Читать книгу "Картежник - Святослав Логинов"

— Ну, положим, выручу я вас, — упорствовал Казин, — а мне-то что за это будет? Халявы небось всем охота, так на халяву и уксус сладкий, тот, в котором маринуют!

— Если вы подарите нам хотя бы самую завалящую звезду, — торжественно отчеканил разумный оомицет, — микадо микологических миров дарует вам звание почетного гражданина.

— Гражданство ваше или галактическое? — предусмотрительно уточнил Казин.

— Ясен пень, галактическое, — подтвердил стоящий рядом опенок.

— И что оно дает по сравнению с простым гражданством?

— Звание почетного гражданина — наследственное. Все ваши потомки тоже будут галактическими гражданами.

— Если я хоть что-то понимаю в политике, — заметила Жаклин Шамо, — то в скором времени вас, Олег, нарекут «Отцом народов».

— Я, положим, и сам по себе отцом могу быть, — Олег Казин бросил многозначительный взгляд на француженку, затем повернулся к грибу и резко спросил:

— Что у вас в системе осталось незаложенного?

— Четыре планетоида и газовый гигант, — убито признался мухомор.

— Не густо. Впрочем, на пару ставок хватит. Давай сюда твои планетоиды.

Поедем зарабатывать вам звезду, а мне — почетное гражданство.

Над темным миром бубновым тузом восходило солнце надежды.

ВОКРУГ ГЕКУБЫ

Создание художественного произведения сродни ловле рыбы: чем крупнее ожидается добыча, тем глубже следует забрасывать крючок. Но многое должен иметь в виду самонадеянный рыболов, дабы не вытащить из заповедных глубин свой же собственный стоптанный башмак.

Николя Пфальц — придворный историограф.

Глава 1

Абордаж

Приказ, полученный по спецсвязи, следует немедленно выполнять, в какой бы странной форме он ни был отдан. Поэтому Дин Крыжовский сначала включил торможение и только потом, обернувшись к экипажу, изумленно протянул:

— Это надо же так придумать! Такое и на лукойере не вдруг запрограммируешь. Стойко, мальчик, скажи, мне не померещилось? Нас действительно собираются атаковать?

Стойко Бруч вместо ответа включил только что сделанную запись, и в кабине вновь зазвучал красивый, богатый глубокими контральтовыми переливами женский голос:

— Эй, на звездоходе! Приказываю немедленно остановиться, иначе будете уничтожены!

— Может быть, впереди опасность? — предположил Стойко.

— Тогда зачем нас атаковать?

— Должно быть, мы вошли в запретную зону, — голосом известного диктора сказал Ангам Жиа-хп. — Например, впереди энергетические установки орбитальных детских садов. В случае катастрофы дети могут остаться без света и воздуха, поэтому целесообразней уничтожить только нас.

— Да не может этого быть! Какие детские сады в этой части Галактики? — математик Лира Офирель взвилась из кресла, но тут же, беспомощно расслабившись, опустилась назад. — И неужели вы думаете, что я могла направить звездоход на детей?

— Вы знаете, Лира, — красиво продолжал Ангам Жиа-хп, — счетные муравьи корабельного Мозга избаловались свыше меры. Точность расчетов снизилась. В Мозг необходимо подсаживать новую матку.

— Все равно, не может быть, — прошептала Лира Офирель. — Я проверяла расчет, — она запнулась и, покраснев, прибавила совсем тихо: — На арифмометре…

Никто не отреагировал на ее признание. В рубке наступила тишина, только пятнышко времяуказателя с легким шелестом прыгало по сегментам кольцевых часов. Галактический звездоход «Конан Дойл» шел в режиме аварийного торможения. Потом тишину нарушил громкий квакающий звук — радиостанция звездохода принимала еще одну передачу.

— Молодцы, ребятки! — раздался из передатчика знакомый голос. — Трусоваты слегка, но на вашем языке это называется благоразумием. Лучше быть благоразумным, чем мертвым, не так ли? Открывайте люки, будем брать вас на абордаж.

— Ничего не понимаю, — признался Дин Крыжовский.

— Абордаж — атака судна с воды, осуществляемая с помощью крючьев и пиратов, — пояснил Ангам Жиа-хп.

— Сам знаю! — огрызнулся Крыжовский. — Не забывайте, что именно я приучил вас всех к старинным романам. Но кто мне ответит, как взять на абордаж современный звездоход и кому это нужно?

— Это нужно мне… — ласково пропела невидимая дама.

— Да кто ты, черт побери? — рявкнул Крыжовский, с досады переходя на архаический лексикон своих любимых приключенческих романов.

Досада, впрочем, не помешала ему включить пеленгатор, и тот шустро задвигался, широко расставив усики антенн и тускло мерцая фасеточными глазами.

— Я — Ида Клэр, космическая воительница! — сообщил динамик.

— Вот это да!.. — Стойко даже не пытался замаскировать восхищение.

Пеленгатор бешено вертелся, не понимая, откуда идет передача. Усики антенн метались из стороны в сторону, наконец один из них попал в жвалы, пеленгатор мгновенно откусил его, громко застрекотал и, разрывая нейронные связи, прыгнул через рубку. Вскоре он уже висел под потолком, запутавшись в сетке эмоционального детектора. Детектор, предчувствуя внеочередную кормежку, весело бежал к нему из своего угла.

Неудача обескуражила экипаж «Конан Дойла», так что трое землян и один дуэнец ничего более не предпринимали, пока звездоход не погасил скорость. Тогда капитан включил экран кругового обзора.

То, что увидели потрясенные звездоходчики, требует для описания изрядное количество бумаги и авторучки куда более изощренной в хитростях словоплетения, нежели наша. Но так как читатель имеет право знать, что увидели потрясенные звездоходчики, то описание, хотя бы краткое, все же придется дать.

Бок о бок с «Конан Дойлом» стояла пиратская шхуна.

Косые паруса бессильно никли в почти идеальном вакууме свежевытраленного пространства, флаг со стилизованным черепом болтался мятой тряпкой, зато водоросли, налипшие на сухое днище, развевались, как прическа медузы. Позеленевшие пушки разевали в сторону звездохода круглые рты, и свет далеких звезд безропотно гас в ржавчине, будучи не в силах найти на судне хотя бы одну надраенную деталь, чтобы отразиться от нее веселой искрой.

Команда кошмарного судна была здесь же. Невероятного вида головорезы разгуливали по палубе, прямо в безвоздушном пространстве, грязные, оборванные, одетые в трепанные кафтаны, камзолы и тельняшки, твердо ступая на заплеванные доски подкованными подошвами башмаков и ботфортов. Их засаленные волосы, скрученные в неопрятные косицы, торчали в самых неожиданных направлениях, и лишь это указывало, что вокруг царствует невесомость.

Бандиты были сверх меры вооружены всеми видами колющих и режущих предметов. Встречались и огнестрельные орудия.

— Пищали, аркебузы, мушкеты… — забормотал Стойко Бруч, бывший большим знатоком военной археологии.