Читать книгу "Путешествие мясника. Роман о семейной жизни, мясе и одержимости - Джули Пауэлл"

— Эй, Джуль, зайди сюда на секунду. Нужна твоя помощь.

Я зашла и обнаружила внутри еще Джоша и Джессику; все они стояли у полки с окороками и упакованными в мешки субпродуктами и были явно чем-то взбудоражены.

— Джули, закрой глаза.

Я подчинилась и немного подождала.

— А теперь открывай.

Я открыла и увидела, что Джош протягивает мне черный матерчатый чемоданчик — такой есть у каждого студента Кулинарного института. Он является столь же неотъемлемым признаком профессии, как колпак и фартук.

— Ой, ребята, спасибо.

— Открой.

Я открыла чемоданчик и откинула крышку черного чехла. Внутри лежали три ножа. Двенадцатисантиметровый разделочный. Изогнутый тесак с лезвием длиной сантиметров в тридцать и тяжелый кухонный топорик.

— Ох! — выдохнула я. — До чего же хороши!

Джош только что не подпрыгивал на месте.

— Прочитай гравировку.

Я пригляделась к лезвиям. На каждом их них изящными буковками было выведено: «Джули Пауэлл, Loufoque».

— Это louchébem. Помнишь, Эрон рассказывал? Поросячья латынь французских мясников. Означает «чокнутая».

Тут я разревелась.

— Нет, только не это! Ради бога не начинай здесь выть! — Джош развернулся на каблуках и поспешно покинул камеру.

— Он такой трус, — покачала головой Джессика.

— Джуль! — Эрон обнял меня и прижал к груди. — Ты теперь настоящий мясник! Ученичество закончено.

— Ребята, спасибо вам большое. Нет, правда, ну просто огромное.

— А посмотри сюда. — Эрон вынул из чехла тесак и показал на выгравированное на лезвии название фирмы.

— С ума сойти! То, о чем я мечтала! Мой собственный, настоящий!

— Гип-гип-ура!

У меня на глазах опять выступили слезы, и Джессика поспешно сказала:

— Ну и хорошо. Пока хватит, ребята. Еще нет трех часов, и у нас куча работы.

* * *

Сейчас уже почти восемь, и шампанское быстро заканчивается. Я знаю, что как только мы допьем последнюю каплю, я больше не смогу откладывать неизбежное: прощание, долгую дорогу домой и минуту, когда я пойму, что для меня нет больше места за этим столом. Боюсь, я могу опять заплакать. Наверняка заплачу. Только надеюсь, что сначала успею добежать до машины.

— Джули, нам всем очень нравилось работать с тобой. — Джессика поднимает свою кружку. Видимо, пришло время для тоста. — А мне было так приятно, что здесь появилась еще одна женщина. Я уже задыхалась одна среди всего этого тестостерона. — Она крепко обнимает меня. — Честно. Нам будет очень тебя не хватать.

— Ничего подобного! Она вернется. Не сможет не вернуться, — Джош наливает мне остатки дешевого розового шампанского. Жаль, что нельзя стоять так и пить его всю ночь. Как жаль, что мне надо возвращаться домой.

— Ну, Джуль, расскажи, чему новому ты научилась сегодня?

— Хм… ну, во-первых, я узнала, что Джош — трус и не выносит женских слез.

— А еще?

— А еще… еще я научилась делать поркетту. То есть, конечно, я ее не делала, а просто смотрела, как ты делаешь.

— Можешь не сомневаться, когда ты в следующий раз захочешь извлечь кости из целой свиньи и свернуть ее в рулет, ты прекрасно справишься сама.

— Возможно. Да, а еще, я и раньше видела здесь пару-другую фаллических символов, но то, что ты сотворил сегодня… это нечто!

— Знаешь, иногда двухметровый рулет из свиньи — это просто двухметровый рулет из свиньи.

— Угу. Иногда да, а иногда и нет.

Юная и нежная светловолосая Хэйли деликатно потягивает шампанское, которое по закону ей пока наливать не положено.

— Но ты ведь к нам еще вернешься?

— Если пригласите, вернусь. Правда, жилья у меня здесь больше не будет, но в гости обязательно приеду.

— Наш диван всегда в твоем распоряжении, — решительно заявляет Джош, — до тех пор, пока не купишь себе дом.

— Куплю дом?

— Ну да. В следующий раз приедешь, и займемся поиском недвижимости. И знаешь, что, Чокнутая? — Джош тычет пальцем в рабочий график, висящий над прилавком. — С этого момента ты будешь работать в штате.

— Брось, Джош!

— Да пошла ты! Что «брось»? Мне тут больше не нужны сачки, которые вкалывают бесплатно и битый час обваливают одну лопатку. Займешься делом всерьез!

— Хорошо, договорились. — Время пришло, и я неохотно поднимаю свою чашку. — Я хочу сказать, что все вы… Здесь было просто очень здорово… Я… — Нет, я ни за что не разревусь. Ни за что. — Я не хочу уезжать от вас, ребята.

Брови Джоша ползут вверх, уголки губ опускаются, и у него на лице появляется маска грустного клоуна: забавная и искренняя одновременно.

— Стоп-стоп-стоп, Джули. Если ты опять начнешь разводить сырость, клянусь, я возьму поркетту Эрона и отлуплю тебя ею!

На улице совсем темно. Я несу рюкзак с вещами, большую сумку с мясом, свою свечу, мраморное яйцо, картинку в рамке и именные ножи. Уже поздно. Меня ждет Эрик. Надо ехать домой. К горлу подкатывает комок.

На парковке, что находится за углом от лавки, я сижу в машине и пытаюсь вставить ключ зажигания. Слезы застилают глаза, и в конце концов я роняю голову на руль и разрешаю себе вволю порыдать.

Кто-то стучит в стекло. Я вздрагиваю и выпрямляюсь. Это Джессика. Торопливо смахнув слезы, я открываю ей дверь, и она забирается в машину.

— Все ясно. И ты всерьез плачешь на парковке из-за того, что отработала последний день?

— Ага. Вернее, нет. Я не знаю. Я… я даже не представляла… По-моему, мне просто хочется сбежать.

Мне неловко и стыдно от этого по-детски жестокого признания.

— Значит, надо сбежать.

— Нет, я не могу. Да и не хочу, если уж на то пошло.

Мне только… — Я судорожно всхлипываю. — У меня такое чувство, будто я сама себя загоняю в клетку.

— Джули, послушай, мы ведь с тобой ни разу толком не говорили с того раза… ну, помнишь, когда мы ездили в ресторан. Я думаю, может, тебе лучше…

Неожиданно даже для себя самой я начинаю отчаянно трясти головой и не даю ей договорить фразу, которую очень боюсь услышать.

— Нет! Нет, может, и так, но… — Слова беспорядочно вырываются у меня из горла вместе со всхлипами. — Может, и так, но, понимаешь… Я не хочу… не хочу никого терять. Но только я и себя не хочу терять. Господи, все это так страшно запутанно!

Я опять опускаю голову на руль и через минуту чувствую, как мне на плечо ложится ладонь Джессики.

— А почему бы тебе не отправиться в путешествие? Я имею в виду, одной. Ты знаешь, что я как-то полгода прожила в Японии? Лучшее, что было со мной в жизни. Остановишься в каком-нибудь «любовном гнездышке». Послушай, я хочу сказать, ты ведь еще вообще не жила.