Читать книгу "Дело о вражеском штабе - Андрей Константинов"

Я швырнул паспорт на простыню. Он лег на то же самое место, где лежал, — слева от баяна {шприц (жарг.)}.

— Вот мы и познакомились. А вот этого человека вы знаете?

Я положил на стол фотографию Владика. Елена посмотрела и покачала головой. Я сразу понял: нет, не знает.

— А вам, Светлана? Вам он знаком?

Шуцкая молчала. Я повторил:

— Светлана Сергеевна, вам знаком этот человек?

Не глядя, она ответила:

— Нет.

— Возьмите в руки, посмотрите внимательно. Я думаю — знаком.

Нехотя Светлана взяла в руки фото. Рукав халата задрался, обнажая вену со следами уколов… На фото она почти не взглянула, шепнула:

— Нет, нет… не знаю. Зачем?… Отстаньте!

Я встал, прошелся по комнате, по полу, покрытому грязно-серо-зеленым линолеумом. Окна в этих домах-"кораблях" почему-то сделали очень высоко — на высоте груди.

За немытым стеклом стояли другие «корабли». Серые, одинаковые, как колумбарии крематория… Дымили трубы ТЭЦ, выбрасывая серые клубы дыма в низкое серое небо… Мне стало страшно. Серый город-крематорий с дымящими трубами смотрел тысячами своих слепых окон прямо мне в глаза. В серых коробках были заживо погребены тысячи таких вот Светок, Ленок, Олек, Дашек… тысячи спившихся старух, чьи сыны сидят в тюрьмах… тысячи пацанов, мужчин, женщин… детей.

Я быстро, поспешно опустил глаза вниз… Внизу лежало серое асфальтовое пространство… От ларька медленно брела старуха. Белели из-под плаща мужские кальсоны, завязки волочились по земле.

Я отвернулся от окна… В комнате ничего не изменилось. С недовольным видом стоял у дверей Щах, кривил губы Зураб, сидели на смятой постели две проститутки.

— Ладно, — сказал я, — давайте подведем кое-какие итоги, барышни. Вы живете здесь без прописки… занимаетесь, как я понимаю, проституцией… Плюс есть еще одна проблема — героин. Нормальный криминальный фон. И вот на этом фоне вырисовывается фигура исчезнувшего — скорее всего, убитого — бизнесмена. Кстати, один из последних звонков в своей жизни он сделал сюда… Не Антонине же он звонил… Ну, что будем делать?

Русакова сказала вдруг:

— Свет, расскажи им… расскажи! Ну ты же ни при чем… а, Свет?

Шуцкая качнулась вперед, сжала руки коленями, выкрикнула:

— Я ничего не знаю! Отстаньте.

Шах оторвался от косяка, шагнул, отбросил тупым носком ботинка пустую пивную бутылку и рявкнул:

— Ты, путана ущемленная, колись… грохнула барыгу?

— Тихо, Витек, тихо, — сказал я.

Почти наверняка эта Света Владика не убивала. Но почти наверняка знает, кто это сделал. Вот-вот она начнет говорить Это я знаю точно. В комнате стало очень тихо.

Шуцкая подняла на меня глаза, сказала:

— Он звонил… звонил он, сука.

— Владик? — уточнил я.

— Да, Владик… Он позвонил ночью. У него всегда так — как приспичит, так все бросай — приезжай. Но я не могла. Понимаете?… Я была просто не в состоянии… Понимаете?

— Понимаю, — кивнул я. Бабенка на игле — чего не понять?

— И я сбагрила его Катьке. Вы Катьку знаете?

— Катька живет в Автово? — наугад спросил я. Последний звонок Владик еде лал Митюхиной Елене Васильевне. Это телефончик установлен в Автово.

— Да, — кивнула Светлана. — Значит знаете?

— Не все… Что дальше, Света?

— Ничего. Он меня обматерил, но Катьке все же позвонил.

Я задал еще десяток уточняющих вопросов. Все то, что рассказала Щуцкая было очень похоже на правду. Мерзкую и обыденную. От обыденности она выглядела еще более мерзкой.

Даже Шах помрачнел, когда Светлана рассказала, что вытворял с ней добропорядочный семьянин Владик Завьялов.

А Зураб просто потемнел лицом. И Ленка приоткрыла рот. Видимо, товарка потому и не направила ее к Владику вместо себя, что пожалела землячку… Сбивчивый рассказ проститутки был похож на поток блевотины.

Неужели Вера ни о чем не догадывалась?

* * *

Я оставил Зураба сидеть со Светкой и Ленкой. И мы с Шахом поехали в Автово.

Наверное, в этом была моя ошибка. Разве мог я предположить, что офицер ВДВ, выпускник Рязанского училища, воевавший в Афгане, раненый, награжденный… разве мог я предположить, что Зураб Иосифович даст себя обмануть проститутке, сидящей на игле?

Не мог… Не мог я этого предположить.

И я оставил грузинского князя с проститутками, чтобы присмотрел, чтобы не дал им связаться с Катькой… Зурабик «присмотрел».

Мы с Шахом пересекли город. Мы выехали из одного района-колумбария, пересекли город и приехали в другой районколумбарий. Страшненький панельный пейзаж за окном моих «Жигулей» был все тот же… Универсальность новостроечных декораций ошеломляла: и дом оказался таким же. И подъезд. И квартирная хозяйка. И сама квартира, где Катька снимала комнату.

Не оказалось только самой Катьки.

Она ушла куда-то за десять минут до нашего появления.

Мы с Шахом остались ждать.

* * *

Мы просидели в машине почти час, когда зазвонил «Эриксон» семьянина Владика. Телефон, собственно, позванивал довольно часто. Какие-то голоса, мужские и женские, спрашивали Владислава Игоревича, Влада или господина Завьялова.

Ничего удивительного в этом нет: у человека, занятого в бизнесе, есть масса контактов… И далеко не все знали, что Владик исчез.

На этот раз позвонила Вера.

— Сергей, это ты? — спросила она.

— Я… извини, но телефон я прихватил случайно. Сегодня же верну. Куда его тебе привезти?

— Господи, о чем ты? Очень хорошо, что ты его взял… Сергей, мне только что позвонила женщина… Она сказала, что Владик убит…

— А что за женщина?

— Не знаю, сказала, что ее зовут Кэт.

Вот, значит, как!… Кэт… радистка Кэт…

Яволь, геноссе Борман…

— Сергей, ты слышишь меня?

— Да, я тебя слышу. Что еще она сказала?

— Она сказала, что Владик убит.

— Это я понял. Что еще? Соберись, Вера.

— Если я хочу знать, кто его убил и где его тело… тело… его тело…

Веру заклинило, и она зарыдала…

И тут уже я ничего поделать не мог. Оставалось только ждать, пока она успокоится.

Я сидел в машине, слушал плач тридцатисемилетней женщины с потухшими глазами, курил и смотрел, как ветер гонит вдоль улицы опавшие листья. Мне хотелось вышвырнуть в окно телефон, вышвырнуть вон Шаха… Что ты делаешь?

Что ты делаешь со мной, Вера?