Читать книгу "Чеченская обойма - Валерий Горбань"

Дай бог не уронить себя в последние дни и, самое главное, никого не потерять. С каждым днем эти черти становятся мне все дороже.

28 апреля.

27-е прошло неприметно. Мылись, брились, стирались, прибирались. Многие потом посетовали: только отстирали форму, а ночью — ухряпали.

Ушел «наш» полк. Ушли по-свински, даже мешки с землей посбрасывали, повысыпали, разорили нашу оборону на большом протяжении, оставили голым весь первый этаж школы.

А ночью боевики устроили большую пробу сил. Ответственным от командования был Кокс. Он только пошел проверить посты и находился на третьем посту. Вдруг по ним врезали сразу два подствольника — и началось…

Я, услышав стрельбу, оделся, поднял резерв и пошел на пост к нашему расчету «АГС». Пастор со своими ребятами был уже на месте и работал вовсю. Против нас работали от 7 до 10 человек: минимум три подствольника одновременно, два автоматчика, два снайпера и группа прикрытия, которая отрабатывала ракеты и свои обычные трюки. У нас с гранатометом дежурил Полковник. Вообще-то мы стрелять в эту ночь не собирались, решили понаблюдать. Но наши друзья вели плотный огонь и уже хорошо пристрелялись к постам, пришлось ответить. После первого залпа интенсивность огня у них снизилась, второй тоже пришелся неплохо. Кокс продолжал рулить на третьем посту. Где-то с час длилась плотная перестрелка, но уже явно отвлекающего характера. Потом наступило затишье. Я снял с постов всех, кого можно, оставив только наблюдателей, так как был уверен, что «духи», проведя разведку боем, могут ударить из чего-нибудь потяжелее. «Мухи» и «Шмели» у них тоже есть. Бугор обеспечил ребятам горячий чай. Только чуток расслабились — в рации тревожный голос Пастора: «Змей, вот они, вплотную!» Я ору в рацию: «Мочи!», быстро вылетаем в коридор, слышу серийные разрывы ручных гранат. То ли наши отбиваются, то ли наших забросали. Но добежать на помощь не успели, практически сразу Пастор доложил, что все в порядке. Тем не менее все расчеты заняли свои места. Кокс занял место на позиции «АГС». Тут-то и началась центральная заваруха. «Духи» как остервенели, не просто стали лупить со всех направлений, а полезли к позициям, норовя подобраться поближе.

В короткие минуты передышек оставлял Кокса на крыше — руководить боем. Ответственным-то на эти сутки от командования был он, и пару раз «деликатно» на это намекнул. Ну, ежели замполит командует, то командиру пришлось немного позамполитствовать, посмотреть, как дух у народа. Пошел по постам, где наши ребята «укрепили» срочников-милиционеров. И наши, и мальчишки из СВМЧ держались отлично, без суеты, внимательно. По их секторам молотили из подствольников, но подобраться не пытались. Кто-то шуршал рядом со вторым постом. Но туда полетели «РГД-5», и шуршавчики исчезли. Третий пост пристреляли и укладывали гранаты очень точно. Ребят спасало то, что пост перед этим был укреплен. Но и они выглядели неплохо, даже весело, боевой азарт уже произвел свое действие.

Часам к 3-м утра все начало стихать, и я отправился дописывать обещанную начальнику ГУОШа информацию по нашим разведданным. Никто из офицеров не спал, народ потихоньку подремывал в форме, в обнимку с автоматами.

Около 4-х пришел Кокс, попили чайку и стали дожидаться рассвета. Теперь я хорошо испытал то чувство, которое испытывал Хома Брут, дожидаясь первых петухов в заколдованной церкви.

Весь бой шел около 7 часов, наиболее интенсивный — часа четыре. Хотя до этого мы все были не выспавшиеся, но в эту ночь спать совсем не хотелось.

1 мая.

