Читать книгу "Кровь на палубе - Иван Любенко"

Но главной задачей Ламбро оставалось формирование корсарской флотилии. Для этого ему предстояло проделать длинный путь через Вену в Триест, где на деньги, полученные от русского консула, он должен быть купить корабль. Вооружив его и набрав команду, надлежало отправиться на острова Греческого архипелага, с тем чтобы, захватывая фелюги, чектырме и шебеки противника, сформировать из трофейных судов боеспособное соединение, которое должно было парализовать гражданский флот султана. Теперь же, после вступления Австро-Венгрии в войну, следовать этому плану было намного легче. Даже нейтральная Венеция и та оказывала русским всяческую помощь, продавая пушки, ядра и порох.

Приближаясь к ставшему уже родным острову на новом 28-пушечном паруснике «Северная Минерва», Ламбро было невдомек, что часть поставленной ему князем Потемкиным задачи уже была выполнена. И все это благодаря новому помощнику. К концу марта 1788 года Капитон Русанов сумел увеличить общее количество корсарских кораблей до восьми единиц.

Вскоре друзья встретились, но уже не в горной пещере, а в кают-компании трехмачтового корабля. Довольный победами русского капитана, Ламбро тут же преподнес соратнику подарок – новый секстант с необходимыми для расчета таблицами. Но Капитон, заметив на приборе дарственную надпись, предназначавшуюся Качиони, растерялся:

– Послушай, Ламбро, я не могу принять данную тебе награду…

– Да, здесь и правда написано: «Секунд-майору русской армии Ламбро Качиони от генерал-фледмаршала, светлейшего князя Потемкина-Таврического», но ведь откуда они там, в Херсоне, могли знать, что сын казачьего старшины из далекого Ставрополиса воюет под Андреевским флагом на островах, издавна населенных греками? Кому известно, что ты уже захватил шесть турецких судов и сжег 40-пушечный фрегат? Кто знает, что всего за несколько месяцев берег острова превращен в неприступный форт, а лоцманом у тебя любимый всеми Мальчик?

– Я сам диву даюсь, как это Капитон сумел научить дельфина так безошибочно определять наши корабли и заводить их в бухту, – восхищенно проговорил Макфейн.

– В этом, друзья, нет ничего удивительного, – потупил взгляд моряк, – просто во время прохождения фиордов я каждый раз бросал ему с палубы мелкую рыбешку. Вот он и привык ко мне… К тому же он уже совсем и не Мальчик…

– Нешто кралю завел? – взмахнул руками Качиони.

Капитон посветлел лицом и поведал:

– Как-то вышел я к морю на зорьке поплавать. Не успел я и десяти саженей проплыть, как смотрю, Мальчик показался, да не один. Ну, покричал он, хвостом похлопал – это уж как водится – и подплыл ко мне. Глажу его по спинке, по мордочке, точно собачонку, а он от удовольствия покрякивает. А суженая его все поодаль держится. Оно и понятно – боится. Но скоро и она к нам присоединилась. Ой, что тут началось! Не поверите! Эта парочка вокруг меня такой хоровод завела! Словно дети малые резвились.

– А как звать ее?

Русанов пожал плечами и растерянно ответил:

– Девочка…

– Да, с фантазией, я вижу, у нас не богато, – Ламбро дружески потрепал Капитона по плечу. – А впрочем, пусть будет Девочка – какая разница? Главное – у нас есть лоцман, который никогда не ошибается! А чья в этом заслуга? Как думаешь, Джон? – Качиони весело подмигнул Макфейну.

– Знамо дело, – улыбнулся англичанин.

– Вот я и говорю, забирай секстант и не смей прекословить командиру, – грек шутливо погрозил пальцем.

– Спасибо, Ламбро. Да ведь только мне с этой штуковиной еще не приходилось справляться. Я все больше с астролябией привык…

– А это ничего. Я тебя научу. Здесь все много проще. Только вот ронять его нельзя – врать начнет. Ну, да об этом после… Перво-наперво надобно нам турок потрепать, а то у «Северной Минервы» пушки еще не обстрелянные, да и руки у меня уж больно чешутся!

– С девятью кораблями нам многое по плечу!

– Это уж точно, – Ламбро радостно потер ладони. – Самое время врагу серьезную баталию учинить.

– Уж не с эскадрой ли капудан-паши ты хочешь потягаться? – вопросительно вскинул брови Джон.

– А почему бы и нет? – весело ответил грек, разливая по стаканам вино. – Тем более что есть у меня одна любопытная идея…

Глава 26

Под тенью древнего чинара

Утром завиделся остров Лесбос. Покрытый снегом невысокий горный хребет тянулся по всему горизонту, а над ним – белая скалистая вершина, точно фельдмаршальская палатка, упиралась в небесный потолок. К полудню, как и обещал штурман Войцеховский, «Королева Ольга» подошла к заливу Смирны.

Пассажиры высыпали на палубу и с интересом рассматривали окрестности древнего города, жемчужины Востока, родины роз и красавиц. Вахтенный офицер перевел ручку телеграфа[24]в крайнее положение и застопорил ход. Почти сразу от берега отчалила лоцманская паровая шлюпка.

Елена Николаевна стояла поодаль от прочих и грустно всматривалась в неведомый край. Горячий южный ветер трепал ее темные локоны и обжигал лицо. Сегодня утром, уступив настойчивым уговорам Вероники Альбертовны, вдова отважилась подышать свежим воздухом. За спиной послышались шаги. Она обернулась. Это был Харитон.

– Здравствуй, милая! Я узнал, что ты решила пересесть на корабль, идущий в Россию, это правда?

– Да, – тихо ответила она.

– Я отправлюсь с тобой и сам обо всем позабочусь. Мы вместе вернемся домой, а когда все уляжется – поженимся.

Елена отрицательно покачала головой и проронила:

– Я многое передумала за эту ночь и поняла, что теперь уже не смогу жить как прежде. Я хотела вымолить у Господа прощения, но оказалось, что не помню ни одной молитвы. Но ничего, как только я похороню мужа, я уйду в монастырь отмаливать грехи. А пока Константин рядом, пусть даже и мертвый, я буду заботиться о нем как о живом и сама привезу его домой. Он будет лежать на Даниловском кладбище, рядом с женой и дочкой, у своей часовни.

Свирский болезненно поморщился:

– Что за бред! Какой еще монастырь? О чем ты говоришь, Лена! А как же я?

– Встретишь другую – юную и неиспорченную. А про меня забудь.

– Леночка, милая, опомнись! – он обнял ее за плечи, приблизил к себе и стал осыпать нежными поцелуями.

– Прекрати! – вырываясь из крепких мужских объятий, она грубо оттолкнула его. – Я превратилась в посмешище, и все смотрят на меня как на сенную девку! Ненавижу тебя!

– Меня? – От изумления он втянул голову в плечи. – За что? Да разве ты не любила меня? – исступленно закричал студент.