Читать книгу "Бесприютный - Фред Варгас"

Луи медленно встал, опираясь ладонями о стол.

– Мне не нравится твой тон, Луазель. Я не собираюсь ни перед кем отчитываться. Сейчас я твердо уверен кое в чем и пришел поделиться с тобой. Если тебя это не устраивает, если тебе не интересно, я ухожу, разбирайся сам.

«Хочешь мира, готовься к войне», – подумал Луи, хотя эта поговорка ему никогда не нравилась.

– Выкладывай, – бросил Луазель после короткой паузы.

– Этот свидетель, Бонно, видел, как убийца что-то подобрал с пола у головы жертвы. По его словам, хотя он точно не разглядел, это был тюбик губной помады. Он подумал, что убийца – женщина.

– Что еще?

Луи снова сел. Луазель успокоился.

– Стихи, которые я тебе показывал в прошлый раз. Дело принимает серьезный оборот. Эти стихи целых два месяца висели в метро перед самым Рождеством. Я бы хотел, чтобы ты проследил за улицами Луны, Солнца и Золотого Солнца. И надо предупредить всех одиноких женщин. Улицы небольшие.

– Куда ты клонишь с этим метро?

– Предположим, убийца псих, параноик и маньяк…

– Это и так ясно, – пожал плечами Луазель. – И что? Не думаешь же ты, что он выбрал поэму как путеводную нить?

– Нет, она сама его выбрала. Допустим, он хочет истребить всех женщин на свете, но предположим также, что он не так глуп, чтобы рисковать собой и ввязываться в бесконечную бойню. Предположим, что он труслив и расчётлив и решает избрать несколько женщин в качестве образца. Но у этого образца должен быть смысл, он должен подходить к любым женщинам. Часть символизирует целое.

– С чего ты взял?

– Да ни с чего. Это моя теория.

– Ага… здорово. И что ты еще придумал?

– Я искал смысл, который мог стать ключом к разгадке.

– И нашел стихи? – хмыкнул Луазель.

– Именно стихи, которые он четыре раза видел в метро, как будто их послала ему Судьба или что-то другое, что тоже можно принять за веление свыше: картинка на сахарной обертке или школьная тетрадь в сточной канаве, визит Свидетелей Иеговы или гадалка у супермаркета. Число ступеней на лестнице, которые пересчитываешь три раза в день, слова из песни, которую слышал вечером в баре, или статья в газете…

– Ты издеваешься?

– А тебе никогда не приходилось размешивать сахар в кофе ровно пять раз или обходить трещины в асфальте?

– Никогда.

– Тем хуже для тебя, старик. Но знай, что именно так все и бывает и даже в сто раз хуже, если у тебя жирная муха под шляпой.

– Не понял…

– Пунктик, бзик. А муха убийцы опасна, она питается знаками Судьбы, которыми усеяна наша жизнь. Он увидел стихи, сидя в метро. «Во мраке, вдов и безутешен, я бреду…» Впечатляющее начало, правда? Вечером по дороге домой он снова их видит. В битком набитом вагоне натыкается на те же стихи… «Князь Аквитании, чьей Башни больше нет.…» А может, он видел их на следующий день и еще через день… «Дыхание святой и крики феи…» Для насильника звучит как указание к действию, не находишь? Загадочные, зашифрованные стихи. Каждый может истолковать эти слова так, как подсказывает ему больное воображение… Он ищет смысл, идет по следу и находит. И в конце концов он принимает эти стихи, впитывает их и делает из них основу своей жажды крови. Вот как бывает с некоторыми мухами.

Луазель играл карандашом, на его лице было сомнение.

– Ты должен установить слежку за этими улицами, – настойчиво повторил Луи. – Нужно пройти по домам, Луазель, господи, да проснись же ты!

– Нет, – решительно ответил инспектор, прижимая ластик ко лбу. – Мое мнение тебе известно.

– Луазель! – Луи стукнул кулаком по столу.

– Нет, Немец, это не проходит.

– Значит, тебе плевать? Оставишь все как есть?

– Извини, старик. Но за убийства в Невере спасибо.

– Не за что, – буркнул Луи, направляясь к двери.

Луи был зол и встревожен и по дороге с досады грыз ногти на левой руке, потому что это была рука сомнений и смуты. Он зашел перекусить в кафе. Слепой дурак этот Луазель. Что они могут сделать четвером? Если бы он мог найти Секатора… Он бы вливал в него сансер литрами, пока тот не выдал бы ему имя третьего соучастника. Но Тевенен улизнул, и нить оборвалась.

Он вернулся в Гнилую лачугу в три часа, чтобы рассказать о своей неудаче с Луазелем и исчезновении садовника. Марк стоял у гладильной доски, его накопилось много белья. Люсьен был в школе, охотник-собиратель клеил булыжники с Клепаном, которому это занятие пришлось по вкусу, а старый Вандузлер полол пустошь. Луи подошел к ему и присел на пенек акации. Почерневшее дерево было теплым.

– Я беспокоюсь, – сказал Луи.

– Есть отчего, – ответил крестный.

– Сегодня среда.

– Да, теперь уже скоро.

В семь вечера четверо мужчин вышли из дома, что-ы занять свое место на посту. Луи отправился с Люсьеном, чтобы с двух сторон охранять улицу Луны.

Время тянулось долго и скучно. Сколько ночей ни еще выдержат, подумал Луи. И решил, что через неделю слежку придется прекратить. Нельзя торчать тут всю жизнь с цыпленком по-баскски под мышкой. Завсегдатаи начали поглядывать на них с любопытством, не понимая, что делают тут эти типы, стоя неподвижно на одном месте уже несколько вечеров подряд. Около трех часов Луи добрался до постели. Выгнал Бюфо и забылся тяжелым сном.

На следующий день он снова безуспешно пытался убедить Луазеля и снова наведался на кладбище и в Монруж, но Секатор не объявлялся. Остаток дня он вяло стучал по клавишам, печатая перевод о жизни Бисмарка, а вечером отправился в лачугу. Трое историков собирались уходить. Люсьен тщательно заворачивал судок с паровой говядиной в луковой подливе.

– Смешной ты, Люсьен, – заметил Марк.

– Солдат, – отвечал Люсьен, не отрываясь от дела, – если бы войска кормили паровой говядиной с луком, лицо войны стало бы иным.

– Ага. Похожим на твое личико, вот бы немцы развеселились.

Люсьен презрительно пожал плечами и развернул лист фольги втрое больше, чем нужно. Старик Вандузлер и Клеман уже начали партию в карты в ожидании прихода Марты.

– Сейчас мой личный ход, – говорил Клеман.

– Давай ходи, – кивнул Вандузлер.

В четверг вечером Луи отправился в караул вместе с Марком на улицу Золотого Солнца. Он чувствовал себя спокойнее, обходя разные улицы, и старался не думать о том, что вся эта слежка не только бесполезна, но и смешна.

На следующий день Луи как заведенный прочесал кладбище Монпарнас под подозрительным взглядом охранника. Высокий черноволосый мужик, который являлся сюда каждый день, не внушал ему доверия. Мало ли придурков шляется.