Читать книгу "Удар милосердия - Наталья Резанова"

– Выходить, его поспешность виной тому, что в простонародье по сию пору Вальграма считают героем и заступником, а Мьюринга – злодеем. Я сам слышал подобные разговоры.

– Простонародье! – краткая реплика Фредегара была красноречивей длиннейших элоквенций.

– И не совпадение ли – укрепления порта Вальграм теперь отстраивает Кайрел Рондинг… Прости, я отвлекся. Ты что-то начинал насчет доктора… как его…

– Лозоик. Он тогда был посредником на переговорах между принцем, Мьюрингом и герцогом. И, несмотря на то, что был занят столь ответственным поручением, нашел время, чтобы написать для меня рекомендательное письмо к секретарю архиепископа Сагиттария. И по приезде в Эрденон я нашел у него приют… а потом был представлен его светлости… но я уже рассказывал об этом.

– Верно. А Мьюринг, стало быть, умер. Кстати, а сколько ему было лет?

– Не то под тридцать, не то за тридцать, я точно не помню.

– А отчего он умер?

– Да заболел, и все… Зачем ты спрашиваешь?

– Я лекарь. Мне следует знать, чем хворают люди… и от чего умирают.

Но магистр о смерти ни говорить, ни слушать не желал.

– Однако, вернемся к доктору Лозоику. Я предполагал, что после победы он останется при сиятельном своем покровителе. Это естественно – он оказал принцу столько услуг, и тот его весьма жаловал. Но впоследствии я узнал, что доктор выбрал академическую стезю, и преподает сейчас в Тримейнском университете. Мне для подобного недостает силы характера. Увы! В Эрденоне у меня нет научных противников, но и соратников тоже нет.

Фредегар вернулся к излюбленной теме – своей тяжкой доле. Зная, что рассуждать о сем предмете магистр может до бесконечности, Джаред совсем перестал слушать. У него было ощущение, что он услышал нечто важное. Может быть то, зачем он явился в герцогство Эрдское. А своим ощущениям он привык доверять. Но что именно? То, что относилось к Вальграму и Мьюрингу, он, в общем, знал и раньше. Неужто дело в том тримейнском юристе? Но тогда при чем здесь Кайрел? Возможно, они как-то связаны… В университете Кайрел не учился, это Джаред из общения с ним знал точно. Да и невместно человеку высокого рода протирать штаны на университетских скамьях… Но они могут позволить себе нанять учителей. И Кайрел для военного неплохо знает законы. С другой стороны при его нынешней должности он обязан их знать…

Размышления Джареда прервали Диниш, Матфре и Дагмар. Глава труппы о чем-то спорил с помощником, Дагмар, по обыкновению, помалкивала.

– А если нам вломят? – озабоченно спросил Матфре.

– С чего бы вдруг?

– А не вдруг! Вот скажи, – обратился он к Джареду, и в упор не видя сидящего рядом Фредегара, – лекарю, который состоит, к примеру, при короле, простонародье лечить запрещается?

– Верно. Иначе он лишится места.

– А то и головы!

– Насчет головы не слышал, – сказал Джаред. – Врать не буду.

– Ну хорошо, то есть плохо. Мы увеселяем его светлость – и притом работаем для каких-то мясников! Попрут нас после того из дворца в три шеи, и ладно еще, если горячих не всыплют.

– Во-первых, не так часто мы его светлость увеселяем. А во-вторых, не улавливаешь ты, Матфре, духа времени. Гильдиям и цехам нынче герцог покровительствует. И в том, чтоб представлять для них, поношения нет.

– О чем вообще речь? – осведомился Джаред.

– Приходил, пока мы обедали, старшина гильдии мясников. У них праздник в день святого Мартина. Будет шествие, ряжения всяческие. Потом они быка выставляют городу. Представляешь – гоняют его по улицам и каждый горожанин, взявши дубинку, может бычару бить. Пока не забьют совсем. А после жарят.

– Милый обычай.

– Какой есть. И они всегда нанимают актеров, чтоб представляли для города – в их честь. Гильдия мясников – одна из самых богатых. И теперь они хотят нанять тех комедиантов, что выступают при дворе. так им чести больше будет. И готовы за это платить.

– До дня святого Мартина почти два месяца…

– А мясники – люди основательные. Заранее обращаются, чтоб других найти, если мы откажемся. А Матфре бухтит… договор срывает. И ведь будут еще праздники других гильдий. И церковные! И, как ее светлость, даст Бог, счастливо разродится, тоже будут увеселения. А уж на святках-то как мы развернемся! Нет, в Эрденоне, кабы не зимы эти омерзительные, жить очень даже можно. Кстати, – Диниш уронил, наконец, взгляд на Фредегара, – нам может понадобиться что-то новенькое. Магистр, вы никогда не думали о том, чтоб сочинить миракль, пастораль или что-нибудь в этом духе?

Фредегар сделался весь негодование. Даже стоя, он был бы по плечо комедианту, сейчас же Диниш и вовсе возвышался над ним. Поэтому ученый муж напыжился, как умел.

– Я – служитель истины, и не унижаюсь до вымыслов, которые тешат грубую толпу!

– И очень зря, – сказал Диниш голосом мягким и проникновенным, каким обычно вещал с подмостков.

Фредегара аж передернуло. Он покосился на Джареда, ожидая поддержки. Не дождался. Поднялся на ноги и гордо сказал:

– До свиданья, ученый собрат. надеюсь в другой раз застать тебя в более достойном обществе.

– Смешной он, право, – молвил Диниш вслед удалявшемуся магистру. – Надо будет изобразить такого в фарсе. Мы тут к одному торговцу собрались. Такая история: бывает, знатный господин по завещанию платья свои слугам отпишет, а им носить нельзя, закон не позволяет. Вот они этому торговцу и сбывают… Хотим посмотреть, не найдется ли нам что подходящее для представлений. Ты идешь? – обратился он к Дагмар.

– Нет, пожалуй. Сами разберетесь.

– Ну, как хочешь. Лекарь, присматривай тут за моей женой, чтоб она глупостей не натворила. – Посмеиваясь, Диниш в сопровождении Матфре двинулся прочь. Дагмар и Джаред остались вдвоем. И окна гостиницы жадно смотрели на них, и двери скалились. Во всяком случае, так казалось Джареду.

Дагмар была в том же ветхом платье, в каком танцевала час назад, разве что башмаки обула. Прямо поверх обмоток. Наверное, не было на свете женщины, которую так мало волновало бы, как она выглядит.

Потому что ей это не надо.

Почему он не в силах объясниться с ней? Не мальчик ведь. Да и она не наивная девица, не понимающая, чего хотят от нее мужчины, и что ей самой от мужчин нужно. У этих людей, изрядно битых жизнью, все просто. И только он сам все запутывает.

– Дагмар, – сказал он, – откуда ты родом?

Ну вот. Хуже было бы только «как ты думаешь, будет ли сегодня дождь?»

– А какая разница?

– Понимаешь, Диниш вроде бы говорил, что ты из Эрда. И я тоже из Эрда, из Нантгалимского края. Хотел узнать…

– Ты из Эрда, тебя зовут Джаред, ты лекарь, и, наверное хороший человек. А я никто, и звать никак, – она произнесла это без вызова и самоуничижения, но под взглядом ее светлых глаз Джареду стало не по себе. Будто бы она, нимало не вникая, знает о нем все. А он о ней – ничего.