Читать книгу "Контракт - Светлана Храмова"

Лицо Мити побелело, он по инерции продолжал поклоны, потом застыл, неотрывно глядя на возившихся с роялем оркестрантов. Илона стремительно поднялась на сцену, подбежала к нему, с деловито непроницаемым лицом увлекла за собой, увела за кулисы.

— Илона, спасибо. Я очень устал. — Он почти плакал, Илона вытащила из кармана темные очки, надела их ему на нос. Огромные очки, унисекс. — Я люблю тебя.

— Я тебя тоже. Ты играл гениально. Я рыдала во время медленной части. Публика в восторге. Все кончилось хорошо, слава богу. Рояль не свалился раньше, безобразие, они должны были все триста раз проверить.

— У меня было странное предчувствие. Ночью мучили повторяющиеся кошмары, я постоянно видел падающий рояль, почти не спал. Хочу быстрее вернуться в гостиницу.

— Именно это ты сейчас и сделаешь. Только постарайся идти бодро и улыбаться журналистам. Я отвечу на пару вопросов, чтобы тебя оставили в покое.

Илона повернулась к появляющимся на пути первым репортерам и заявила:

— Финальное выступление Дмитрия Вележева закончено. По-видимому, сейчас объявят технический перерыв, но до оглашения результатов голосования жюри Дмитрий никаких интервью давать не будет. Вы сами понимаете, это было бы неэтично. Вележеву нужно отдохнуть, это естественно. Завтра мы ответим всем желающим. Спасибо поклонникам пианиста, спасибо журналистам, до завтра, господа! — Илона с этой речью практически довела Митю до дверей, затем почти втолкнула в машину Майкла и уселась рядом.

— Майкл, привет, дорогой! Срочно в отель, пожалуйста! Срочно и очень быстро! — Она еще раз улыбнулась из окна, и тонированное стекло стало медленно подниматься.

Митя благодарно взял ее за руку и слегка улыбнулся:

— Спасибо тебе. Если б ты знала, как я устал. И еще — соскучился. — Но говорил он отстраненно и очень тихо, в голосе безразличие. — Тебя ведь так мало все это время, виделись урывками.

— Даже когда виделись, ты будто мимо глядел. — Упрек непроизвольно наружу вырвался, Илона смутилась. — Сумасшедшее время. Но теперь все кончилось, ты выдержал гонку. Финита. Завтра поздравим тебя как победителя.

— Не загадывай. Еще столько сюрпризов впереди.

— Главный сюрприз состоялся. Думаю, ты даже не понял до конца, что у тебя контракт с ведущей продюсерской компанией. В конкурсах участвуют именно ради того, чтобы потом играть, концертировать. Чтобы встреча с продюсером произошла. Это уже случилось. Это победа!

— Целиком твоя заслуга.

— Думаешь, если бы ты не заинтересовал Питера Уэйля, он бы предложил сотрудничество? Да никогда в жизни. Питер человек дела прежде всего. Вы с ним подружитесь, вот увидишь.

Машина подъехала к отелю. Они вышли, поднялись по изогнутой лестнице, попросив по дороге чаю. «И шампанского», — добавила Илона.

Иоганн кивнул понимающе, а через пять минут уже входил в номер с темнеющей запотевшим стеклом бутылкой, обернутой белым полотном салфетки, бутылка торчала из серебряного ведерка, все как полагается. На небольшом подносе Иоганн с шиком удерживал специальные бокалы.

— Чай будет готов через несколько минут. Как ваши успехи, месье?

— Все в порядке. Месье нуждается в отдыхе, но вначале мы радостно отметим окончание праздника. Или его начало. И принесите третий бокал. — Улыбка у Илоны обворожительная.

Когда Иоганн осторожно открыл дверь, стараясь не уронить чайный поднос — белый чайник, белые чашки, не забыл и лебединой вытянутости бокал тонкого стекла — Илона уже сноровисто, как заправский официант, открыла бутылку и пена с шипением выползала на волю.

Иоганн наполнил бокалы, Илона неожиданно зычным голосом воскликнула:

— За будущего лауреата Дмитрия Вележева!

Бокалы прозвенели, соприкоснувшись, втроем они выпили до дна.

Митя расчувствовался, вспомнив о ночных метаниях:

— Иоганн, я так признателен за помощь! В моем успехе, независимо от того, признают ли меня лучшим, есть и ваша заслуга, спасибо!

Дежурный смутился, посмотрел на Митю и признался:

— Да мы все, задержавшиеся в почти закрытом отеле, — ваши поклонники. Плакали, слушая вас. А это, знаете ли…

— Да вы просто музыку в таком количестве никогда раньше не слушали, а тут поневоле приходилось, — не преминула поддеть его Илона.

— Ничего, вытерпели. С наслаждением. — Он потоптался немного, после шампанского тянуло поговорить, но вроде и добавить нечего. Иоганн озабоченно подхватился: — Ну, оставайтесь, пойду я к себе. Мне еще уборкой отеля заниматься, дело непростое.

Он вышел, закрывая ладонью расползающийся в горделивой улыбке рот. Хорошо, когда ночные экскурсии так красиво заканчиваются. Выдающийся постоялец. Расставаться будет грустно. Он чувствовал себя с лихвой вознагражденным. Да и большое ли дело — ночью помог, служба у него, спать не положено.

Илона ворковала ласково, убаюкивая, успокаивая. Никогда раньше не думала, что умеет. А умеет ведь.

— Митя, у тебя вид как у сдувшегося воздушного шара. — Она расстелила ему постель, поправила подушку. — Ложись, я шторы опущу, чтобы свет не мешал.

— Я засну и при свете. Рояль меня пощадил, и моя любимая со мной. Моя любимая. — Он потянулся к Илоне, они шумно обрушились на постель, потеряв равновесие. Ладонями он скользил по ее животу, оголившемуся под блузкой. Илона не пыталась отстраниться. Покорно закрывая глаза, она снова видела его на сцене, потом взмах дирижерской палочки, падающий рояль, всеобщий переполох…

Они судорожно раздевали друг друга, оба пытались в глубины сознания запрятать воспоминания последних дней, у каждого свои, у каждого мучительные. И, наконец, они снова стали единой душой, звуком — и снова будто впервые, Илона удивительным образом не помнила ни тихих свиданий с Митей, ни фейерверков вспыхнувшего романа с Питером, есть такая форма бодрствования — активные непрекращающиеся действия в состоянии полного забытья. «Я люблю тебя!» — выдохнули оба одновременно, в замирающем биении последних содроганий они вытянулись, рук не разъединив, губ не отняв.

Илона уснула тревожно, ненадолго, вскоре открыла глаза — и поняла, что Митя забылся крепко и беспробудно. Она потихоньку высвободилась, он даже не шелохнулся. Митя казался впавшим в долгое беспамятство, счастье, если сон не летаргический. Только теперь она поняла, какие адские тиски давили на него все это время и наконец разжались. «У него и впрямь сильная воля. Умеет подчинить себя и, наверное, не только себя. Меня тоже — явно. Да и публику — легко!» Как ни странно, осознание этого факта наполнило ее восторженной гордостью.

Илона поправила его одеяло, нащупала свои вещи, разбросанные тут и там, наскоро оделась, проверила сумку и опустила светонепроницаемые шторы.

Вышла из номера, проходя мимо Иоганна, наказала не будить Митю ни к обеду, ни к ужину.

— Если сам не позовет — не тревожьте. Митя очень устал. Ему необходимо спать как можно дольше. Проспит до завтрашнего утра — прекрасно. Утром я ему позвоню. Отдыхайте.