Читать книгу "Королева Камилла - Сью Таунсенд"

– Премьер – министр, эти цифры растут угрожающе быстро. Много ли времени пройдет, прежде чем внутри зон изоляции окажется больше народу, чем снаружи?

Послышался громкий хохот, спикер опять принялся взывать к порядку.

Джек встал и над курьерским ящиком[51]простер к Сынку указующий перст, воскликнув:

– Кто должен быть изолирован от общества, решает суд! Почтенный джентльмен сомневается в неподкупности нашего правосудия?

– Да, я сомневаюсь в беспристрастности нашего правосудия! Поскольку теперь все магистраты и судьи состоят на службе у правительства, я спрашиваю вас: известно ли вам, что одна из моих избирательниц, миссис Люсинда Хэддок, приговорена Гилфордским судом магистрата к трем годам пребывания в зоне изоляции за гнуснейшее преступление – отправку письма без почтовой марки?

Раздались крики: «Позор! Негодяи!» Несколько заднескамеечников правящей партии беспокойно заерзали на своих местах.

Джек встал и, открыв папку, прочел:

– «Почтовое мошенничество является одним из тех преступлений, к которым нынешнее правительство относится весьма серьезно. Такие мошенничества ежегодно отнимают у почтовой службы сотни миллионов фунтов. Эти суммы могли быть направлены на медицинское оборудование для поддержания жизни раковых больных».

Раздалось несколько неуверенных одобрительных восклицаний и приглушенных «Ну? Ну?».

Сынок потрогал свой розовый галстук и облизнул губы, смакуя следующий вопрос.

– Премьер – министр, известно ли вам, что миссис Хэддок сама больна вирулентной формой рака и что врачебный прогноз для нее весьма неутешителен?

В зале повисло молчание. Джек глянул в папку, но это ничем не помогло, и лишь через несколько мгновений премьер – министра выручила его всегдашняя политическая изворотливость.

– Меня огорчает откровенный оппортунизм почтенного джентльмена, стремящегося использовать трагичную ситуацию со здоровьем миссис Хэддок. Я желаю миссис Хэддок и ее семье добра и хотел бы заверить их, что наилучшие методы паллиативного лечения доступны всем гражданам Англии, невзирая на их обстоятельства.

Кромвелианские депутаты дали выход напряжению в многочисленных приветственных выкриках, после чего спикеру опять пришлось устанавливать порядок. Один из кромвелианцев встал и спросил:

– Согласен ли премьер – министр, что это наилучшее правительство всех времен?

Джек согласился.

Заднескамеечник из новых консерваторов, депутат от Центрального Виндзора, вылез с вопросом:

– Планирует ли правительство выпустить из ссылки королевскую семью, учитывая не – давний опрос общественного мнения, который показал, что семьдесят процентов населения Англии поддерживают восстановление монархии?

Со скамьи оппозиции поддержали единомышленника долгой непрерывной овацией.

Джек закричал:

– Опрос, на который ссылается почтенный джентльмен, опровергнут всеми политическими аналитиками. Вопросы в этой софистской анкете были, я цитирую… – Нацепив очки в роговой оправе, которые носил только на еженедельные вопросы[52]. Джек прочел: – «Кого бы вы предпочли видеть во главе государства: а) сэра Элтона Джона, б) леди Джуди Денч или в) королеву?»

Под громкий смех депутатов правящей партии Джек продолжил:

– Пятнадцать процентов проголосовали за сэра Элтона Джона, пятнадцать процентов за леди Джуди, семьдесят процентов за королеву, но… но пятьдесят процентов опрошенных не поняли значения слова «предпочли».

Том Басс, министр образования, помрачнел. Если правда, что половина опрошенных не поняла значение слова «предпочли», это плохо отразится на нем и на его министерстве. Он записал в ежедневник, что нужно добавить слова «предпочитать», «предпочесть», «предпочтение» и «предпочтительный» в школьную программу.

Затем последовало несколько мелких вопросов.

Депутат от западной части острова Уайт спросил, подпишется ли премьер – министр под поздравлением Академии иголок, которая выиграла несколько бронзовых медалей на турнире острова Уайт по несостязательным видам спорта.

Джек подписался.

Другой депутат, от Челси, спросил:

– Известно ли премьер – министру, что три моих избирателя в течение ушедшего финансового года упали со стремянок, что стоило министерству здравоохранения сто пятьдесят тысяч фунтов, и может ли он подтвердить, что билль о стремянках станет законом еще до роспуска нынешнего парламента?

Джек подтвердил, что станет.

Затем, за пять минут до окончания, депутат от консерваторов Марджори Коддингтон, представляющая Восточный Челтнем, поднявшись и переступив ногами в скромных ботиках, спросила:

– Правда ли, что правительство намерено срочно продавить новый закон, по которому вернутся разрешения на собак, и планирует обложить владельцев собак налогом в пятьсот фунтов ежегодно…

С обеих сторон зала послышались тревожные восклицания. Министр финансов посмотрел на свои брюки в тонкую полоску и убрал с них несколько собачьих шерстинок. Утром он расчесывал Митци.

Переждав вмешательство спикера, миссис Коддингтон продолжила:

– И подтверждает ли премьер – министр, что будет разрешено иметь только одну собаку на семью?

Джек бросил взгляд на скамью министров. Какой‑то мерзавец проболтался, подумал он. Подробности собачьего закона решено было держать в секрете. Королева, сидя перед телевизором с Гаррисом и Сьюзен, нетерпеливо ждала ответа премьер – министра. Собаки жались к хозяйке.

Перед тем как окрыть рот, Джек успел подумать: «Слава богу, меня скоро тут не будет, ни на этой должности, ни в политике».

– Это правда, – произнес он.

Королева посмотрела на Гарриса, потом на Сьюзен, потом снова на Гарриса. Разве может она выбрать между ними?

Гаррис проскулил:

– Она оставит меня, я ее любимец.

– А я собака ее матери, она обещала ухаживать за мной, – тявкнула Сьюзен.

Королева перевела взгляд на свои руки, сложенные на коленях. Она не могла смотреть в глаза Гаррису и Сьюзен.

28

Письмо от принца Чарльза инспектор по безопасности быта Грэм Крекнелл обнаружил под дверью на коврике из кокосового волокна, когда вернулся с работы. Джин с Тоником, которым днем особо нечем было заниматься, гадали о содержимом письма с момента его доставки утренней почтой.