Читать книгу "Наследник волшебника - Дэниел Худ"

— Что, правда?

— Думаю, да, хотя я мог и ошибиться. Слишком уж быстро все закрутилось.

Но Кессиас перекрыл ему пути к отступлению.

— Нет, ошибки тут быть не должно. Глаз у вас острый, а матушка Смерть не привыкла бросать улыбки на ветер. Если вы это видели, значит, видели, и меня ваш рассказ беспокоит. У нас и без того хватает мороки, чтобы вмешивать в заварушку еще один храм. Да не просто храм, а храм Лаомедона!

Кессиас обхватил кружку ладонями, потом резко разжал их, словно о чем-то припомнив.

— Хотя, погодите-ка, сейчас мне сдается, что ее-то как раз и не было среди иерархов, явившихся просить разрешения на обряд.

— Замечательно. — Ну, вот вам еще загадка. — Однако скажите, следует ли мне теперь что-нибудь предпринять?

— Полагаю, что следует. Я думаю, вам стоит завтра нанести ей визит.

— И что я скажу? Прошу прощения, госпожа, почему вы мне вчера улыбнулись?

— Что-то в этом роде, — сказал Кессиас, проигнорировав саркастический тон Лайама. — Вы теперь квестор и имеете право задавать любые вопросы. Представьтесь официально, скажите, что ведете расследование. Если матушка намекала на что-то своей улыбкой, она вам все объяснит.

— Или не объяснит.

— Или не объяснит. Возможно и такое. А что, у вас есть мысли получше?

Лайам нахмурился. Ему вовсе не хотелось посещать черный храм. Изо всех богов Таралона о Лаомедоне Лайам знал меньше всего — и предпочитал, чтобы так оно было и дальше. Ему пришлось как-то сойтись лицом к лицу с Повелителем Бурь, но он предпочитал об этом не вспоминать. Вот и теперь все его существо протестовало против визита в святилище, жрецы которого не имеют имен и поклоняются смерти.

Но как бы там ни было, а идти туда все же придется. Нельзя отмахиваться от возможности хоть в чем-нибудь разобраться. А кроме того, в нем крепло ощущение, что за всем этим нагромождением событий и фактов кроется что-то посерьезнее обыкновенного воровства. И что даже если ему удастся отыскать Двойника, тем дело не кончится.

Бурс нерешительно предложил сыграть на флейте, но и Лайаму, и Кессиасу было сейчас не до музыки. Примерно с час они провели в тишине, погрузившись каждый в свои размышления. Эдил время от времени что-то ворчал себе под нос и ерзал в кресле, словно подушку под ним набили крапивой.

Башенные колокола, отзвонившие девять часов, вывели их из задумчивости.

— Мне пора идти, — сказал Лайам, поднимаясь.

— Угу. Боулт сейчас должен быть в казарме. Скажите, что я велел ему сопровождать вас. И будьте повнимательнее, квестор Ренфорд, — остерегайтесь если не призраков, то самого Муравейника.

Поскольку Лайам и впрямь опасался и того, и другого, он, прежде чем уйти, клятвенно пообещал вести себя более чем осторожно.

Улицы Саузварка были безлюдны; порывистый ветер хозяйничал в них, подталкивая Лайама в сторону моря. Он свистел над крышами и завывал в бесчисленных дымоходах.

«Превосходная ночь для охоты на духов», — подумал Лайам, сворачивая на площадь. Он уже всерьез стал прикидывать — не вызвать ли ему своего фамильяра. Но факелы, горящие у входа в казарму, и надежные фигуры топчущихся возле нее караульных его успокоили. «Боулт не хуже Фануила — надеюсь». Вдруг Лайам понял, что почти готов счесть дракончика неотъемлемой частью своей жизни. С тех самых пор, как замок его отца погиб в огне, Лайам никогда не задерживался на одном месте достаточно долго, чтобы завязать с кем-либо прочные отношения. Он все время находился в пути, из военного лагеря — на корабль, из порта — в горную крепость, из Таралона — в Фрипорт и обратно, — и потому, поймав себя на теплых раздумьях о маленькой твари, Лайам был удивлен.

Боулт обнаружился в казарме. Он сидел на солдатской койке со шлифовальным камнем в руках, у ног его были свалены грудой помятые в драке дубинки. Стражник воспринял приказ Кессиаса безропотно, но и без особого энтузиазма. Он положил шлифовальный камень на пол, потом встал и снял с вешалки свой плащ. Затем он потянулся за алебардой, но Лайам его остановил.

— Она вам не понадобится.

— Мы ведь идем в Муравейник?

— Да.

— Тогда я ее прихвачу. С тех пор, как мы с вами там побывали, квестор Ренфорд, этот район изменился не в лучшую сторону. Что делать — зима.

В прошлый раз они с Боултом вот так же ночью наведались в Муравейник, разыскивая убийцу Тарквина. И надо сказать, нашли то, что искали, правда, совсем неожиданно для себя. Лайам не любил вспоминать об этой вылазке, закончившейся трагично. Впрочем, предмет их нынешних поисков большого веселья тоже не обещал, и потому, когда Боулт спросил о цели ночного похода, Лайам замялся, не решаясь раскрыть карты.

— Нам нужно найти одного человека, — сказал он уклончиво, копаясь в груде новеньких факелов, сваленных возле бочонка. Затем Лайам преувеличенно долго зажигал свой факел от факела, горящего возле входа в казарму, и вернулся к вопросу лишь после того, как они прошли мимо здания городского суда.

— Мертвого человека.

К его облегчению, Боулт воспринял это спокойно.

— А, так нам нужен призрак? Тогда, пожалуй, алебарда и впрямь не пригодится. — Впрочем, возвращаться в казарму стражник не стал. — А можно спросить, квестор, зачем вы его ищете? Или это секрет?

— Нет, не секрет, — отозвался Лайам. — Я думаю, что одного из тех людей, которые пытались залезть в храм Беллоны, убили и что это его призрак бродит по Муравейнику.

Они свернули на улицу Мясников, сейчас совершенно безлюдную. Все лавки были закрыты, навесы лотков скатаны, а их стойки сложены и припрятаны в надежных местах. В водосточных канавах валялся неприбранный мусор, зловеще поблескивая в пляшущем свете факела, чуть потрескивающего от порывов свежего ветерка.

— И что будет, когда вы взглянете на привидение?

— Если нам повезет, я буду знать, что тот человек действительно мертв.

Этот ответ вполне удовлетворил любознательность Боулта, и стражник умолк. А вот сам Лайам не находил в своих словах ничего удовлетворительного. Ну хорошо, предположим, он убедится, что Двойника нет в живых. И какая ему от этого польза? Он только углубится в тупик, из которого нет выхода. Привидение не изловишь и не притащишь в тюрьму — в утешение тому же Клотену. А даже если притащишь, призрак никаких показаний не даст…

«Ладно, брось, — попытался прикрикнуть он на себя. — Ты просто не хочешь туда идти, потому что боишься. А чего бояться? В конце концов, это всего лишь призрак. Ну что он может сделать двоим отчаянным молодцам?»

Но в голову сами собой лезли всяческие истории. В конце концов, когда, миновав Требуховый тупик, они спустились по улице Мясников до ее пересечения с улицей Бондарей, в мозгу Лайама прочно обосновалась одна лишь картина: он и Боулт, шаря трясущимися руками по стенам, бредут к городской площади, поседевшие и свихнувшиеся от страха.