Читать книгу "Городской роман - Ольга Дремова"

В отличие от Анатолия, убежавшего на экзамен как на пожар, она не спеша попила кофе, накрасилась, сделала свежий маникюр, и только после этого выехала.

Двадцатиминутная дорога на троллейбусе была неплохим развлечением. Ксюха рассматривала сменяющиеся картинки за окном и думала о своем. Это время она любила, потому что могла предаться размышлениям без всяких помех.

Близился Новый год, а природа будто перепутала месяцы местами. На дворе было по-мартовски тепло и дождливо. Жалкие остатки снега белели редкими рваными клочьями грязной ваты. Худые щеки покатых крыш домов будто ввалились, ощетинившись темно-серыми мокрыми пластами старого шифера. Казалось, что начало нового года Москва встретит в грязи и неубранности, но утром тридцатого, словно по заказу, откуда-то сверху стали падать мелкие редкие снежинки, безуспешно пытаясь прикрыть нагое тело земли.

Расстраиваться и переживать было абсолютно нечего, но, вопреки собственному настроению и здравому смыслу, Ксюха отчего-то нервничала. Зачетка была на месте, номер аудитории она знала, мало того, она была в курсе, на сдачу какой дисциплины едет, но у нее было такое необъяснимое ощущение, которое сложно передать словами. По большому счету, это нельзя было назвать даже ощущением, так, что-то непонятное и странное, витавшее в воздухе рядом с ней, будто предчувствие недоброго.

Сегодня с самого раннего утра, уже после ухода Анатолия, ее не покидало чувство, что она не одна в доме, что кто-то стоит у нее за спиной и внимательно наблюдает за ней. Поймав себя несколько раз на том, что она все время оборачивается и искоса поглядывает в зеркало, Ксюха решила, что это у нее от чудовищного сессионного напряжения разыгрались нервы и что ничего особо страшного в этом нет.

Еще бы! Шутка ли, просидеть над этими чумовыми бреднями без малого два часа и не свихнуться? Какой-то извращенец придумал грузить студентов всякой глупостью: кто когда родился, женился и помер, да что еще в промежутке между этими судьбоносными событиями соизволил написать. Какая человеку в жизни польза от того, что он загрузит свои мозги всей этой заумной мутью?

Да никакой, лучше бы рассказали, как на рынке зевак кидают или по какой системе получаются предпраздничные скидки!

Вот у них в магазине около метро неделю назад бананы стоили тридцать рублей – все ругались и говорили, что дорого; позавчера поставили другой ценник – пятьдесят. Так мало того что все на слюну изошли, изумляясь нахальству торгашей, овощной отдел стали обходить за километр, предпочитая забыть о пользе вегетарианства если не навсегда, то на время. А вчера новую цену зачеркнули красными полосами крест накрест, нарисовав цифру тридцать пять и написали волшебное слово «распродажа». Народ повалил валом, пытаясь урвать связку потяжелее.

Около института было безлюдно, лишь несколько запоздалых студентов спешили к аудиториям, да два-три человека стояли под козырьком у самого крыльца и, нарушая запрет, курили. Пройдя гулкими коридорами на третий этаж, Ксюха услышала приглушенные голоса и узнала свою группу. Большинство студентов уже сдали экзамен и благополучно разбрелись по домам, часть сидела в кабинете, и только четверо оставшихся не у дел подпирали двери, ожидая своей очереди. Зачем приходить к девяти, если ты не собираешься заходить в кабинет раньше одиннадцати, для Ксюхи было непонятным, но, видимо, этим четверым так было нужно, раз они, не жалея собственных нервов и времени, устраивали себе подобную пытку.

– Мы думали, ты уж не придешь, – деловито заявила одна из них, поправляя очки и нервно запуская ладошку в немытую по причине известной студенческой приметы шевелюру.

– Почему? Просто я не хочу идти в первом заходе, – пожала плечами Ксюха. – Как наши отстрелялись?

– Фигово, одни трояки почти, – поддержала ее другая, тощая высокая деваха в уродливой юбке, подметающей бахромой пыльные полосы паркета. – Только у Смирнова пятерка, да еще штук шесть-семь четверок, а остальные срезались на три. Говорят, там не препод, а зверь какой-то сидит, – покачала головой она, – валит всех без разбору. У тебя шпоры есть?

– Какие шпоры? – ответила Оксана. – Буду я себе еще жизнь осложнять.

– Действительно, откуда в помойке валюта? – встрепенулась третья, стоявшая до этих пор молча. – Могли бы и не спрашивать. Зачем ей писать, у нее муж на кафедре, он и так все нарисует, если в нужную минуту зачеточку сунуть. – Глаза ее ядовито сверкнули, и в них появился завистливый блеск. – Слушай, может, я тоже смогу подсуетиться? Ты меня познакомь. – И она нервно хмыкнула.

– Зависть не лучшее человеческое качество, Дарья, она разъедает мозги, – отрезала Оксана. – Если бы можно было подсуетиться, я бы здесь не стояла, это во-первых, а во-вторых, тебя знакомь-не знакомь – все равно толку не будет.

– Это еще почему? – моментально вскинулась та.

– Мужики не собаки, на кости не бросаются, а у тебя только что и есть, что сто граммов костей да маленькая кружечка крови, да и та желчью отравленная!

– Девочки! – ахнула самая маленькая и толстенькая из них, сосредоточенно читавшая учебник. – Нашли время ругаться! Сейчас препод высунется и выгонит всех нас! Замолчите сейчас же!

Будто услышав ее слова, из дверей показалась взъерошенная голова молодого человека. Глаза его счастливо сияли, а в руках он держал зачетку с заветной четверкой.

– Сказали всем, кто остался, заходить, – радостно произнес он.

Все, кроме Ксюхи, испуганно переглянулись и нерешительно потянулись к дверям аудитории. Одна Бубнова вошла в кабинет без дрожи и боязни. Спокойно прикрыв за собой дверь, она уверенно обвела взглядом помещение, но тут же ее улыбка сползла с лица, уступив место недоумению и растерянности: вопреки ее твердой уверенности Анатолия в кабинете не оказалось.

* * *

От мысли, что коллеги избавили его от неприятной обязанности принимать экзамен у собственной жены, Анатолию было уютно и радостно. Получив листок с номерами групп, где ему предстояло трудиться, он с беспокойством пробежал списки глазами и, убедившись, что Ксюхина группа у него не значится, вздохнул с облегчением.

На самом деле он был благодарен Кленову за его тактичность и чуткость, потому что, присутствуй он на экзамене у жены, куда ни кинь, всюду вышел бы клин. Сдай Оксана экзамен хорошо – те же студенты станут перешептываться, что муж, дескать, пропасть не дал, балл завысил. Сдай плохо – опять беда: до того девочка бестолковая, что даже муж помочь не в состоянии, ну просто полный ноль, да и только.

То, что Ксюха справится и без него, Анатолий не сомневался, правда занималась она совсем мало, но голова у нее на плечах есть, да и умом бог не обидел, ничего, как-нибудь осилит, зато никому обязана не будет.

Покончив с экзаменом, он отправился в библиотеку, чтобы немного проработать материал, необходимый к следующему триместру. Насчет семинарских занятий он был спокоен, а вот за курс лекций на историческом факультете волновался. Конечно, историки и литераторы близки, но все-таки у каждого своя специфика, поэтому лекции необходимо было подкорректировать. Конечно, ничего страшного в новом назначении не было, студенты они и есть студенты, независимо от факультета, но будет лучше, если он явится на новый факультет во всеоружии.