Читать книгу "Гонка - Клайв Касслер"

— Да! Таков Марко Селер. Вор, притворяющийся другом.

Исаак Белл быстро соображал. Убитый вор, чье тело не нашли, — одно. Убитый мошенник, чье тело не нашли, — совсем другое. Особенно, когда Гарри Фрост с нескрываемой болью восклицает: «Ты не знаешь, что они задумали!»

«И ты этого не знал, Гарри Фрост, — подумал Белл. — Не знал, пока не попытался убить Марко Селера. Поэтому ты и не пытался сперва убить Джозефину. Ты вовсе не собирался ее убивать. Это извращенное желание пришло позже, только после того, как ты что-то узнал о них — что-то хуже измены».

Белл пришел в волнение. Поистине очень плодотворный визит. И хотя он по-прежнему не знал, что задумали Марко с Джозефиной, теперь он был уверен, что Гарри Фрост не просто безумец.

Он сказал:

— Джозефина сказала, вы плакали из-за того, что Марко похитил ваше сердце.

Он не удивился, когда Даниэлла ответила:

— Эту ложь наверняка внушил ей Марко. Я не знакома с этой девушкой.

Даниэлла помогла Беллу и Энди прокатить аэроплан до конца больничного газона и повернуть по ветру. Энди проворачивал пропеллер, она держала хвостовую раму — крепко, не давая аэроплану стронуться с места до тех пор, пока Энди не забрался в него. Белл заметил: по части летающих машин она — дока.

Белл перелетел через ограду лечебницы и вдоль железнодорожных путей долетел до соединения с Нью-Йоркской Центральной, а оттуда до железнодорожного вокзала городка Каслтон-он-Гудзон. Пролетая над главной улицей городка, он видел лошадей, которые тащили пожарные машины, и тесный строй в медных касках, с трубами, блестевшими на солнце.

По улице маршировал пожарный оркестр, а за ним толпы людей. Все они направлялись к полю, где ремонтировали машину Джозефины. Когда процессия миновала кирпичное здание школы, ее двери растворились и сотни детей присоединились к параду. Белл понял, что известие распространилось. Весь город стремился приветствовать ее, и участников парада было больше, чем способно вместить поле.

Белл пролетел милю, отделявшую его от поля, сел и побежал предупреждать детективов:

— Весь город идет приветствовать Джозефину. Участвуют школьники. Если не улетим немедленно, застрянем до ночи.

Глава 23

Джозефина была в отчаянии.

— Быстрей! — кричала она механикам.

— Я довезу вас до дороги, — сказал Белл. — Произнесете речь. Пусть увидят вас, иначе они займут все поле.

— Нет, — ответила она. — Они хотят видеть не меня, им нужно потрогать машину. Я видела это в Калифорнии в прошлом году. Они писали свои имена на крыльях и пробили карандашами ткань.

— С ними их родители.

— Родители еще хуже. Они отрывают части на сувениры.

— Я им помешаю, — сказал Белл.

Он отправил автомобили наперерез людям: временное решение, потому что участники парада просто обошли бы машины. Потом, чтобы еще больше отвлечь людей, проехал в «Орле» до конца поля.

Мальчишки, опередившие парад, прыгали в канаву, отделявшую поле от дороги. Белл видел, что детей не остановить: они не поймут, насколько опасен вращающийся пропеллер, пока не угодят под него.

Когда уже казалось, что Джозефине перекроют дорогу, все подняли головы.

Белл услышал звук, который ни с чем нельзя было спутать, — властный рев шестицилиндрового «Кертиса». Синий аэроплан баронета Эддисона-Сидни-Мартина, безголовый, с воздушным винтом (Белл в последний раз видел его в воде Нью-Йоркской гавани), пролетел над ними, направляясь прямиком в Олбани.

— У этого человека, — сказал Энди, — девять жизней.

Джозефина бросила гаечный ключ и запрыгнула в «Селер».

Бегущие мальчики остановились и замерли, глядя в небо. Два самолета на земле донельзя их взволновали. Но вид машины, летящей по воздуху, оказался еще более захватывающим и невероятным, как Четвертое июля[18]в Рождество.

— Проворачивайте! — кричала Джозефина.

Ее «Антуанетта» взвыла. Механики повернули машину по ветру, она прокатилась по траве и поднялась в небо. Исаак Белл — за ней, на шаг опередив встречающих.

Белл обнаружил, что ярмарочная площадь в Олбани гудит от слухов о саботаже. Механики, готовившие машины на поле, говорили о том, что крепления крыльев безголового «Кертиса» сэра Эддисона-Сидни-Мартина кто-то ослабил намеренно. Белл отправился на поиски англичанина. Его и его жену он нашел в палатке, установленной недалеко от личного вагона Престона Уайтвея. В палатке пировали.

Издатель остановил Белла и прошептал:

— Мне не нравятся эти слухи. Как ни странно, но они предполагают наличие другого безумца, помимо Гарри Фроста. Расследуйте, есть ли среди нас убийца или во всем виноват Фрост.

— Я уже начал, — сказал Белл.

— Мне нужны постоянные отчеты, Белл. Постоянные отчеты.

Белл оглянулся в поисках чего-нибудь, чтобы отвлечь Уайтвея.

— Кто этот красавец-француз, который разговаривает с Джозефиной?

— Француз? Какой француз?

— Вон тот лихой.

Уайтвей, расталкивая гостей, по-хозяйски расположился рядом с Джозефиной и сердито посмотрел на французского летчика с самолета «Блерио», Рене Шевалье, который заставил Джозефину улыбаться, забыв о своем отставании.

Белл подошел к Эддисону-Сидни-Мартину, поздравил его со спасением и спросил, почему его самолет упал в гавани.

— Один из моих парней клянется, что нашел дыру, просверленную в кронштейне. Из-за этого сломалось крыло.

— Саботаж?

— Вздор!

— Почему это «вздор»?

— Это была дыра от сучка. Просто строители плохо подобрали древесину, хотя, конечно, они в этом не сознаются.

— Могу я взглянуть на этот кронштейн?

— Боюсь, его не успели вытащить из воды, и он утонул. Мы потеряли несколько частей, когда грузили машину на баржу.

Белл заметил механика, обслуживавшего синий самолет с воздушным винтом. Этот американец из компании «Кертис» посмеялся над словами о сучке.

— Если не сучок, — спросил Белл, — мог кто-нибудь случайно просверлить дыру и прикрыть ее, чтобы утаить свою ошибку?

— Нет.

— Почему нет?

— Строители летающих машин не допускают никаких случайностей. Они ведь платят за свои ошибки: каждый раз заменяют выбывшие части за свой счет. Послушайте, мистер Белл, допустим, плотник, строя дом, по ошибке дырявит доску. Он может заткнуть ее, законопатить, закрасить сверху, и никто ничего не заметит. Но распорка летающей машины — совсем другая история. Мы все знаем, что если в аэроплане что-нибудь ломается, он падает.