Читать книгу "Проклятая любовь лорда Байрона. Леди Каролина Лэм - Наталья Павлищева"

Байрон прожил с Августой в Лондоне почти все лето, расставаясь с ним в начале сентября, она была беременна. Пора сближаться с супругом, иначе как объяснить рождение ребенка? Оба чувствовали, что не просто переступили какую-то черту, но и впрямь совершили преступление, кем и каким будет ребенок, зарожденный в этой любви?

Он попытался изгнать запретное чувство, связавшись с леди Фрэнсис Уэбстер, сначала словно в отместку ее самоуверенному мужу, потом чтобы чем-то занять мысли и отвлечь их от Августы. Не получилось, роман с Фрэнсис Уэбстер не выдержал проверки временем, все закончилось похоже на отношения с Каролиной, Фрэнсис писала Байрону безумные письма и умоляла о встрече, но тот был холоден, как айсберг. Получив свое, он попросту потерял к женщине интерес.

А вот интерес к сестре оставался. Августа была беременна, а Ньюстед все никак не продавался! Все складывалось против его отъезда на континент, а Байрону так хотелось на Сицилию вместе с сестрой!

В январе прежний договор о продаже имения был расторгнут, хотя от задатка остались крохи и Байрон уже вовсю делал новые долги, зато появилась возможность выставить Ньюстед на продажу снова. Байрон шутил, что готов выставлять его хоть раз в месяц в случае, если задатки все время будут оставаться у него. Но этого не происходило, никто не рвался покупать Ньюстед, особенно в непогоду, поскольку даже посмотреть имение было невозможно.

Леди Мельбурн старалась не встречаться с Байроном в собственном доме, всегда была опасность случайно столкнуться с Каролиной, которая хоть и миловалась с мужем, изображая взаимную любовь, но всегда была готова к скандалу. Зато они активно переписывались и подолгу разговаривали, встретившись на каком-нибудь приеме, где не требовалось быть все время на виду.

— Подите сюда и объясните мне, что это за слухи ходят о вас!

Байрон вздохнул:

— Обо мне все время ходят разные слухи…

— Вы прекрасно понимаете, о чем я. Милорд, вы не должны допускать таких слухов, наживете себе врагов.

— А что говорят? — почти лениво поинтересовался Байрон.

— Вы собрались в Ньюстед?

— Да, я продаю имение.

— С Августой?

— Хочу, чтобы она попрощалась с родными местами.

— Байрон, вы сума сошли!

— Всего на два дня… К тому же она уже беременна.

— Уже? Значит, верно болтают, что вы…

— Леди Элизабет, неужели и вы верите слухам?

— Позвольте напомнить, что львиная их доля распускается вами же! К чему рассуждать у леди Холленд о возможной близости между братьями и сестрами?

Сумасшествие заразительно? Я полагала, что на такое способна только моя невестка, но вы перещеголяли и леди Каролину. Остановитесь, пока не поздно.

— Мы будем хорошо себя вести.

— Я не о том, а о сплетнях. Джордж, перестаньте рассуждать в салонах на тему запретной любви, это приводит к ненужным выводам, тем более для них есть все основания.

Байрон каялся, обещал молчать и вести себя хорошо, но леди Мельбурн понимала, что это все только, пока она сидит рядом. В конце концов, почему она должна спасать того, кто не слушает никаких советов?

В тот вечер леди Мельбурн долго сидела, пытаясь разложить пасьянс или просто почитать, ей не спалось. Но ничего не помогало, и карты ложились как-то не так, и прочитанное просто не воспринималось. А все Байрон…

Элизабет позвала горничную, разделась и попыталась заснуть, но сон не шел. Мысли вертелись вокруг Байрона и его сестры. Августа была дальней родственницей леди Мельбурн, она помнила эту мягкую, безвольную девушку, которая таковой и осталась, даже родив троих детей. Муж — игрок и гулена, к тому же нечестный на руку и не знающий цену деньгам, она сама словно мягкая подушка, неспособная сопротивляться: Разве такая нужна Байрону?

А какая? Такая, как Каролина, тоже не нужна. И как Джейн Оксфорд, не нужна. Постепенно леди Мельбурн пришла к удивительному выводу: лучшей супругой для Байрона могла бы стать она сама, но для этого либо ему нужно было родиться на тридцать лет раньше, либо ей на сорок позже.

Почти сразу леди Мельбурн созналась, что ни за что не вышла бы замуж за Джорджа, будь сейчас в возрасте Аннабеллы. С Байроном хорошо переписываться, какое-то время состоять в необременительной любовной связи (она согласилась с леди Оксфорд, вовремя эту связь прервавшей), но только не быть за ним замужем!

Мысли перекинулись на необходимость для Байрона жениться. Как хорошо, что у него сорвалось все с Аннабеллой. Племянница оказалась умней тетки, отказалась. Что сейчас чувствовала бы леди Мельбурн, свершись этот брак? Инцест — грех из тех, что не прощают ни люди, ни бог, неважно, в светском ли ты обществе или каком другом. Кажется, у всех народов мира это карается по крайней мере презрением.

Леди Мельбурн захлестнула досада, Байрон не только не раскаивался и не прекращал свою опасную связь, но еще и бравировал ею. По Лондону уже поползли слухи о нем и Августе. Что будет дальше?

Но как бы ни досадовала леди Мельбурн, бороться с дурным поведением поэта она не собиралась, разве только напомнить о правилах приличия или укорить за излишнюю болтовню, не больше.

За окном уже брезжил рассвет, когда леди Мельбурн решила, что слишком много внимания уделяет непослушному поэту. Дружба дружбой, но если Байрон будет продолжать компрометировать себя столь рьяно, то стоит быть более осторожной. Одно дело переписка, совсем другое — долгие беседы в салонах. Леди Мельбурн похвалила себя, что больше не приглашает Байрона в свой дом. Так лучше, на всякий случай.

Она по-прежнему любила этого молодого человека, но наживать неприятности вместе с ним вовсе не желала.

Байрон уехал в Ньюстед вместе с Августой. На два дня, которые из-за снегопадов и метелей превратились в три недели. Давненько стены старого аббатства не слышали нежного женского смеха, если вообще когда-то слышали. Августа была готова посмеяться над любой шуткой брата.

В то же время она открывала для себя брата, как человека, со всеми его недостатками и сложностями нрава и физиологии, все больше понимая, что будущей супруге Байрона будет очень трудно. Каждая ночь превращалась в кошмар не только из-за ночных видений и страхов, но и из-за ненормального питания Джорджа.

Когда-то склонный к полноте, Байрон придумал сам для себя особую диету — бисквиты и газированная вода. Непонятно почему, но столь странное питание действительно привело к похуданию, зато испортило систему пищеварения совершенно. По ночам Байрона мучила страшная жажда, он выпивал до дюжины бутылок газированной воды, потому, собственно, спать оказывалось некогда.

Стоило заснуть, как начинали мучить кошмары, а зубы так щелкали и скрежетали, что приходилось брать в рот салфетку, чтобы ненароком не откусить себе язык.

Утром следовали огромные дозы магнезии, и время до обеда из-за этого было испорчено.