Читать книгу "Кольцо Атлантиды - Жюльетта Бенцони"

— И вы только сейчас забеспокоились? Вы хоть в полицию обращались?

— Естественно, но скорее для очистки совести. Сами же знаете, каковы деловые качества этой полиции.

— Могли бы мне сообщить.

— Вот я и сообщаю... хотя, не скрою, не без долгих раздумий. Во-первых, Адальбер был на вас очень зол. Во-вторых, он такое проделывает уже не впервые. Пять или шесть лет назад, когда он гостил у меня, то вот так же вечером ушел и появился только три дня спустя. Он очень раскаивался, но вид у него был такой довольный, что я даже не решился его отчитать. Правда, тогда в его исчезновении была замешана женщина...

— Почему вы думаете, что эта история не повторилась?

— Сейчас его мысли занимает лишь одна особа, и вы знаете, о ком идет речь. Будучи осведомленным о «теплоте» их отношений, я бы очень удивился, если бы узнал, что все это время он провел в ее объятиях.

— Но ведь самый лучший способ узнать — просто отправиться к ней и проверить?

Кровь бросилась в лицо Лассалю:

— Я? Чтобы я пошел в логово к этой гадюке, принцессе Шакияр? К тому же я не представляю, что Адальбер мог бы делать у нее.

— Вам же отлично известно, что возлюбленной Адальбера там уже нет, поскольку со дня похорон Ибрагим-бея она обосновалась в «Замке у реки»!

Господин Лассаль осушил стакан и скривился, как будто выпил какую-то отраву. Альдо тотчас же перевел его мимику на обычный язык:

— Но у вас не было никакого желания идти туда и проверять. Это слишком даже для женоненавистника, вам не кажется?

— Не мешало бы вам признать, что во всей этой истории есть доля и вашей вины!

— Послушайте, какой смысл нам тут препираться? Давайте я возьму это неприятное дело на себя. И сразу же поймем, там ли Адальбер.

— Но, возможно, его там удерживают насильно?

— С какой стати? В последнее время красавица Салима только и делала, что давала ему понять, чтобы он ушел с ее дороги. Решено, иду! Не беспокойтесь, — уже гораздо мягче добавил он, — я зайду к вам на обратном пути.

В несколько прыжков Альдо оказался наверху, в комнате госпожи де Соммьер, где, как и можно было ожидать, новость, сообщенная им, заставила Мари-Анжелин издать истошный крик. Да такой пронзительный, что старая дама чуть не подскочила в кресле:

— Что это с вами, План-Крепен, зачем вы так кричите? Насколько мне известно, Адальбер не умер.

— Вот именно, что вам ничего не известно! — возразила та, позабыв от волнения свое исполненное величия «мы». — Я уверена, что эта женщина очень опасна!

— Я тоже в этом уверен, но мы и не таких видали! — возразил Альдо. — Так что побегу туда не откладывая. Если вдруг не вернусь — кто знает? — предупредите об этом господина Лассаля. Даже если у вас о нем только плохие воспоминания!

Альдо уже собрался выходить, когда услышал голос Мари-Анжелин:

— Вы все еще думаете завтра уехать? Несмотря на беспокойство, он не смог сдержать улыбки:

— Ох, мадемуазель дю План-Крепен, вы никогда ни о чем не забываете! Подумайте сами, как я могу поступить!

Глава 8

Что же увидел Фредди Дакуорт...

Когда такси остановилось перед старинным замком Ибрагим-бея, Альдо попросил водителя подождать. Тот скорчил недовольную мину. С тех пор как в этих стенах было совершено ужасное злодейство, репутация старого замка сильно пошатнулась. Чтобы водитель был посговорчивее, Альдо уплатил только половину цены, сказав, что потом, если тот его дождется, заплатит вдвойне.

— А если не выйдешь?

— Тогда поедешь обратно и спросишь господина Лассаля...

— Знаю!

— Вот и хорошо. Скажешь ему, куда ты меня отвез, и он тебе заплатит столько, сколько я обещал.

На том и порешили.

Средневековая дверь замка была заперта, и Альдо пришлось несколько раз дернуть колокольчик, пока из-за приоткрытой двери не показалась голова темнокожего слуги в тюрбане. Князь протянул ему свою визитку и спросил, сможет ли его принять госпожа Хайюн. Тот с поклоном удалился, оставив его созерцать кадку с апельсиновым деревом, на которой ему пришлось коротать время в день убийства.

Долго ждать не пришлось. Прошло всего две минуты, и навстречу Альдо выплыла не чуждая театральных эффектов принцесса Шакияр в длинной тунике с многочисленными ниспадающими бусами и золотым колье с драгоценными камнями. На ее руках позванивали браслеты. Беседа не заладилась с самого начала.

— Что вам надо? — с ходу бросила она, не заботясь о правилах приличия.

Князь едва поклонился, ответив ей насмешливой улыбкой:

— Мне казалось, что я спрашивал мадемуазель Хайюн. Вы на нее ничуть не похожи.

— Она не принимает. А я здесь нахожусь для того, чтобы заботиться о ней в дни траура. Она не желает никого видеть. Что вам от нее нужно?

По всей вероятности, перед Альдо стояла женщина-дракон, не расположенная отступать ни на йоту. Он медлил с ответом, вспоминая полные горечи слова Ибрагим-бея об этой женщине, которая завлекла в свои сети единственного члена его семьи. Вот кому бы очень не понравилось, что она расположилась в его замке, как у себя дома. Вспомнив о почтенном старце, Альдо решил повременить с перепалкой:

— Я хочу, чтобы она ответила на один вопрос.

— Какой вопрос?

— Не спрашивайте меня об этом, мадам. Это касается только мадемуазель Хайюн.— Я могу передать ей и вернуться...

— Нет, мадам! Прошу простить!

Он сделал вид, что откланивается, но принцесса задержала его:

— Мне самой интересно узнать, поскольку уж вы здесь, как случилось, что вы все еще в Асуане после такого скандала с моими драгоценностями?

— Вам действительно снова хочется к этому возвращаться? — вздохнул он. — А мне казалось, что все уже сказано. Вы принимали меня за дурачка, пригласив к себе с намерением продать... или поручить перепродажу жемчугов Саладина, национального сокровища, из-за чего я мог бы оказаться в тюрьме, если бы какой-нибудь таможенник проверил мой багаж.

— Смешно! Эти бедняги глупы, как пробки!

— Надеюсь, вы не имеете в виду английских таможенников, которые... им помогают. Вот они бы меня ни за что не упустили!

— Но, в конце концов, клянусь, что эти жемчуга принадлежат мне! Могу же я, по-вашему, распоряжаться своим достоянием? Мне нужны деньги!

Альдо взглянул на нее с удивлением. Она чуть не плакала и, казалось, говорила искренне.

— Но все же вам не хотелось, чтобы об этой истории узнал король?

— Конечно! Какой мужчина согласится, чтобы продавали его подарок, сделанный им в момент любовного увлечения... даже если потом он сожалел о содеянном?