Читать книгу "Первомайка - Альберт Зарипов"

Единственным убитым на позициях десантников оказался солдат по фамилии Коленкин…

Молодой разведчик первым открыл ответный огонь по радуевцам, но вскоре был убит разрывом противотанковой гранаты…

Офицеры и бойцы 7-й воздушно-десантной дивизии, оставшись без командира, покинули свои позиции и отошли на километр в противоположную сторону.

Около десятка боевиков, также подобравшихся скрытно к позициям горнопехотинцев, попытались сковать действия бойцов Буйнакской горнострелковой бригады. Однако «пехота», как мы их называли, смогла не только отразить нападение боевиков, но и быстро сориентироваться в ночной обстановке. Невзирая на серьезные потери в живой силе, которые только убитыми составили одиннадцать солдат, буйнакская разведрота не стала отсиживаться, а бросилась в бой.

«Горные егери», как они любят называть самих себя, собрав необходимую группу поддержки, на БМП выдвинулась вдоль вала к направлению главного прорыва боевиков.

Но на полпути к месту боя горнострелки наткнулись на отошедшие по приказу своих комбатов и потому оставшиеся целыми и невредимыми группы из 8-го и 3-го батальонов. Вместе они образовали единый оборонительный рубеж на валу, но обороняться было уже не от кого: и прорвавшиеся боевики, и наши солдаты на валу издали обстреливали друг друга, целясь на огоньки выстрелов. Ну, наши еще часто запускали осветительные ракеты, которые с шипением взлетали и озаряли местность бледным мерцающим светом…

Майор-замполит, последним уходивший с позиций первой группы, в последнюю минуту успел связаться по радио со штабом группировки и вызвал огонь артиллерии на себя.

Укрывшись среди деревьев на дневке второй группы, он продолжал в упор стрелять по боевикам, перебравшимся на нашу сторону вала. Взрывом противотанковой гранаты из РПГ он был контужен, но сумел покинуть место прорыва.

Хотя наша артиллерия и не стала открывать огонь по своим, но вызов огня на себя внес еще больший ажиотаж в штаб войсковой группировки. Прошло около часа, когда после доклада по радио стало ясно, что именно происходит между домом лесника и селом.

Командир нашей первой роты 3-го батальона, которого из-за нехватки личного состава также направили в Первомайское и все это время находившийся с группой солдат при штабе, был очень удивлен, когда к нему подскочил полковник, служивший ранее в нашей 22-й бригаде:

— А ты знаешь, что Зарипов и с ним одиннадцать солдат из его же группы пропали?

Это они, не иначе, как к духам перебежали!

Ротный поморщился от источавшего стойкий аромат водочного перегара бывшего сослуживца и недовольно сказал:

— Кто? Они? Да не может быть!

— Вот увидишь! — Возбужденный и обрадованный внезапно открывшимся даром прорицателя, полковник уже несся дальше фонтанировать перегаром местного разлива.

Ротный сплюнул с досады и пошел готовить группу своих солдат к возможно предстоявшему бою. Накануне вечером ему уже приказывали для прикрытия штаба занять рубеж обороны в чистом поле длиной в один километр. Ротный подсчитал в уме и сказал, что, даже если он разместит бойцов на удалении прямой видимости ночью, то есть двадцати метров, то его группа сможет перекрыть не более четырехсот метров. Но ему тут же было поручено увеличить интервал между лежащими в снегу солдатами до полусотни метров. Тогда наш капитан отказался выполнять этот бредовый приказ залетного московского полковника, объяснив причину отказа своему непосредственному начальнику, который понял его. Но сейчас ротного могли направить на уничтожение остатков боевиков.

Но воевать уже было не с кем. Ночной ад вскоре сменился «якобы перестрелкой» между отходившими радуевцами и нашими войсками, когда стреляли наугад и для успокоения души. Ближе к рассвету только одиночные выстрелы наших бойцов нарушали тишину.

Задавив оборонявшихся своим численным превосходством, чеченцы вышли к дюкеру на Тереке, по нему прошли над рекой и скрылись в лесной чаще. Там, в глубине леса Салман Радуев, вместе с которым прорвалось около сорока боевиков и более восьмидесяти заложников, оставил часть бойцов дожидаться отставших, а сам с остатками своего отряда и заложниками ушел в Новогрозненское. Оставшиеся в лесу радуевцы более суток ожидали подхода своих заблудившихся и раненых соратников.

Но к ним примкнули всего несколько человек.

В ночной темноте от боевиков смогли отстать и затеряться среди кустов и канав более десятка измотанных заложников. Несколько кизлярцев окажутся на позициях горнострелков. После опроса их приведут к костру, где они будут дожидаться утра.

Рядом с огнем на охапке хвороста лежал потерявший сознание от контузии майор-замполит, которого на руках принесли наши бойцы. Придя в себя, майор первым делом обнаружит, что он без своего АКС-74 лежит у костра, а рядом сидят бородатые и обтрепанные мужчины явно не славянской внешности. Решив, что он попал в плен к боевикам, контуженный замполит, продолжая лежать без движения, но наблюдая за кавказцами сквозь полуприкрытые веки, постарается незаметно залезть рукой во внутренний карман… Но, на счастье ничего не подозревающих заложников, из темноты к огню выйдет наш родной российский солдатик, тащивший на себе охапку дров. Устыдившийся своей кровожадности майор-замполит поставил пистолет на предохранитель, некоторое время окончательно приходил в чувство, а затем опять пошел по валу искать свой автомат, оставшийся в группе Златозубова, да и саму вторую группу… Время было около пяти утра…

Утром 18 января на поле перед позициями первой группы насчитали шестьдесят два погибших боевика. На самих позициях: на валу, на разгромленных дневках и в канаве найдут еще двадцать радуевцев. При зачистке местности на пути отхода террористов обнаружат тела около пятидесяти чеченцев. В плен было взято около тридцати террористов; кто-то из них заблудился ночью, кто-то был в наркотической ломке после окончания действия принятых перед прорывом наркотиков.

Воевавший подрывником в отряде Радуева наемник-белорус вырвется из села живым и невредимым: он не будет взят в плен, и его тело не было обнаружено среди погибших боевиков.

На окраине Первомайского, среди старых могил сельского кладбища окажется тридцатьсорок свежих погребений, в которых были захоронены погибшие при штурме и авиаударах боевики. В ночь на 16 и 17 января их хоронили кизлярцы.

Были жертвы и среди заложников. Их тела будут найдены родственниками и на улицах Первомайского, и на поле перед позициями группы спецназа, и на всем протяжении пути отхода Радуева. Всего за всю спецоперацию по освобождению захваченных Радуевым заложников погибло пятнадцать дагестанцев.

Были потери и среди наших войск. Самый большой урон понесла разведрота 136 Буйнакской горнострелковой бригады, в которой при отражении нападения отдельной группы радуевцев погибло одиннадцать бойцов. При обстреле такой же группой боевиков отряда десантников будет убит разведчик рядовой Коленкин, который незадолго до этого прибежит к мосту вместе со своим командиром роты 8-го батальона. При прорыве радуевцев также погибнет один новосибирский милиционер.