Читать книгу "Адская машина - Андрей Троицкий"

Он снова спустился в переход, выскочил на поверхность с другой стороны проспекта, подошел к Насте. Улыбнулся восхищенно-робко, словно перед ним стояла девушка из эротического сна и Стерн боялся проснуться на самом интересном месте.

— Прошу прощения, — опустил Стерн глаза, — в лицее задержали. Учащиеся на каникулах, а преподаватели последний месяц лета в Москве сидят. У нас большой ремонт, надо проследить за малярами, все проконтролировать. А сегодня затеяли что-то вроде производственного совещания. Педсовет называется.

— А я думала, что учителя никогда не опаздывают. — Настя посмотрела на Стерна с интересом.

Знакомство продолжили на скамейке во внутреннем дворе какого-то огромного дома рядом с метро. Стерн закурил, распечатал пакетик леденцов и банку фруктовой воды, купленные для девушки. Ведь школьный учитель может позволить себе разве что это пустяковое, копеечное угощение.

— Трудно говорить об этом... — начал Стерн.

Он разглядывал пустой затоптанный двор. Ничего подозрительного: на дальней лавочке спит, подложив под голову матерчатую сумку, какой-то забулдыга. Возле подъезда точат лясы две пожилые домохозяйки.

— ...Но лучше, если вы услышите плохие новости от меня, чем от посторонних людей, или прочитаете в газете.

Настя хотела сказать, что ни газет, ни книг не читает, лишь время от времени листает глянцевые женские журналы, но в последнее мгновение решила промолчать, решив, что так скорее сойдет за умную.

— Наш общий друг попал в беду, — продолжил Стерн. — Я не знаю всей истории от начала до конца. Но могу предположить, что у Николая были финансовые проблемы. Речь идет о некоем давнем долге. По моим меркам, сумма дикая, астрономическая: пятьдесят тысяч баксов. Но для Николая деньги вполне реальные. Он мог спокойно погасить долг, но почему-то не захотел, пожадничал, что ли. У него и его кредиторов имелись какие-то разногласия, никто не хотел идти на уступки. И в результате все кончилось плохо.

Настя подавилась конфетой и закашлялась. Стерн ласково похлопал девушку по спине. Для себя он сразу решил, что эту девицу с Трещаловым вряд ли связывают искренние чувства. Так, игра в любовь, замешанная на взаимном личном интересе.

— Коля жив и здоров, — успокоил Стерн. — Вчера поздно вечером я разговаривал с ним по телефону. Пострадали два его охранника, а сам Николай... Он в руках у своих кредиторов. Они обещают освободить Колю, как только получат свои деньги. Других подробностей я не знаю.

Минуту Настя молчала, обдумывая сообщение.

— Черт, как все это некстати, — поморщилась девушка. — Это похищение. Какой-то долг. Господи... Может, вы не знаете, но один очень известный режиссер предложил мне роль в своем фильме. Роль небольшая, но очень интересная, просто очень. Сценарий фильма писали специально под меня. Эта роль для меня так много значит. Послезавтра первый съемочный день. На «Мосфильме», между прочим, а не на какой-нибудь самодеятельной студии. Я должна быть в форме. А эта история меня совершенно доконала. Вывела из душевного равновесия. Вы меня понимаете?

— О, разумеется. Конечно. Хотя сам я в кино, к сожалению, не снимался. Не предлагали.

— Как он? Его пытают?

— Ни в коем случае. Никакого насилия. Сам Коля в порядке, бодрится, во время разговора даже пытался острить, не слишком, правда, удачно.

— Как все это произошло? В смысле — его похищение?

— Не знаю, — ответил Стерн. — Но Коля просит оказать ему услугу. За его родственниками и сослуживцами милиция установила наружное наблюдение, их телефоны под колпаком. Поэтому вся его надежда на нас с вами. Мы не должны вывести ментов на след похитителей Николая, иначе все для него закончится совсем плохо. Он так и сказал: мол, если вы мне не поможете, надеяться больше не на кого, хоть в гроб ложись.

— Ну, он все время сгущает краски, — надула густо накрашенные пухлые губки Настя. — В гроб ложись... Скажет тоже!

— Впрочем, вы можете отказаться. Но Коля предупредил, что следующую роль в кино вам трудно будет получить. То есть очень трудно. Другое дело, если вы...

— Подлец! Знает, как ударить побольнее. Сам по уши залез в дерьмо, а теперь и меня за собой тянет. Мне его даже не жалко. Что ему нужно на этот раз?

— Николай все объяснил мне по телефону, — ответил Стерн. — В мой почтовый ящик его похитители бросили дискету. Ее нужно передать Афанасьеву, компаньону Николая.

— Что на дискете?

Стерну пришлось сказать правду.

— Подробная инструкция, как действовать Афанасьеву. Когда и при каких обстоятельствах Колю обменяют на деньги. Наш пленник просит сделать только одну вещь.

— Вещь? — переспросила девушка.

— Чтобы вы сегодня же встретились с Афанасьевым и отдали ему дискету. Вот и все. Придумайте подходящий предлог для неотложной встречи. Впрочем, кого я учу? Вы же драматическая актриса. В кино снимаетесь. Вам и карты в руки.

— Да уж, — благосклонно кивнула Настя. — Хотя почему бы вам самому не встретиться с этим Афанасьевым?

— Это ведь не моя затея. Это Николай решил, что юная девушка не вызовет подозрений ментов, которые наверняка пасут Афанасьева. По большому счету, Коля прав. На меня могут обратить внимание. Тут записан номер мобильного телефона Афанасьева. Позвоните ему и договоритесь о встрече.

Стерн достал из кармана листок с телефоном и дискету, передал Насте. Девушка вынула из пакета парчовую косметичку с золотыми уголками, раскрыла ее и убрала туда дискету и бумажку с телефоном.

— Только по телефону ничего не рассказывайте ему ни о нашем разговоре, ни о дискете. Понимаете? Все при встрече.

— Понимаю, что я, дура, что ли? Неприятный тип этот Афанасьев. Точнее говоря, омерзительный. Вы бы его видели. Фигура напоминает огромный мешок с картошкой, и на этом мешке сидит бритая наголо шишковатая голова. Маленькая такая. Пару раз видела Афанасьева, когда Коля притащил его за компанию в ночной кабак. Когда трезвый, полный придурок. А уж когда налижется... Как мужчина, говорят, полный ноль. Женщинами совсем не интересуется. Наверное, голубой...

Поняв, что брякнула лишнее, Настя прикусила губу, поморщилась.

— Сегодня Афанасьев вряд ли напьется, — улыбнулся Стерн. — Ему будет явно не до бутылки.

— Да он каждый день напивается! А почему Коля не попросил передать дискету свою женушку? — фыркнула Настя. — Эту толстомясую корову. Чтобы она подняла зад и побегала. Видите ли, у него семья! А семья — это святое. А я ему так... Девочка на ночь. Никаких обязательств. Потрахал — и до свидания. А когда жареный петух в задницу клюнул, то «Настя, выручай»!

— Я Коле сам прошлый раз говорил: мол, запутался ты в женских юбках. От жены лучше уйти, раз нет любви. Так по-свойски, по-дружески сказал. Он, кажется, на критику не обиделся.