Самые сумасшедшие сутки за командировку. Первые потери в нашей комендатуре.

30-го в ГУОШе довели, что объявлен мораторий на боевые действия, перемирие, прекращение огня.

А вчера, средь бела дня, около 18.00 «духи» внезапным залпом накрыли офицеров комендатуры. Они стояли за стеночкой ограждения, на виду у «зеленки». Жарили шашлыки. Сколько раз им говорили, что там место опасное. А они приспособились: курилку там себе устроили. Когда сидишь, вроде бы за заборчиком тебя не видно. Но от подствольника это не защита.

Я своих буквально за пять минут до обстрела отправил в расположение. Удав с компанией устроились на кирпичной оградке вафельный тортик кушать. Спрашиваю: «А в расположении не так вкусно будет?» Загнал их в здание. Удав еще демонстрацию устроил: у него крышка от тортика упала, так он пнул ее со злостью. Надо же свое неудовольствие командиру выразить.

Я потом не удержался, в самый разгар обстрела подколол его: «Не хочешь сбегать, коробочку проведать?»

Когда пошли разрывы, поднял группу резерва, проскочили в комендатуру. Ранено семь человек. Трое — тяжело. У начальника штаба посечена спина, в районе поясницы. Осколки пробили офицерский ремень и сидят возле позвоночника. Он по горячке носился еще, стрелял. А потом резко сломался. У кинолога Димы ранения в живот. Кровотечение внутри, и наружу черная кровь вытекает. Один из офицеров ранен в голову. У остальных вроде бы поверхностные ранения, но помногу: у подствольника мелкие осколки. Посечены лица, руки. У Валеры-дознавателя в лице несколько осколков и грудь по касательной, как ножиком, почиркали.

Накрыли их из нескольких подствольников сразу. Потом получилась вроде как пауза. Мужики успели раненых затащить в комендатуру. Одного оглушило, он ошалел и, стоя в полный рост, стрелял в «зеленку». «Духи» в этот момент не стреляли. Его можно было как в тире шлепнуть.

Быстро отреагировали приморцы, у них несколько человек были в комендатуре. Собрята тоже постреляли.

А после паузы началась конкретная молотьба. По двору проходили серии по 7–10 разрывов. Это только подствольники. Автоматический огонь сначала был неплотный. Но он сильно давит на психику, рикошеты визжат.

Андрей, комендант, был в шоке. Но быстро включился, стал организовывать людей. Я поднял всех с подствольниками и гранатометчиков. Стали бить по «зеленке» прыгающими «ВОГами». Сообразили: чтобы не выпустить «духов» из квадрата, начали с максимальной дистанции, постепенно поджимая к себе. Били залпами по 14 стволов сразу. В «зеленке» непрерывно шли разрывы. Отлично работал Пастор с командой, причесали из «АГСа» «зеленку» практически сразу. Быстро кончились выстрелы, мы им притащили ящик. Пришлось бежать по простреливаемому из «зеленки» коридору. Никогда так не бегал, стометровку всегда еле на тройку вытягивал. Предпочитаю длинные дистанции. А тут — жалко, некому было засечь. Позицию «АГС» тоже быстро пристреляли. Пастора по касательной ударило пулей в кисть. А затем пару раз очень плотно ударили из «РПГ». Я их согнал с позиции, заставил переместиться. Яцек прикрывал перебежку. Меня прижали в самой середине коридорчика. Завалился за какую-то железяку и ждал, когда на задницу положат гранату. Вдруг Волчок выскочил с индейскими воплями из-за угла и начал напрямую поливать «зеленку», как в ковбойском фильме. Ему явно удалось изумить публику. Я успел под шумок драпануть к своим, Волчара заскочил назад, и только тогда по моей «лежке» и месту его пляски прошлись разрывы. Никаких слов я ему говорить не стал, просто обнял, и мы снова разбежались: он — набивать ленты «АГСа», а я к постам.