Читать книгу "Моя судьба - Саша Канес"

— Б…! А я слышал, что в это заведение не пускают старых обезьян!

Большой Тао улыбнулся уставившемуся на него молодому человеку одними губами. Лицо «старой обезьяны» оставалось умиротворенно-спокойным. Разумеется, старик ничем не выдал, что прекрасно все понял, и господин Назарченков соизволил повернуться к своей блистательной спутнице. Они продолжили уже, видимо, давно начатый разговор на английском языке. Насколько я расслышала, русский дипломат предлагал девушке поскорее направиться к ней домой и выяснял, можно ли будет побаловаться травкой. Если бы мне не было известно, что Большой Тао не знает английского, то я бы определила, что на его бесстрастном лице отобразилось некое подобие удовлетворения беседой наших соседей. Я перешла от супа к муссу из туны с чили и водорослями. Тао не спеша отхлебывал свой «Бомо», продолжая хранить молчание. Меня обслуживали очень быстро. Очевидно, персонал был предупрежден, что у нас немного времени. На десерт мне подали мороженое с зеленым чаем и мятой. От кофе с коньяком я отказалась и, осознавая себя кормящей матерью, не стала даже допивать до конца свой эльзасский креман. Показывая, что закончила ужинать, я немного отодвинула от себя пустой бокал и вазочку из-под мороженого. Тао допил одним глотком виски и встал. Он галантно подал мне руку, и мы удалились под удивленными взглядами членов клуба.

Я поблагодарила Большого Тао за великолепный ужин и попросила передать мою благодарность его брату — шефу. Тао согласно кивнул.

— Все идет как надо, — с удовлетворением отметил он. — Я даже не рассчитывал, что он такой дурак.

— Но они ведь говорили на английском, — удивилась я.

Тао кивнул.

— Но ведь вы, господин Тао, по-английски не говорите!

— Честно говоря, — улыбнулся старик, — это не совсем так. Во всяком случае, я на нем довольно неплохо… слушаю.

Я опять не без трепета припомнила нашу первую встречу.

— Да, маленький Мики ввел вас тогда в заблуждение. Я действительно предпочитаю не афишировать того, что знаю и умею. К тому же я терпеть не могу этого тупого немца, который непонятно с чего всегда мнил себя моим другом.

— А это разве не так? — улыбнулась я.

— У меня нет друзей, — печально отозвался Большой Тао. — Кроме Лини… Большой Лини… у меня не было здесь близких людей. — Он остановился и пристально посмотрел мне в глаза. — Когда-то я так не думал… Я считал, что у меня много хороших… верных друзей. Подобные заблуждения очень, очень дорого мне стоили.

Тем временем мы уже подошли к джипу Большого Тао. Мотор работал, и водитель, сжимая руль, сидел на своем месте. Похоже, он вообще не выходил из кабины. А рядом был припаркован мотоцикл, и возле него нас дожидался Мики. Теперь я уже знала, как зовут того парня, что встречал нашу гоп-компанию возле дома своего господина. Мики низко поклонился хозяину, после чего приветственно кивнул и мне. Тао сказал ему несколько непонятных мне слов, и мотоцикл немедленно умчал парня во тьму. Мы не спеша двинулись домой.

Большой Тао проводил меня до моего домика и, заглянув внутрь, отдал какие-то распоряжения Мее. Тут же он объяснил мне, что велел старой женщине оставаться при мне, так как через пару-тройку часов наши с ним дела продолжатся.

Нужно сказать, что после ужина я ощущала некоторую сонливость. Низ живота еще изрядно тянуло, только послезавтра мне предстояло заехать в клинику, чтобы снять швы. Исполнив материнский долг, я препоручила также одобрившую ужин с креманом Линю тайке и прилегла немного отдохнуть.

Вице-консул

и не только

Через два с половиной часа Большой Тао разбудил меня, и я подскочила, готовая снова ехать с ним куда-нибудь в глубь темного ночного острова. Но ехать никуда не пришлось. Вначале мы просто прошли на ту самую веранду, где в свое время нас принимали со всей компанией «поздравлятелей» во главе со сластолюбивым немцем. Сейчас там сидел Мики в наушниках. Он внимательно следил за происходящим на двадцатидюймовом экране старенького телевизора, стоящего перед ним на столе, и делал какие-то неспешные плавные движения джойстиком. Вначале я подумала, что юный секретарь Большого Тао просто решил поиграть немного в свободное от работы время с какой-нибудь новомодной приставкой, но оказалось, что это не так.

Мики сказал что-то своему хозяину, и Большой Тао пояснил, что минут через пятнадцать господин вице-консул наверняка будет готов с нами пообщаться.

— А это что? — спросила я, кивнув на телевизор.

— Это мерзость! — скривился старый таец. — Но очень поможет нам общаться с господином Назарченковым конструктивно.

Я встала за спиной Мики и всмотрелась в экран. Зрелище действительно было воистину рвотным. Четыре видеокамеры, которыми Мики управлял на расстоянии, были установлены в спальне, где «приятно» проводил время Александр Петрович Назарченков. Происходящее снималось этими четырьмя видеокамерами и отображалось на четырех сегментах разделенного экрана. Вице-консул был не только пьян, но и явно обкурен. Лицо его, занимающее крупным планом один из сегментов экрана, выражало тупую прострацию. Из угла рта текла слюна, а из левой ноздри постоянно выдувался сопливый пузырь. На остальных картинках господин Назарченков был представлен с других ракурсов. Из одежды на нем оставался только один носок на левой ноге, часы и золотой крестик на шее. Он стоял на карачках. Сзади к нему пристроилась прекрасная Дайана… Точнее, она была не совсем Дайана! То есть это, с позволения сказать, существо имело красивую женскую грудь и… все мужские причиндалы, которыми оно сейчас вовсю и пользовалось. Назарченков, похоже, даже не понимал, что с ним в настоящее время происходит. Раскачиваясь в такт движениям Дайаны, он только пучил глаза и открывал рот, словно выброшенная на берег рыба. Я поняла, что просто не слышу звуков, поступающих в наушники управляющего съемкой молодого человека. Тао сделал жест, и Мики протянул наушники мне. Как раз в эту минуту вице-консул заговорил.

— Take on your account, — промямлил он заплетающимся языком. — I am not only diplomat! Not at all![7]— Дальше российский дипломат крайне косноязычно попытался объяснить партнеру-извращенцу, что он не просто посольский работник, но некто несравнимо более важный. Александр Петрович оторвал правую руку от кровати, изогнулся и, почесав волосатый зад, торжественно заявил, что на самом деле он не кто иной, как работающий под дипломатической крышей разведчик.

Я еще раз просмотрела по очереди все сегменты экрана и сняла наушники. Омерзение от увиденного было столь сильным, что мне почти непреодолимо захотелось побежать к ближайшим кустам и выплеснуть на землю шедевры кулинарного искусства и добрые полбутылки столь любимого мной игристого вина. Большой Тао и Мики ухмыльнулись, заметив мою реакцию на гадкое порнодейство. Преодолевая отвращение, я ткнула пальцем в Дайану, дрыгающуюся на экране.

— Это что же — Дайана, ваша племянница — она…