Читать книгу "Фельдъегерь. Книга 2. Рыцарь - Юрий Корчевский"

– Вот туда и надо нанести первый удар, хана убить. Просто так ханами не становятся, он отпор наладить сможет. Первым делом – он и его приближённые, а затем уже – по стану. Рубить всё, что шевелится, не давать спуску.

– Ясно.

Задуманное предприятие было серьёзным. Обычно такие не один день разрабатывали, но сейчас всё проводилось в спешке – поутру ситуация может измениться.

Разговор подошёл к главному, но никто не решался начать первым. Князь кашлянул:

– Ну а с Итларем что делать будем?

– Как со станом разберёмся, двор Ратибора окружить, а избу с ханом сжечь! – предложил Словята.

– Да ты что, боярин! Дома вокруг деревянные. Не смотри, что зима, – полыхнёт на весь город. Не пойдёт!

– Тогда в честном бою сразимся, – подал голос Ратибор.

– Часть гридей в бою с половцами в их стане поляжет. При хане воины опытные, знаешь, какие потери будут? А у меня каждый дружинник на счету!

– Отравить если? – предложил Словята.

– У тебя зелье есть? – переспросил его князь.

Боярин только развёл руками.

– А что же ты предлагаешь тогда?

– Я придумал! – вмешался в их разговор Ратибор.

– Ну-ка, ну-ка – послушаем.

– Пригласить их, хана с его людьми, утром на завтрак, скажем – в избу, где Ольбег сейчас проживается. Как все усядутся, двери подпереть дрекольем и через окна из луков пострелять.

– Окна маленькие, всех не достанешь.

– Тогда хитрее сделать. Доски на чердаке подпилить, но не до конца – вроде лаза получится. Как хан с воинами откушать сядут, лаз выломать, и сверху из луков их пострелять. Ты помнишь, князь, как хан и воины его въезжали? Сабли и ножи у всех, а луков и щитов нет. Два лучника сверху всех и положат.

– Хм, пожалуй, может получиться. И ещё избу протопить как следует, – предложил воевода.

– Ох и хитёр ты! – удивился боярин. – Они от жары всё снимут, даже кольчуги и поддоспешники – не верю, что они без них. Хан – не простой воин, наверняка в броне, пусть и трофейной.

– План неплохой. Кому поручим?

– А вот пусть рыцарь с торками и исполняет. Их изба, они там всё знают. А торки лучники отменные.

– Всё, так и делаем, – твёрдо сказал князь. – Ратибор, сними рыцаря с торками от избы хана, всё равно они спать улеглись. Слушать там нечего, пусть гриди избу готовить будут, стрелы на чердаке сложат. Я холопам распоряжусь, чтобы избу натопили, как в бане, да еды для поганых спозаранку приготовили. А дальше дело за тобой, Словята. Сможешь сына освободить – должник я твой. Только в долгу оставаться не привык. А потом уже Ратибор в бой вступит. До утра времени немного, заболтались мы, а между тем полночь уже. Бог в помощь!

Князь встал, Словята и Ратибор пошли исполнять первую часть плана. Личная дружина у Словяты на загляденье, воины – как на подбор.

Князь накинул чёрный шерстяной плащ и поднялся на стену – он сам хотел видеть, как всё пройдёт. Да и как можно в тереме сидеть, когда столь важные дела сейчас начнутся?

Алексей планов князя и бояр не знал, но всеми своими потрохами, интуицией чувствовал, что затевается нечто. Сначала Ратибор появился, Ольбега увёл, что-то шепча ему на ухо. Затем воевода появился снова, палец к губам приложил, рукой призывно махнул. Алексея с торками в их избу увлёк, план рассказал.

Придумке Алексей изумился, но, вникнув в детали, понял, что план вполне осуществим.

– Пилу только где взять?

– Ровно не знаешь! У плотника. Только потом при свече пол в избе осмотри, чтобы нигде опилок не было, не то хан догадается. И стрел побольше принесите, не жалейте их на поганых.

Торки согласно кивнули. Половцев они ненавидели не меньше, чем русские. А теперь появилась возможность поквитаться – да с кем? С самим ханом Итларем и его приближёнными. У них глаза от такой перспективы загорелись.

Уходя, Ратибор подозвал к себе Алексея:

– Дело важное доверяю. Смотри, не подведи, иначе у нас потери большие будут. Торков от себя не отпускай и ни с кем разговаривать не давай.

– Не беспокойся, воевода, всё сделаю.

Не успел Ратибор спешно уйти, как Алексей принялся за дело – впереди предстояла беспокойная ночь.

Тем временем дружинники Словяты по одному выходили из лагеря, выводя в поводу лошадей.

Боярин подошёл к караульному на башне:

– Что в стане половецком?

– Тихо, спят. Но дозорные на конях лагерь объезжают.

Отойдя немного от лагеря, дружинники вскочили на коней и дальше ехали уже открыто, не таясь.

Их увидели, и к ним направились верховые. Словята кафтан боярский да шапку бобровую в тереме у князя оставил, а поверх кольчуги простую шерстяную рубаху натянул.

Когда караул половецкий вплотную подъехал, старший из половцев спросил:

– Кто такие?

– К хану Китану от хана Итларя.

– Зачем?

– Ах ты, собака! Ты себя считаешь равным ханам? И тебе следует передать слова ханские? Ты разве хан?

Боярин ударил половца плёткой по лицу. Тот вскрикнул и закрыл глаза рукой, из-под пальцев зазмеилась кровь. Остальные караульные в страхе отшатнулись. Хан ведь и осерчать может, если узнает о ненужном любопытстве караульного.

Дальше они ехали беспрепятственно.

У самого стана разделились. Десяток гридней по взмаху руки боярина ушёл в сторону, к шатру, в котором сидел заложником сын Владимира Мономаха. Теперь впереди ехал Ольбег.

Не доезжая немного до шатра, дружинники спешились, и вперёд ушли люди Словяты. Ольбег уже рвался идти за ними, однако старший из гридей киевских его остановил:

– Сами справятся, не впервой.

И в самом деле, не прошло и четверти часа, как из темноты, беззвучно, как привидение, появился гридь.

– Всё свободно, идём.

Ольбег со старшим дружинником подошёл к входу в шатёр. Обе половины войлока, закрывавшие вход, были завязаны шнурами.

– Эй, гриди! Это я, Ольбег! – прошептал сын воеводы.

За войлоком послышалось движение, две верхние завязки развязались, поверх них высунулось усатое лицо и удивилось:

– На самом деле Ольбег…

– Тс! Тихо! Развяжи полог, войти надобно. Со мной воины киевские.

Воин быстро развязал завязки, откинул полог:

– Заходите.

Ольбег и десяток дружинников Словяты проскользнули внутрь.

Шатёр изнутри был освещён масляными плошками. Передняя часть, где находились воины, была отделена от остальной войлочной перегородкой.

– Пусть прислуга одевает княжича. Только ради всего святого – быстро и тихо, надо в город идти.