Читать книгу "Мистер Мерседес - Стивен Кинг"

Джейни – неотразимая в белых зауженных слаксах и сине-белой матроске – опускается рядом с ней на колени, гладит скрюченную руку миссис Уэртон.

– Как ты сегодня, дорогая моя? – спрашивает она. – Выглядишь ты получше. – Если это правда, Ходжес в ужасе.

Светло-синие глаза миссис Уэртон не выражают ничего, даже недоумения. Ходжес разочарован. Но он получил огромное удовольствие от поездки рядом с Джейни, от возможности видеть ее, узнавать о ней все новое и новое, и это хорошо. Значит, бесполезной эту поездку не назовешь.

Потом происходит маленькое чудо. Полуслепые глаза старушки становятся ясными, потрескавшиеся губы расползаются в улыбке.

– Привет, Джейни. – Она может только чуть приподнять голову, но ее взгляд упирается в Ходжеса. Глаза становятся ледяными. – Крейг.

Благодаря разговору во время поездки Ходжес знает, о ком речь.

– Это не Крейг, дорогая. Это мой друг. Его зовут Билл Ходжес. Ты его уже видела.

– Нет, это вряд ли… – Она замолкает, хмурится, потом добавляет: – Вы… один из детективов.

– Да, мэм. – У него и в мыслях нет сказать ей, что он на пенсии. Незачем грузить лишней информацией те клеточки ее мозга, что еще работают.

Она хмурится сильнее, морщины углубляются.

– Вы думали, что Ливви оставила ключ в автомобиле и тот человек смог его украсть. Она говорила и говорила вам, что не оставляла, но вы ей так и не поверили.

Ходжес, как и Джейни, встает на колени около инвалидной коляски.

– Миссис Уэртон, теперь я думаю, что мы скорее всего ошибались.

– Естественно, ошибались. – Глаза миссис Уэртон смещаются к единственной оставшейся дочери, смотрят на нее из-под обтянутого кожей лба. Только так теперь она и может смотреть. – Где Крейг?

– Я развелась с ним в прошлом году, мама.

Она задумывается, потом говорит:

– Скатертью дорога.

– Полностью с тобой согласна. Может Билл задать тебе несколько вопросов?

– Почему бы и нет, но я хочу апельсинового сока. И мои таблетки от боли.

– Я схожу на сестринский пост, чтобы узнать, пора ли тебе их принимать. – Она смотрит на Ходжеса. – Билл, ничего, что я?..

Он кивает и двумя пальцами показывает: иди, иди. Как только она уходит, Ходжес поднимается, минуя стул для посетителей, направляется к кровати Элизабет Уэртон и садится, сцепив руки между колен. Блокнот у него есть, но записывать он не решается: боится, что это будет ее отвлекать. Какое-то время они молча смотрят друг на друга. Ходжес зачарован серебристым нимбом над головой старушки. Есть признаки того, что утром кто-то из санитарок расчесал ее волосы, но за прошедшее время они вновь распушились. Ходжес этому рад. Сколиоз безобразно согнул ее тело, но волосы прекрасны. Своенравны и прекрасны.

– Я думаю, – говорит он, – мы отнеслись к вашей дочери пристрастно, миссис Уэртон.

И так и было. Даже если миссис Ти и стала невольным соучастником – а Ходжес не до конца отказался от версии, что она оставила ключ в замке зажигания, – он и Пит сразу записали ее в виноватые. Это так легко, слишком легко, – не верить тому, кого невзлюбил.

– Мы исходили из предварительных выводов, которые оказались неверными. За это я прошу у вас прощения.

– Вы говорите о Джейни? О Джейни и Крейге? Он ее ударил, вы знаете? Она пыталась заставить его отказаться от наркотика, который он так любил, и он ее ударил. Она говорит, только раз, но я думаю, больше. – Она медленно поднимает руку и постукивает по носу бледным пальцем. – Мать знает.

– Речь не о Джейни. Я говорю об Оливии.

– Он заставил Ливви отказаться от таблеток. Она говорила, что перестала их пить, поскольку не хотела превратиться в такого же наркомана, как Крейг, но с ней была другая история. Она не могла обойтись без этих таблеток.

– Вы говорите об антидепрессантах?

– Эти таблетки помогали ей выходить из дома. – Она замолкает, задумавшись. – Были и другие, благодаря им она не трогала все вокруг. У нее возникали странные идеи, у моей Ливви, но она была хорошим человеком. Глубоко внутри она была очень хорошим человеком.

Миссис Уэртон начинает плакать.

На ночном столике – коробка с бумажными салфетками. Ходжес берет несколько и протягивает старушке, но видит, как сложно той сжать пальцы, и сам вытирает ей слезы.

– Благодарю вас, сэр. Ваша фамилия Ходжес?

– Ходжес, мэм.

– Вы были хорошим. Второй относился к Ливви очень сурово. Она говорила, он смеялся над ней. Смеялся все время. Она видела это в его глазах.

Это правда? Если так, ему стыдно за Пита. И стыдно за себя, раз он этого не замечал.

– Кто предложил ей отказаться от таблеток? Вы помните?

Джейни возвращается с апельсиновым соком и маленьким бумажным стаканчиком, в котором, вероятно, болеутоляющие таблетки матери. Ходжес видит ее краем глаза и вновь двумя пальцами предлагает ей уйти. Не хочет, чтобы внимание миссис Уэртон раздваивалось, и опасается, что таблетки сотрут и без того смутные воспоминания. Миссис Уэртон молчит. И когда Ходжес уже уверен, что ответа не будет, говорит:

– Ее друг по переписке.

– Она встречалась с ним под «Синим зонтом»? «Под синим зонтом Дебби»?

– Она с ним никогда не встречалась. Во всяком случае, лично.

– Я хочу сказать…

– «Синий зонт» – фантазия. – Ее глаза смотрят на него из-под седых бровей как на идиота. – Он существовал только в ее компьютере. Фрэнки был ее компьютерным другом по переписке. Наверняка это было его ненастоящее имя. Но имена иногда так много значат. Фрэнки.

– Это он уговорил ее отказаться от лекарств?

– Да, сказал, что она подсела на них. Где Джейни? Мне нужны мои таблетки.

– Вернется через минуту.

Миссис Уэртон какое-то время размышляет, уставившись в колени.

– Фрэнки говорил, что принимал те же таблетки и из-за них сделал… то, что сделал. Сказал, что ему стало лучше после того, как он перестал их принимать, и он знает, что поступил неправильно. Сожалел о том, что нельзя все вернуть назад. Так он говорил. И о том, что такая жизнь не стоит того, чтобы жить. Я говорила Ливви, что она должна перестать с ним общаться. Я говорила, что он плохой. Что он – отрава. И она сказала…

Слезы потекли вновь.

– Она сказала, что должна его спасти.

На этот раз, когда Джейни появляется на пороге, Ходжес кивает. Она кладет две синие таблетки в приоткрытый рот матери и дает ей глоток апельсинового сока.

– Спасибо, Ливви.

Ходжес видит, как Джейни сначала морщится, потом улыбается:

– Всегда рада помочь, дорогая. – Она поворачивается к Ходжесу. – Я думаю, нам пора, Билл. Она очень устала.