Читать книгу "Призрак и сабля - Олег Говда"

— Поживи с его — тоже кое-чему научишься. Кстати, если не помешаем задуманный обряд провести — он еще сильнее станет…

— А что, собственно, происходит? — поинтересовался опричник. — В доме у армян ты ничего не хотел говорить, так может, хоть сейчас объяснишь?

— Конечно… Я, правда, не совсем уверен, но — завтра день поминовения апостолов Петра и Павла, после которого до дня успения Пресвятой Богородицы, нежить не сможет вредить людям в полную силу, а все злые чары теряют большую часть своей мощи. К тому же, сегодня безлунная ночь, — самое лучшее время для подпитки колдовской энергии. Чернокнижник не зря похитил не просто девицу, а именно невесту перед свадьбой. Для усиления свойств заклятия, ему нужна не только кровь невинной девицы, но и ее бесчестье! Вот почему я не хотел говорить об этом при отце Аревик. Не уверен, что узнай Ваграм, какая судьба уготовлена его дочери, мы смогли б уговорить его дожидаться дома.

— Возможно, да только вряд ли купец считает, что его Аревик сейчас сахарными леденцами кормят… — пожал плечами Василий. — Ладно, мы-то сами, что делать станем? И когда колдун приступит к своему черному делу?

— Ровно в полночь он должен вонзить девушке ритуальный клинок в сердце… — уверенно начал Степан, потом замялся и уже не так твердо закончил. — А по поводу того, когда он должен ее опозорить, я точно не помню. Даже не уверен — сам этим займется или инкуба вызывать станет. Читал, вроде… но — запамятовал. Во всяком случае, раз мы уже здесь — тянуть нечего. Я с Василием покружу возле рощи, так, чтоб учитель смог уже почувствовать наше присутствие, но оставался уверенный, что кто-то, из наделенных силой, просто проезжает рядом с его жилищем. Это заставит его чаще посматривать в нашу сторону и забыть о безвредном человечишке, путающемся под ногами. Тебе же, побратим Куница, придется как можно быстрее найти девушку, и выкрасть ее из замка чародея.

— И как я это сделаю, Степан-джан? Схвачу девицу в охапку и выбегу на улицу?

— Примерно… Но, немного иначе, — ухмыльнулся вслед за Василием Степан. — Все дело в том, что волшебное зрение имеет свои особенности. Для колдуна, находящийся в бессознательном состоянии человек, на некотором расстоянии уже не отличим от вороха его же одежды. Так что, когда доведешь девицу до обморока, платье ее лучше с собой не бери, а оставь на месте…

— Ты хочешь сказать, — округлил глаза молодой казак, многозначительно постукивая себя пальцем по лбу. — Что мне придется оглушить бедняжку Аревик, вытряхнуть ее из платья, потом одежду девушки оставить на память колдуну, — а ее саму, в голом виде, принести вам на смотрины? Так что ли?

— Считаешь, лучше бросить у чернокнижника саму Аревик, а родне вернуть ее платье? Такой вариант тебе больше нравиться?

— Да мне то что, — пожал плечами Куница. — Я только не уверен, что наше лекарство лучше болезни. Для армян опозоренная девица — хуже чем мертвая. Так что, пока я туда-сюда бегать буду, — вы, други, думайте: как бы нам добрые намерения не превратить в злое деяние.

— И то верно, — согласился Василий, потирая задумчиво орлиную переносицу. — Закавыка, однако, братцы… Ну, да ничего, Бог не выдаст — свинья не съест. Что-нибудь сообразим, потом. Ты главное — сам живой воротись и девицу цельную доставь.

— И еще одно, — дал последнее напутствие Степан. — Прежде чем войти в дом, набей табаком трубку и держи ее в руке.

— Зачем?

— Чужие мысли читать не только мы умеем. Уверен — учитель сразу попытается к тебе в голову заглянуть. А у тебя на поверхности, все время будет вертеться желание закурить. Прием нехитрый, но если колдун не воспримет тебя всерьез и не станет вглядываться, то на первый случай сойдет.

— А если не сойдет?

— Тогда нам, здесь, всем не сладко придется. Уж будь уверен, побратим Куница. Так что давай, на всякий случай обнимемся и попрощаемся…

— Вот уж дудки, — отстранился от распростершего объятия товарища Тарас. — И думать не смей. Не казацкое дело, перед битвой хоронить друг друга. Поживем, бродяги. Пускай костлявая еще поскучает без нас…

* * *

Внутри, если смотреть обычным человеческим зрением, замок колдуна казался еще более убогим и ветхим, нежели снаружи.

Старательно и довольно громко ворча о том, что если б не собирающиеся на небе тучи, ему б и в голову не пришло искать укрытия для ночлега в столь ненадежном и подозрительном месте, Куница неспешно обходил одну комнату за другой. При этом ведун старательно притворялся, будто видит только то, что хозяин хочет показать невзначай забравшимся в развалины замка людям, и совершенно не замечает ни богатой мебели, ни драгоценной утвари. Для пущей убедительности, Тарас даже несколько раз нарочно неловко наталкивался на кресла и стулья, случайно переворачивал подсвечники и вазы — одним словом вел себя как самый обычный человек, исключительно по воле случая, попавший в столь неприглядное место. Мол, и рад бы убраться отсюда как можно скорее, да вымокнуть от дождя, ему хочется еще меньше. Вот и приходиться лазить по развалинам, в поисках уголка, хоть немного подходящего для непредвиденного ночлега. Но, если судить по, становящемуся все более громким, ворчанию казака, на первом этаже дома, ничего подходящего для своих нужд, он так и не обнаружил.

Страха Тарас не испытывал, но напряжение, поселившееся где-то в районе пупка, вызывало непрерывную мелкую дрожь во всем теле. И именно ей притворство Куницы было настолько естественным, что когда молодой ведун, совершенно неожиданно для самого себя, в одной из осматриваемых комнат, наткнулся на сидевшего у камина чародея, то не вызвал у хозяина замка никаких подозрений.

Худощавый мужчина, закутанный в какой-то грязно-фиолетовой расцветки балахон, всего лишь на мгновение окинул Куницу коротким и острым взглядом. Криво ухмыльнулся, успев заметить, как тот судорожно сжимает в кулаке чубук трубки, которую даже забыл раскурить. После чего чернокнижник, наверное, решив, что непрошеный гость не заслуживает его внимания, снова уткнулся в лежавший на приставном столике огромный фолиант.

Но, по мере того, как Куница успокаивался, притворятся незрячим, ему становилось все труднее.

Закроешь правый глаз: вокруг в дорогих рамах картины, портреты, на постаментах и подставках статуи, вазы, ценная мебель и прочая роскошь. От множества зажженных в десятках подсвечников и канделябров свечей и ослепительного сияния позолоты видно как днем. Закроешь левый — вокруг только полумрак и запустение. От такого двойного виденья, с непривычки, начинало стучать в висках, и кружилась голова.

Не найдя Аревик на бельэтаже, Куница, для порядка поворчав еще громче и кляня позабористее, двинулся на поиски девушки этажом выше.

В верхние комнаты замка вела огромная лестница с точеными деревянными перилами. Проклиная свою незадачливую планиду, осторожно придерживаясь руками, казавшихся более надежными, нежели изъеденные временем резные поручни, стен, Тарас стал подниматься по совершенно трухлявым на вид, но вполне крепким на ощупь, ступеням наверх. На второй этаж… Всякий раз непроизвольно вздрагивая, когда очередная ступенька издавала под его весом характерный треск, будто сама лестница удивлялась тому, что по ней еще можно ходить.