Читать книгу "Ей прописали смерть - Юлия Алейникова"

«Придется мне переходить на работу в бухгалтерию МВД, – невесело утешала себя Катя. – Там зато кавалеров много».

Они обошли большой грязно-розовый дом, построенный в стиле модерн, с эркерами-фонариками, с завитушками над подъездами, и, пройдя через плотно заставленный дорогими машинами двор, оказались возле нужной парадной.

– Ему звонить не будем, а то успеет подготовиться, – стоя перед домофоном, решила Амалия. – Лучше позвоним соседям.

Катя не возражала. В душе она и вовсе надеялась не застать Вютриха дома. Могут у него, в конце концов, быть дела после работы? Но Амалия словно читала ее мысли и тут же разбила вдребезги хрупкую надежду.

– Если его не окажется дома, будем ждать до победного, – заявила она, набирая номер выбранной квартиры.

– Кто? – раздался из домофона строгий женский голос.

– Добрый вечер! Соседка из шестьдесят третьей квартиры. Откройте, пожалуйста. Я ключи дома забыла, а у нас, как назло, домофон сломался. – Звучало это убедительно и солидно. Пропиликала коротенькая трель, и дверь подъезда открылась перед доморощенными сыщицами. Катя тяжело вздохнула.

– Хорошо, что у него в доме консьержа нет. Вот бы попали! – радостно делилась Амалия, поднимаясь по лестнице.

Прежде чем нажать на кнопку дверного звонка, Амалия позвонила дедуле и произнесла коротко и четко:

– Буги-вуги. – И отключилась. Они долго выбирали кодовое слово, все трое переругались, настаивая на своих вариантах с таким упорством, как будто от этого зависела их жизнь. Победила, как всегда, Амалия.

Убрав трубку в карман куртки, Амалия позвонила в дверь. Остеопата дома не было.

– Будем ждать, – решила она и устроилась на подоконнике между этажами. Время шло. Народ подтягивался к родным очагам, и на девушек начали косо посматривать соседи. А проклятый остеопат все не появлялся.

– Амалия, я так больше не могу, – заявила Катя, когда какая-то бдительная старушка, выходя с песиком из своей квартиры, заявила им в лоб, что нечего шляться по чужим подъездам. А потом еще добавила, якобы себе под нос, но так, чтобы ее хорошо расслышали, что девки совсем стыд потеряли, сутками мужиков по подъездам караулят.

Последнее замечание добило Катю, и она твердо решила покинуть пост.

– Мы знаем теперь его окна, как только объявится, вернемся, – тянула она к лестнице Амалию. – И потом, я знаю его машину.

Амалия сдалась. Ей ужасно надоело сидеть на одном месте.

– Ладно. Пойдем перекусим где-нибудь, а потом придем обратно, – милостиво согласилась она, спускаясь вслед за Катей по лестнице.

Девушки вышли на улицу. К ночи похолодало, в воздухе мерцали сверкающие морозные искорки, под ногами похрустывали сбитые с крыши, неубранные осколки льдинок. Машин во дворе стало еще больше, в темной глубине двора, возле детской площадки выгуливала своего питомца давешняя старуха. Они шли к высокой, неосвещенной арке в середине дома, когда Амалия остановила Катю, схватив за руку.

– Смотри, что это там?

– Где? – не поняла Катя, пытаясь найти хоть что-то интересное в пустом темном дворе.

– Да вот. Возле помойки! – И Амалия потащила Катю к стоящей неподалеку кирпичной ограде с огромным мусорным контейнером посередине. Теперь уже и Катя разглядела торчащие из-за стены мужские ноги.

– Может, пьяный? Или бомж? – затормозила Катя, не стремясь к близкому контакту с пьяными маргиналами.

– Не похоже. Ботинки чистые и дорогие. Видишь, подошва тонкая и носы манерные. Пошли скорее, может, плохо кому-то, – нисколько не испугалась Амалия и решительно шагнула к помойке.

– Елки-палки! – услышала Катя через секунду голос подруги. – Вызывай ментовку. Тут, похоже, человека убили. И «Скорую» на всякий случай, – распорядилась Амалия, выглядывая из-за стены. – Я сейчас попробую у него пульс проверить, но что-то мне кажется, с такой раной на голове он вряд ли выжил.

– О господи! – выдохнула Катя, вытаскивая мобильник.

Столько трупов и раненых, сколько за последние несколько дней, она не видела за всю свою жизнь, ей даже стало почему-то казаться, что все дело в Амалии, она, словно магнит, притягивает к себе криминал.

– Ну, что там? – спросила она у Амалии дрожащим голосом, когда та вышла из-за ограды.

– Умер, – сухо сказала Амалия. – Вызывай полицию.

– И как ты только не боишься покойников трогать? – в священном ужасе проговорила Катя.

– Я боюсь. А что толку, – ответила ей обычным, лишенным пафоса голосом подруга. – От этого ведь могла зависеть жизнь человека. Звони. А то когда они еще приедут, а нам остеопата караулить надо.

И Катя позвонила.

Полиция приехала быстро. Выгрузились из машины хмурые, сердитые дядьки, грубоватые, не расположенные к реверансам. Один остался расспрашивать девушек, остальные пошли к телу. Следом приехала «Скорая». А потом появился Сидоров.

Появился он как раз вовремя, потому что Амалия уже вовсю ругалась с сотрудником полиции, который очень подозрительно напирал на то, как и зачем обе девушки оказались возле помойки и почему именно они обнаружили тело. И почему они не слышали криков. Амалия, понимая, куда клонит сотрудник, раздражалась все больше, суя ему в нос свое адвокатское удостоверение, на которое он откровенно плевал, что не могло не взбесить Амалию. Их беседа уже начинала попахивать пятнадцатью сутками, или что там предусмотрено законом для мелких хулиганов. Катя ужасно нервничала и проклинала чувство гражданского долга, разросшееся в душе Амалии до невероятных размеров. Потому как никто больше из Катиных знакомых не сунулся бы на эту помойку обследовать трупы с пробитыми головами, а тихо сбежали бы подальше, делая вид, что ничего не видят и не слышат, подальше от хлопот. Да и сама Катя поступила бы ровно так же. Катя да, Амалия нет. А потому появление возле злополучной помойки Вовки Сидорова обрадовало девушку как никогда.

Глава 36

Как ни хотелось Володе Сидорову в пику Капустину заняться собственной версией, а в медсанчасть тащиться все равно пришлось, аж на проспект Просвещения, а оттуда еще на трамвае. Потому что приказ есть приказ.

Господин Демешко из второй хирургии сильно отличался от своих коллег из частных клиник. Был он приземистым, неряшливым, с грубым неприятным лицом старого склочника и стяжателя. К такому вот эскулапу под нож попасть не приведи господи, искромсает из чистой вредности, размышлял Володя, рассматривая господина Демешко и пытаясь понять причины, сформировавшие подобного индивидуума. Может, он был таковым в силу врожденного характера, а может, по причине материальной неудовлетворенности, хотя у Володи в деле совершенно определенно значилось, что господин Демешко является счастливым обладателем новенького «Рендж Ровера». А значит, не так уж он и беден. Вот Володя, например, таковым обладателем не являлся, но людям при этом не хамил. А господин Демешко, похоже, вообще приличным манерам обучен не был. Разговаривал он исключительно с вызовом, в разговоре позволял себе оскорбительные шуточки, был груб и буквально напрашивался на неприятности. Володя уже начал подумывать, не сделать ли его главным подозреваемым, но, к сожалению, ровно никаких поводов для этого, кроме, естественно, поездки во Францию, найти пока не мог.