Читать книгу "Пересвет. Инок-богатырь против Мамая - Виктор Поротников"

Пересвет поплотнее натянул на голову собачий треух, обменявшись молчаливым взглядом с Ослябей, лицо которого было укутано сложенной вдвое шерстяной накидкой. По глазам Осляби было видно, что ему не по душе упрямство игумена Сергия.

Единственно, в чем отец Сергий уступил митрополиту Алексею, он облачился в добротный медвежий тулуп, подаренный ему князем Дмитрием. Однако, отправившись в путь из Переяславля, игумен Сергий взял с собой и свой старый овчинный тулупчик, чтобы подарить его кому-нибудь из монахов в своей обители. Теплой зимней одежды в монастыре постоянно не хватало для его обитателей.

Сразу за косогором начинались леса хвойные и смешанные, по сторонам от дороги то возникали густые боры, пропахшие хвоей, то светлые березняки и осинники. Ветви деревьев и кустов были покрыты пушистой изморозью; в лесу царила глубокая тишина, над дорогой висела морозная дымка. Три путника в длинных шубах и теплых шапках шли в молчании по санному пути, над их заиндевевшими лицами клубился белый пар от дыхания. Шаг у игумена Сергия был не столь широк, как у Осляби и Пересвета, поэтому двум послушникам поневоле приходилось подлаживаться под темп движения идущего впереди старца. У обоих послушников за спиной висел мешок с провизией и самыми необходимыми вещами. Имелся заплечный мешок и у игумена Сергия, куда он запихал свою видавшую виды овчинную шубейку.

Находясь в пути, игумен Сергий имел привычку погружаться в глубокие размышления, которые придавали ему сил. Иногда, чтобы справиться с навалившейся усталостью, отец Сергий начинал бормотать себе под нос священные псалмы. Он привык всякое душевное расстройство и телесную немочь одолевать с помощью молитвы, ища поддержки у незримых Божественных сил.

Пройдя за день около сорока верст, игумен Сергий и его спутники добрались до села Косарихи. От этой деревни в глубь лесов пролегала дорога, постепенно переходящая в тропу, следуя по которой можно было добраться до Сергиевой обители.

Поскольку солнце уже скрылось за верхушками сосен, Сергий принял решение заночевать в Косарихе. В трех верстах от Косарихи прямо посреди лесной чащи лежало еще одно село, Горелое Болото. Изначально Сергий намеревался именно там остановиться на ночлег, но сил на дальнейший путь у него просто не осталось.

Лишь очутившись в жарко натопленной крестьянской избе, Пересвет в полной мере ощутил, как он устал и продрог. Наевшись брусничного киселя с ржаным хлебом, Пересвет вступил в беседу с угощавшей его хозяйкой, выспрашивая у нее про смерда Рутына и его жену Авдотью. Мол, племянница Авдотьи, живущая в Переяславле, попросила его передать весточку здешней ее родне. Оказалось, что изба Рутына стоит у самой деревенской околицы. В то время как игумен Сергий и Ослябя улеглись спать возле печи за занавеской, Пересвет живенько собрался и отправился в гости к Рутыну и Авдотье. Еще в Переяславле Пересвет условился с Шугой, что сведет знакомство с ее родственниками в Косарихе. Это было нужно Пересвету для будущих свиданий с Шугой в этой деревне.

* * *

Утром Ослябя, едва растолкав Пересвета, с беспокойством сообщил ему, что у отца Сергия жар и кашель, но он намерен продолжить путь к обители.

— К тому же стужа крепчает, как назло, — добавил Ослябя.

— Нужно уговорить игумена остаться на день-другой в Косарихе, — сказал Пересвет.

Однако никакие уговоры на Сергия не подействовали. Выпив горячей воды с медом и помолившись на образок Богоматери, игумен отправился в дорогу. Он лишь позволил Ослябе забрать у него заплечный мешок со старой шубой.

Смерды и их жены сбежались, чтобы посмотреть на святого старца, невзирая на ранний час и лютый холод. Сергий хоть и сильно недомогал, но без раздражения в голосе благословил каждого, кто подходил к нему. Пересвет подивился такому долготерпению и человеколюбию игумена.

Если до Горелого Болота Сергий дошел довольно бодрым шагом, то, оказавшись на лесной тропе, он вдруг начал быстро слабеть. Его шатало из стороны в сторону, поэтому Пересвету приходилось поддерживать старца за руку.

Мороз стоял такой, что в лесу трещали деревья.

Пересвет не успевал отогревать рукавицей замерзшие нос и щеки, ему хотелось прибавить шагу, чтобы согреть озябшие пальцы ног, но идти быстрее он не мог. Игумен Сергий и без того с трудом переставлял ноги, опираясь на него.

В дремучем ельнике за тремя уставшими путниками увязалась стая волков.

Видя беспокойство своих послушников, у которых не было с собой никакого оружия, отец Сергий молвил им, мол, молитва и сила крестная защитят их от дикого зверя и от лихого человека. Верный своему жизненному правилу, игумен Сергий слабым хриплым голосом принялся повторять заученный наизусть псалом святого Иоанна Лествичника как верное средство от страха и избавления от любой опасности.

Слушая монотонное бормотание игумена Сергия, Пересвет устало брел по колено в снегу рядом с узкой тропой, по которой шел старец. Одной рукой Сергий опирался на посох, другой — на локоть Пересвета. Ослябя, идущий позади Сергия, то и дело оглядывался назад, ощущая холод между лопатками. Волчья стая следовала за людьми, растянувшись длинной вереницей на тропинке. Матерый вожак тыкался узкой длинной мордой в человеческие следы, то навостряя, то прижимая к голове свои острые короткие уши. Когда Ослябя оборачивался, то его глаза, обрамленные белыми заиндевелыми ресницами, всякий раз встречались с песочно-зелеными внимательными глазами лесного хищника.

Волки сопровождали людей почти до самого монастыря, лишь когда потянуло дымом из монастырских печей, звери отстали, затерявшись в лесу.

В тесную бревенчатую келью Пересвет и Ослябя внесли игумена Сергия на руках, ибо он упал без сознания у самых ворот обители.

Монахи немедленно сбежались к постели занемогшего Сергия, объятые смятением и тревогой. Послали за иеродьяконом Симоном, сведущим во врачевании. Пришел и властный Стефан, старший брат Сергия, имевший в обители должность эпитирита, то есть инока-надзирателя. Стефан сердито погрозил Ослябе и Пересвету кулаком, не промолвив ни слова, но по его глазам было видно, что он негодует на них за то, что они не убедили игумена переждать холода в Переяславле.

Пересвет хотел было ответить Стефану, мол, упрямство его брата сильнее любых уговоров, но Ослябя не позволил ему этого, уведя его прочь. «Не вноси склоки и раздоры в сии мирные стены, брат», — шепнул Ослябя Пересвету.

Глава третья

Вести из Брянска

В марте этого же года в Переяславле-Залесском состоялся еще один княжеский съезд. Оба Дмитрия, московский и суздальский, подтвердили свою решимость вместе бороться с Ордой.

Не остался в стороне от этого события и митрополит Алексей.

Не забыли князья и про игумена Сергия, прислав в его обитель гонца с извещением о времени и месте нового княжеского съезда. Однако сраженный сильной хворью Сергий не смог прибыть в Переяславль. Был он в ту пору совсем плох, так что монахи втихомолку поговаривали, мол, захиреет их обитель без Сергия, ибо лишь из-за его подвижничества и святости этот лесной монастырь пользуется славой у народа и сильных мира сего.