Читать книгу "Подари мне счастье - Джанмария Анелло"

Пульсация в голове усилилась, проясняя образы, преследующие ее в снах. Откуда-то из глубин сознания всплыла другая ночь, другой балкон.

Начинается дождь. Ричард стоит на коленях у ног леди Маргарет, лежащей на каменной скамье, ее руки обвивают его за шею. Он ладонями сжимает ее запястья. Рот прижимается к ее губам, сливаясь в страстном поцелуе.

Земля покачнулась под ногами Ли. Она прижала кулаки к глазам, но видение осталось.

Александр схватил ее за плечи, отнял руки от лица и привлек к себе на грудь.

– Тише, тише, – пробормотал он, когда Ли стала всхлипывать ему в жилет, стискивая руками кружево рубашки. – Не обращай на них внимания. Эти злобные сплетницы не стоят одной твоей слезинки…

– Убери руки от моей жены, – загремел позади них голос Ричарда. Ричард схватил Александра за плечо и оттолкнул Ли в сторону.

– Не трогай его! – вскричала она, когда кулак мужа впечатался в челюсть Александра. Алекс полетел на дорожку.

Ли упала на колени и обхватила лицо Александра ладонями. Крови не было, но глаза его казались пустыми, слегка ошарашенными. Она помогла ему подняться, затем зыркнула на Ричарда и в бешенстве стиснула руки в кулаки.

– Как ты смеешь?! Что он тебе сделал?

– Он осмелился прикоснуться к тому, что принадлежит мне, – сжав зубы, прорычал Ричард. Ноздри его раздувались, руки и ноги были напряжены, как будто он силился удержаться от дальнейшего насилия. – Немедленно отойдите от него, сударыня, и я покажу ему, как волочиться за чужими женами.

Ну и наглость! Ли втянула воздух, чеканя шаг, подошла к Ричарду и изо всей силы залепила ему пощечину.

Его глаза опасно заблестели в неярком свете. Но Ли не испугалась. Даже когда пальцы занемели и жалящая боль пронзила руку, Ли расправила плечи и вздернула подбородок.

– Я уезжаю домой, – ровно проговорила она, – но если хоть один волосок упадет с его головы, я вырежу твое развратное сердце охотничьим ножом!

Глава 19

«Развратное сердце»?

Ричард потер ладонью горящую щеку, глядя вслед жене, удаляющейся за угол дома. Ее слова пробились сквозь пелену ярости, все еще застилающую разум.

Что она хотела этим сказать? И почему плачет?

Это не имело смысла, именно она флиртовала с другим мужчиной, прятала лицо у него на груди. И не просто с каким-то мужчиной, а с тем, за которого когда-то собиралась замуж. Его ладони гладили ей спину, его рот касался уха, воркуя нежности.

Сжимая и разжимая кулаки, Ричард стал надвигаться на Александра. Мышцы одеревенели, кожа натянулась.

– Назови своих секундантов.

– С удовольствием, – прорычал Александр, и его красивое лицо исказилось в свирепой гримасе. Он расправил плечи, сверля Ричарда взглядом. – Я давно хотел бросить тебе вызов, но ты нужен был Ли. Ты и сейчас ей нужен, хотя, видит Бог, ты не стоишь такого бесценного дара.

Несомненно, мальчишка прав, но это не имеет значения. Ли – его жена, и будь он проклят, если позволит кому-то другому прикасаться к ней.

– А ты полагаешь, что можешь тягаться со мной?

– Возможно, я на несколько лет тебя моложе, но уверяю, милорд герцог, что умею обращаться с дуэльными револьверами и готов продемонстрировать это.

Ричард не мог поверить, что намеревается застрелить молодого повесу, лишить жизни юношу, которому от силы стукнуло двадцать два. Перед глазами встало искаженное мукой лицо Ли, ее выразительные глаза, блестящие от непролитых слез. Пронизанный страданием голос эхом отозвался в голове: «Если хоть один волосок упадет с его головы…»

Как же Ричард скажет ей, что убил ее лучшего друга?

Он потер ладонями лицо.

– Она никогда не простит меня.

– И меня, – сказал Александр. Свет факелов играл на твердых линиях его скул. – Но я не упущу этот шанс. Она заслуживает лучшего.

– Без сомнения, ты прав, но она моя.

Губы Александра изогнулись в презрительной усмешке.

– Она для тебя как собственность, не больше. Ты таскаешь ее по приемам, а потом бросаешь стервятникам и позволяешь им пировать на ее плоти!

Глаза Ричарда сузились.

– Что ты имеешь в виду? Если кто-то сказал ей хоть одно недоброе слово, он за это ответит!

– «Недоброе слово»? Смешно, ей-богу. Если б дело обстояло так, она смогла бы защитить себя. Но у этой стаи волков и овечьих шкурах есть гораздо более тонкие способы нанести рану.

– Что ты имеешь в виду? – выдавил Ричард сквозь стиснутые зубы.

– Они никогда ничего ей не говорят. Они смотрят мимо нее, как будто ее не существует. О, они ждут, когда ты отвернешься, разумеется. Они не могут быть честными в своей кампании против нее.

Завуалированное неприятие. Ему бы следовало понять. Ли не хотела ехать сюда, но не сказала почему. Не хотела, чтобы он знал, как она несчастна. Холодный вкус презрения к самому себе жег, словно ком желчи в горле.

– И разумеется, – уничтожающе продолжал Александр, и его слова были смертельнее любого дуэльного револьвера, стреляющего с холодной точностью, – когда все остальное терпит неудачу, всегда остаются слухи. Но слухи имеют действие лишь в том случае, если ты следуешь за ней на террасу, чтобы она услышала твою ложь.

Ричард зло выругался, подошел к перилам и вонзил костяшки пальцев в камень.

– И что за слухи?

– Гм… ну, во-первых, что она купила тебя своими деньгами. Нет? Этот не нравится? Тогда вот тебе другой: она забеременела, и ее отец притащил тебя к алтарю под дулом револьвера. Но возможно, этого маловато, чтобы повредить ее репутации, тогда давай скажем, что у нее интрижка со мной. A если и этого недостаточно, то, дабы сделать ей побольнее, давай сообщим ей, что ее муж держит любовницу. О, но и это недостаточно плохо, поэтому давай добавим пикантную новость, что ее муж и эта потаскушка вместе замыслили обмануть ее.

– Хватит! – бросил Ричард, вскинув руку. Как он мог быть настолько слеп, чтобы не видеть? Настолько глуп, что бы не догадаться? Кому лучше его знать о жестокости света? Напряжение сдавило грудь, заставило стиснуть кулаки и зубы.

Больше никто не обидит ее.

– Кто распускает эти подлые выдумки?

– Эта последняя сценка была разыграна леди Монтегю и ее подругами, леди Эллиот, леди Ричмонд и леди Каннингём. Разумеется, они слышали это от своих супругов.

– Леди Каннингём? – Ричард до некоторой степени мог понять причину недоброжелательности трех других, но не леди Каннингём.

– Признаю, что леди Каннингём – единственная, кто встал на защиту Ли. – Голос Александра утратил язвительность. Алекс сделал глубокий вдох, потом с шумом выдохнул. – Ты любишь ее?