоник лакает каждый день, но что-то пока без результата.

Какая удача, однако, что он встретился здесь с Залесской! Если бы не это — пришлось бы мне возвращать ей деньги, признавая тем самым факт кражи. Да, я была на краю… Убедить Валерку ей позвонить не составило, честно говоря, большого труда. Думаю, что теперь она заткнется. Даже будет дрожать, как осиновый лист. Еще бы! Такая угроза ее благополучию! Своему богатенькому Игорьку наверняка не поведала перед свадьбой о том, как собирала групповуху по сто пятьдесят долларов с… пусть будет с носа.

Валерке я набрала текст на компьютере, чтобы исключить с его стороны самодеятельность. Он, правда, рвался в самостоятельный бой, но в результате как миленький читал по моей бумажке:

«Инна. Это Валерий. Слушай меня, дорогая, и не перебивай.

Мы с тобой случайно встретились в доме моей невесты Даши Щербаковой. Видишь, как тесен мир! Благодаря ей я могу теперь поговорить не только с тобой, но и с твоим мужем — Залесским Игорем Петровичем. Если, конечно, мы с тобой не договоримся вот по каким вопросам:

1. Невесту мою не обижать!

2. В дом к ней с угрозами не приезжать!

3. Не сметь чем бы то ни было мою Дашеньку пугать!

Нарушишь — придется мне рассказать Игорю Петровичу о непоправимых ошибках твоей бурной молодости. Я, как пострадавший, буду очень красноречив. Теперь о том, что хочу от тебя получить:

1. 150 долларов за некачественную услугу, оказанную тобой в шумовке ЦМИ ПКС.

2. 5000 долларов за моральный вред, который ты мне причинила.

Итак, завтра пришли с шофером 5150 долларов. Если до 14 часов водилы не будет в Дашином доме — я звоню Игорю Петровичу и рассказываю:

1. О твоих угрозах в адрес моей невесты.

2. О твоем долге в 150 долларов, о котором он, как я полагаю, не знает.

Ты все поняла?

……….

Повтори еще раз.

……….

Молодец!»

Валерка четко и с выражением прочитал текст, но от самодеятельности в конце не удержался и позволил себе дать Инне совет:

«А ты, мать, можешь делать неплохой бизнес — захочет твой Игорек потрахаться, ты ему раз — условие. А гони 150 баксов! Но деньги вперед. Или нет, лучше 200! Как бы, инфляция…»

Возможность получить от Инны деньги, на которые можно сразу купить машину, привела Валерку в состояние легкого шока. Сначала он вообще не рассматривал такую возможность всерьез, а потом, уже после разговора с Инной, замучил меня своими гадостными умозаключениями.

В — Я надеюсь, ты понимаешь, что эти пять тысяч будут только мои, поскольку ты не имеешь к ним никакого отношения!

Я — Положим, отношение-то я к ним имею, но претендовать не буду.

В — Нет, не имеешь! Вчера мое появление спасло тебя, как я понимаю, от очень больших неприятностей. Неизвестно, чем закончился бы твой разговор со следователем, если бы Инка обратилась в милицию. Они могли бы докопаться до очень интересных вещей.

Я — Ты совсем тупой? Я же сказала тебе, что на деньги твои не претендую.

В — Если твой дед узнает, что у меня есть деньги, он не даст мне, может, ничего. Ты не должна ему о них говорить!

Я — Успокойся. Не собираюсь. Но к деду ни с какими просьбами приставать не смей! Можешь все испортить. Сначала мне нужно посмотреть на этого деда, чтобы понять, как с ним общаться. Я волнуюсь, представляешь?

В — Знаешь, я чувствую, что получу от Инки деньги. Скажу тебе честно, мне самому не пришел бы в голову такой план. Ты умная.

* Ночь *

Сегодня телефон — это мое все! Вечером около десяти позвонил Слуцкий Иван Антонович — дед. Говорили о пустяках, да и о чем могут говорить люди, которые никогда не виделись, а им, возможно, предстоит жить одной семьей и вместе решать много важных вещей! Но я испытала странное чувство. Такой спокойной и защищенной не ощущала себя с тех пор, как умер папа. Он не сказал ничего особенного, но показалось, что все отныне как-то самоотрегулируется и устроится. Это было неожиданно и приятно. Захотелось новое ощущение как-то задержать. Я даже замерла. Честно говоря, готовила себя к другому. К большому напрягу, видимо. А выяснилось, что общаться с дедом необыкновенно легко.

Кстати, обращение «Дед» далось мне просто и естественно. Вообще не пришлось делать над собой усилий.

Интересно, что подобные чувства пережила и мама. Она позвонила мне после разговора с дедом и рассказала о своих впечатлениях. Он ей очень понравился. Сказала, жаль, что не познакомилась с ним раньше. Не обошлось, конечно, без упреков в мой адрес — зачем, дескать, я уговорила ее умолчать о Зое! Ей ужасно стыдно перед Иваном Антоновичем, а он, сразу видно, человек серьезный, умный, немелочный и не стал бы на нашем горе строить какие-то унижающие нас подозрения. Запарила меня, в общем, своими причитаниями о том, как ей стыдно.

Ну, может, я действительно переборщила с предосторожностями. Ничего страшного, во-первых. Во-вторых, что сделано, то сделано. Ныть теперь до конца дней? Это папа, конечно, воспитал ее размазней. Все, абсолютно все за нее решал! За мамой оставался только выбор каши на завтрак. И вот теперь, когда живет одна, боится всего на свете, даже собственной тени. Я, конечно, этого не учла, как, впрочем, и многого другого… Последствий кражи денег, например.

Думаю, Инна Залесская не захочет ввязываться в опасную для себя тяжбу. Но если и не захочет, то исключительно благодаря Валерке, его случайному, но плодотворному знакомству с ней.

Что касается Валерки — должно же быть хоть что-то, в конце концов, БЛАГОДАРЯ ему, а не ВОПРЕКИ.

29.02.

Слава Богу! Обошлось!

В начале десятого раздался звонок в дверь, который, конечно же, меня разбудил. На пороге стояла Инна Залесская собственной персоной. Не стала никому поручать деликатное дело — сама приперлась. Глаза горят, на щеках лихорадочный румянец… Протягивает мне пакет, заклеенный скотчем, и, злобно так выплевывая слова, шипит про то, что если мы с Валеркой еще раз когда-нибудь потребуем у нее денег…

— Чеши отсюда, Квасюк, — сказала я довольно миролюбиво, но с победоносным видом; взяла у нее пакет и практически выставила за дверь.

Деньги в моих руках были явным свидетельством того, что в нашем поединке с Залесской взяла моя. Хотелось скакать по дому и вопить «ура». Вместо этого я завыла что-то из Глории Гейнер и стала выделывать на инвалидной коляске фантастические пируэты, ошалело вращая дышащее на ладан креслице.

Меня распирала гордость за себя — умную, расчетливую, точную, так распирала, что позвонила Валерке. Пусть сам распечатает пакет и осознает, гнида, что его интеллект против моего — как горка Пенягино против Джомолунгмы.