Читать книгу "Безжалостный край - Андрей Вербицкий"

Олег с облегчением отступил.

— Тебе помочь?

— Стой уж! Сам справлюсь. — Бер одной рукой придержал леску, второй осторожно убрал кирпичи. Затем сноровисто, опыт армейской жизни напомнил о себе, обезвредил противопехотную гранату. — Готово, — сказал он, поднимаясь и пряча гранату в карман разгрузки: пригодится еще. — Пошли.

— Ноктовизоры не помешали бы, — буркнул под нос Олег.

— Ты знаешь, где достать?

— Нет.

— Тогда нечего зря болтать. Вперед!

Теперь первым пошел Бер. Он изо всех сил пытался прощупать пространство вокруг с помощью новых способностей, вдобавок напрягал зрение, изучая темноту впереди.

Больше они не встретили никаких сюрпризов, то ли их не было, то ли просто повезло, но в конечном итоге друзья заняли намеченное место у ближайшего к частоколу дома.

Бер передал на оговоренной частоте сигнал «на позиции».

Никифоровы, опасаясь мин, передвигались ползком друг за другом. Первым, естественно, майор, за ним Эдик. Хорошо, что с электричеством огромные проблемы, имелись бы на вышках прожектора — такой номер легко не прокатил бы. Когда Никифоровы достигли стены, с облегчением прислонились спинами к преграде.

Вячеслав принюхался: пахло свежесрубленной древесиной. Он поколупал ногтем кору вкопанного бревна за спиной, поднес к носу — смолистый, кисловатый запах защекотал ноздри.

— Сосна, — пробормотал он себе под нос. — Они бы еще керосином свой палисадник облили. Придурки! Поджечь бы сейчас все. Строители хреновы!..

Минут двадцать дожидались сигнала от Бера. Наконец в наушнике щелкнуло. Все, пора! Вячеслав толкнул Эдика в плечо. Племянник молча подставил спину, на него взгромоздился Вячеслав. Эдик с трудом выпрямился, поднимая дядю вверх. Бывший майор крепким хватом уцепился за край стены и подтянулся. Голова оказалась поверх ограды, и Вячеслав внимательно окинул взглядом открывшуюся картину.

Черные силуэты деревенских построек частично перекрывали обзор. Тусклый свет из окон не разгонял уличную темноту, а облака в вышине по-прежнему прятали небесных спутников этого мира. И это было хорошо. Вячеслав подумал, что раз ему ничего практически не видно, то есть большой шанс, что их тоже никто не заметит. Никифоров подтянулся выше и перекинул ногу через край стены. Свесившись, протянул руку племяннику. Эдик подпрыгнул, руки сцепились, и, помогая себе ногами, Эдик через несколько секунд уже лежал на гребне. Неровный край стены больно уперся ему в грудь.

Не мешкая, «диверсанты» повисли на руках с внутренней стороны и спрыгнули на землю. Первый этап операции прошел успешно, теперь можно было перевести дух, осмотреться и, самое главное, определить, куда точно идти. Петрович подробно описал месторасположение деревенской усадьбы и указал на карте, где жила мать Любы. Никифоров, выбирая место проникновения, руководствовался как удаленностью от наблюдательной вышки, так и достаточно близким расположением нужного дома к частоколу.

— Нам в ту сторону, — показал рукой Вячеслав. — За этим строением нужный нам двор.

Он скорее ощутил, чем увидел, как племянник согласно кивнул.

Короткими перебежками, останавливаясь в самых затененных местах, Никифоровы достигли искомой постройки. Во дворе, почуяв чужаков, забрехала псина. Определенно, по писклявому гавку, какая-то мелкая шавка-звонок.

Вячеслав сквозь щель в заборе увидел, как вход в дом неярко озарился, скорее всего, от масляной или керосиновой лампы, и в проеме показался силуэт человека. На краткий миг высветилось его лицо — мужчина прикурил сигарету и глубоко затянулся, выпустив объемный клуб дыма.

— Заткнись, Бим, а то пристрелю! — рявкнул он на продолжающего брехать пса.

Собака не вняла предупреждению и продолжала свой концерт, к лаю добавив звон цепи, на которой сидела.

— Ну я тебе выдам по первое число, уродина!

Мужчина быстро спустился с крыльца и что-то поднял с земли. Бим, видать ученный жизнью, загремел «оковами» и, поскуливая, скрылся в будке.

— А-а, дрянь, не нравится? — Мужик запустил поднятым предметом в будку. Попал. Перепуганный пес выдал короткий скулеж и затих.

Вячеслав повернулся к племяннику:

— Смещаемся левее и тихо перелезаем.

— Понял, — так же шепотом ответил Эдик.

Через пять минут родственники сидели под окном с обратной стороны дома. Внутри шла гулянка. Эдик осторожно заглянул в окно. Чем-то обстановка напомнила ему виденный фильм про немцев. Трое полицаев жрут мутный самогон, а перепуганная крестьянка мечется у стола, пытаясь угодить «важным» постояльцам.

— Она? — поинтересовался племянник.

Вячеслав посмотрел, сравнивая женщину с фотографией, которую ему дал для опознания старый сослуживец. Ничего примечательного в женщине не было — обычная простушка примерно сорока лет. Заурядное лицо с курносым носом, близко посаженные глаза и длинные русые волосы. Таких на Руси — сотни тысяч. Не во вкусе Вячеслава. Ему больше нравились фигуристые брюнетки с искрой стервозности в глазах.

— Она, — с уверенностью подтвердил он, когда женщина повернулась к оконному проему лицом.

Люба вдруг так пристально уперлась взглядом в темноту за окном, что на какой-то миг Вячеславу почудилось, будто она видит его. Майор инстинктивно отпрянул в сторону.

— Ты чего? — насторожился Эдик.

— Ничего. Так… Показалось.

Никифоров снова осторожно заглянул в дом. Зазноба Петровича исчезла, дробышевцы продолжали выпивать и закусывать.

— Ты куда, Любаша? — послышался голос на улице.

— В туалет. Или ты, Митька, собираешься мне подол подержать? — раздалось в ответ приятное женское сопрано.

— А что? Я это с удовольствием.

— Извращенец!

Со стороны крыльца раздался мужской смех.

— Иди, а то твои дружки весь самогон без тебя выжрут.

— Нет. Я больше не хочу. Лучше здесь посижу. Ночная прохлада, хмель, красивая женщина рядом — настоящему мужчине больше ничего не нужно.

— Философ, елки-палки! А вот женщине нужно, — громче необходимого сказала Люба.

— Иди, но возвращайся. Я буду тебя ждать.

— А я не одна приду.

— А с кем?

— Как с кем? С кузнецом, конечно.

Ответ вызвал новый приступ смеха у горе-ухажера.

— Иди уж!..

— Ой, спасибо тебе, благодетель! Что бы я без тебя делала?

Закончив дурашливую перепалку с любителем свежего воздуха, Люба пересекла двор и вошла в деревянную кабинку туалета.

— Что будем делать? — спросил Эдуард. Сам он предпочел бы схватить эту Любу, ноги в руки и — домой.

Вячеслав не успел ответить. Дверь уборной приоткрылась, зазноба Петровича выскользнула наружу и крадучись направилась в сторону Никифоровых.